Азарт - Хмелевская Иоанна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/30
• Следующая

— Забыл, что я им говорил, а так здорово подействовало…

— И так неплохо, — успокоила его я, — две пары, восемь и восемь — шестнадцать. Хочешь такие?

— Хочу. Запиши. И две ограды.

— Зачем тебе столько оград? — скривилась Баська.

— На чёрный день. Кто теперь?

— Ева. Она там сохнет или устроила постирушку?

— Иду, иду, — сказала Ева, выходя из ванной в моем халате. — Ты не возражаешь, что я надела твой халат? У меня все мокрое.

— Могу тебе также одолжить блузку и кофту. И даже какую-нибудь юбку. Но это потом, сейчас иди бросай.

Ева бросила. Две шестёрки и помойка. Она уже сделала движение, чтобы бросать дальше, и остановилась.

— Нет, ничего не выйдет. Запишите шанс.

Сколько там?.. Двадцать одно. Очень хорошо.

— Кому как, — заметила Баська и пробормотала что-то себе в ладошку. Бросила. — Три единицы? С ума от этого можно сойти. И оград у меня нет?

— Есть три, — ответил Тадеуш.

— Ладно, буду бросать. Все равно, будь что будет.

Две четвёрки, пять, шесть и один. Ирония судьбы, четвёрки у неё уже были записаны. Она отложила в сторону пятёрку и шестёрку, бросила ещё раз, получились две пары.

— Записать! В норме.

Я получила две пары и пошла в кухню за очередным чаем для Евы. Тадеуш выбросил две пятёрки, две тройки и единицу. Две пары у него уже были, записал себе минус три. Павел бросил осторожно: две двойки, тройка, четвёрка и шестёрка.

— Так и тянет на большой стрит. Но не буду.

А может?..

Он вдруг схватил одну двойку, потряс и вытряс недостающую для большого стрита пятёрку.

— Записать! И одну ограду!

— Вот уж действительно судьба слепа, всю дорогу ходит не туда, куда нужно, — провозгласила в пространство Баська.

Ева молча бросила, недоверчиво косясь на стакан, который я как раз поставила рядом с ней на стол. Глянула и вскрикнула.

— Вот это да! Раз, два, три, четыре, пять! Я правильно вижу? Малый стрит! И два забора!

— Бедному и ветер в лицо дует, а богатому и черт детей качает, — пробурчала Баська и обратилась к зажатым в руке костям:

— Вы себе представьте, что я богатая, хорошо?

Ей пришли две тройки, и она велела записать их наверх. Тадеуш записал, тоже наверх, четыре шестёрки. Павел выбросил три пятёрки и записал как тройку. Оград у него было больше всех, и он их старательно хомячил. Ева, храбро отодвинув стакан с чаем, выбросила две тройки, двойку, четвёрку и шестёрку. Тройки у неё уже были.

— Ну хорошо, попробую подурачиться, — безнадёжно заявила она и стала бросать дальше, оставив себе одну шестёрку. После трех бросков их у неё стало три, и тогда она сообразила:

— Хорошо, а на что мне это все? Шестёрки у меня уже есть. Тадеуш, что ж ты мне не сказал, что у меня уже есть?

— Я думал, что ты бросаешь на покер, — оправдывался Тадеуш.

— На покер, ха-ха-ха! Считайте ограды.

Сколько их у меня?

— Тринадцать.

— Ну ладно.

Хор отозвался сразу же. При четвёртом броске она получила две четвёрки и потребовала записать ей фулл.

— Ну! — предупреждающе сказала снова Баська своим ладошкам.

В последнюю секунду нам удалось прикрыть стол руками, и ни одна кость не слетела на пол.

Две шестёрки, две тройки, а ей нужны были пятёрки.

— Что-нибудь придумаю, — решила она. — Сколько у меня оград?

— Пять.

Третьим броском она получила третью шестёрку и также записала фулл.

— Обращаю твоё внимание, что у тебя все ещё нет пятёрок, — уведомил её Тадеуш. — И тебе нужно их четыре, иначе останешься в минусе.

— Прошу меня не расстраивать, — ответила Баська. — Пойду налью себе чая, кто ещё хочет? Сиди, я твою кухню знаю.

Потребность в чае высказал Павел. Баська забрала два стакана и вышла. Я начала бросать.

— Один, два, три, пять, шесть… О нет! Не скажу, куда могут отправляться эти стриты. Тадеуш, сколько там у меня?.. Семь. Постой, у меня ещё есть законнные броски.

Я получила ещё две пятёрки, всего три.

