Лорд Джон и суккуб - Гэблдон Диана - Страница 2

Мысль об эпидемии оживила в его памяти перлы цыганского красноречия. В пассаже цыганки упоминались кровь и кишки, хотя кое-какие тонкости он, кажется, упустил. Может быть, она и на него хотела наслать эту хворь?

Грей помедлил, вертя в пальцах перо. Довольно странно, что эпидемия случилась в холодное время года — такие поветрия присущи скорее жаркому лету. Канун зимы чреват обычно воспалением легких, простудой, инфлюэнцей и горячкой.

Он не верил в порчу, зато в яд вполне мог поверить. Проститутка легко может отравлять своих клиентов… но зачем?

Он проверил другую пачку рапортов. Об увеличении числа грабежей или пропажи личных вещей не сообщалось ничего, хотя товарищи умерших солдат сразу бы заметили нечто подобное. Все веши покойников распродавались с аукциона, вырученные деньги шли на уплату долгов, а остаток — если что-то оставалось — отсылался родным.

Грей пожал плечами и выбросил это из головы. Смерть и болезни следуют за солдатом всегда, невзирая на время года и цыганскую порчу. Хотя рядового Боджера, пожалуй, стоило бы предупредить: пусть следит за тем, что он ест, особенно в обществе женщин легкого поведения.

На дворе снова пошел дождь, и стук капель, в оконные стекла в сочетании с шелестом бумаги и легким поскрипываньем пера нагонял приятную дрему. Чьи-то шаги на деревянной лестнице вывели Грея из этого уютного состояния.

Капитан Стефан фон Намцен, ландграф фон Эрдберг, просунул в дверь свою красивую белокурую голову, машинально пригнувшись под притолокой. У его спутника, бывшего примерно на фут ниже ростом, таких затруднений не возникло.

— Чем могу служить, капитан фон Намцен? — встав из-за стола, спросил Грей.

— Со мной здесь герр Бломберг, — ответил по-английски Стефан, указывая на маленького кругленького нервного человечка. — Он просит вас одолжить ему вашу лошадь.

— Которую? — к собственному удивлению, осведомился Грей. В такой ситуации скорее подобало бы поинтересоваться, кто такой герр Бломберг или зачем ему лошадь.

Впрочем, первый вопрос в любом случае был бы излишним. Герр Бломберг носил на шее массивную золотую цепь с семиконечной звездой. Эмалевая миниатюра в середине этой звезды представляла некую историческую сцену. Серебряные пуговицы и пряжки на башмаках герра Бломберга свидетельствовали, что он человек состоятельный, но цепь указывала еще и на то, что он лицо должностное.

— Герр Бломберг — бургомистр этого города, — объяснил Стефан, излагавший все и всегда строго по порядку. — Ему нужен белый жеребец, чтобы найти и уничтожить суккуба. Как ему стало известно, у вас есть такой конь, — завершил Стефан, хмурясь в адрес того, кто мог разгласить эти сведения.

— Суккуба? — повторил Грей, выделяя, как всегда, наиболее для себя важное.

Герр Бломберг, не владевший английским, это слово явно узнал. Он закивал, тряся старомодным париком, и разразился пылкой речью, сопровождая ее жестами.

С помощью Стефана Грей понял, что в городе Гундвице произошел недавно ряд таинственных и тревожных событий. Многие мужчины заявляли, что во сне к ним является демон в женском обличье. Когда это дошло до сведения герра Бломберга, один человек успел умереть.

— К несчастью, это был один из наших, — по-английски добавил Стефан, не меняя интонации, и поджал губы, показывая, как это для него неприятно.

— Из наших? — Из слов Стефана Грей понял пока лишь то, что покойный был солдатом.

— Из моих, — с еще большим неудовольствием уточнил Стефан. — Пруссак.

Под началом ландграфа фон Эрсберга состояло триста ганноверских пехотинцев, набранных в его владениях и снаряженных за его счет. Капитан фон Намцен, кроме них, командовал еще двумя эскадронами прусской кавалерии, а временно ему подчинялась также артиллерийская батарея, где все офицеры скончались от дизентерии.

Грей хотел бы узнать подробности о внезапной смерти пруссака, а главное, о посещениях демона, но его расспросы прервал герр Бломберг, становившийся все более беспокойным.

— Скоро стемнеет, — заметил он по-немецки. — Кому хочется угодить в открытую могилу при такой-то погоде?

— Это верно, — неохотно признал Стефан. — Было бы ужасно, если бы ваш великолепный скакун сломал ногу. Пойдемте лучше немедленно.

— А что такое с-суккуб, милорд? — Том Берд клацал зубами — в основном от холода. Солнце давно уже село, дождь усилился. Офицерская шинель Грея начинала отсыревать, тонкая куртка молодого камердинера промокла насквозь и прилипла к телу, как обертка к говяжьей ноге.

— Кажется, дух женского рода, — ответил Грей, избегая более точного слова «демон» — он не желал пугать парня без надобности. Ворота кладбища зияли перед ними, как разверстые челюсти, и тьма за воротами выглядела как нельзя более зловеще.

— Лошади привидений не любят — это всем известно, милорд, — усомнился Том, обхватив себя руками и держась поближе к Каролюсу. Тот, словно в знак согласия, замотал гривой, еще больше обрызгав Грея и Берда.

— Ты ведь не веришь в привидения, Том? — Грей, стараясь говорить с шутливой бодростью, убрал с лица прядь мокрых волос и пожелал про