Слишком мало. После двух оград пришли две шестёрки.

— Урожай фуллов. Ладно, записывай.

— Так бороться с этой физикой или нет? — бормотал Тадеуш, весь в сомнениях. Он положил ручку в корытце и бросил.

После чего при виде многочисленных четвёрок расстроился и начал бросать дальше всеми костями, явно тоскуя по пятёркам. После двух заборов он набрал их четыре и записал себе с большим облегчением. Верх он заполнил и вышел на плюс 5.

Баська вернулась с дымящимся чаем в нужный момент, как раз к своей очереди. Подала один стакан Павлу, который поставил его в корытце под лампой, а второй стакан поместила рядом со стаканом Евы. Взяла кости и бросила.

— Оград у меня нет, да? Тогда пусть они задумаются, что делают!

Кости как-то не особенно задумались и сделали ей назло. Шесть, пять, четыре и две двойки.

— Большой стрит прямо-таки напрашивается, — поощрительно заметил Павел.

— Ещё чего… — начала она воинственно, но вдруг схватила одну двойку и покатила её по столу. Появилась недостающая тройка.

— Вот это да! У тебя было видение? И ещё мне одна ограла осталась!

— А я хотела бы пятёрки, — тяжело вздохнула я.

Хотеть я могла себе сколько угодно, а вышли две шестёрки и две четвёрки, и я не имела представления, что мне с ними делать. Оставила шестёрки, остальное бросила, и вышла одна пятёрка. В отчаянии я оставила пятёрку, и с первым же забором вышли четыре. Вот и я верх заполнила.

Начал играть Тадеуш, уместив ручку на блюдце возле стакана Павла.

Испортил пять оград, чтобы выбросить фулл, потому что не захотел бросать на стриты. Павел забрал кости, потряс ими, и вдруг одна из них выскользнула у него из кулака. Кость стремительно понеслась через весь стол в направлении Баськи. Баська, пытаясь её поймать, резко вытянула руку, выстрелив ею, как из пращи, и без промаха попала Павлу в глаз. Схватившись за глаз с хриплым воплем, Павел стукнул локтем в полочку под лампой, и его стакан вместе с корытцем грохнулся на пол, весь чай вылился Тадеушу в ботинки, а кости разлетелись по всей комнате. Тадеуш зашипел, потому что чай был ещё горячим, и начал торопливо сдирать с ног обувь.

— Столько натворить одним замахом — большое искусство, — охнул он в изумлении.

Расстроенная Баська, перегнувшись через него, пыталась оторвать руку Павла от лица и обследовать его глаз. Тадеушу некуда было отодвинуться, так как за ним была стена. Я ей тоже мешала, поэтому вскочила, оттолкнув стул, который перевернулся назад и спинкой разбил стекло в книжном шкафу. Нам грозило всеобщее разрушение.

— Это злой дух пролетал через твою квартиру, — убеждённо сказала Ева, предусмотрительно не трогаясь с места.

— Боюсь, он все ещё летит, — обеспокоенно ответила я.

— Может, это у него такой длинный хвост? — нервно сказала Баська. — Убери ты руку, посмотри, ты ещё видишь? А вторым видишь? Я не нарочно, честное слово!

— Первым тоже вижу, — сказал Павел, осторожно выглядывая на свет из-под ладони. — Кучу звёзд и какие-то разноцветные кусочки.

Какое счастье, что я не ношу очков!

— Конечно, не нарочно, если бы нарочно, никогда бы в жизни так не попала, — заверила я Баську, которая продолжала приставать к Павлу:

— А нас видишь? Или только разноцветные кусочки? Они что, двигаются, летают? А может, ты хочешь водички попить? Убери же, бога ради, руку, дай посмотреть! А что ты видишь между кусочками? Тебе больно?

— Может быть, вы мне все-таки позволите снять носки? — вежливо спросил Тадеуш, прижатый к спинке стула.

Павел наконец отвёл руку от глаза, и оказалось, что заметных повреждений он не получил. Он поморгал, огляделся и заявил, что больно не очень, а число звёзд и разноцветных кусочков явно уменьшается. Ева решила, что злой дух вместе со своим хвостом уже пролетел, встала с дивана и начала собирать с пола кости.

Нашла четыре штуки, пятая куда-то завалилась.

Я вытащила второй комплект, чуть более угловатый, чем первый. Точнее говоря, мне ничего не надо было вытаскивать, кости хранились в стаканчике на полке у самого стола, я их просто высыпала.

• Предыдущая
• 24/30
• Следующая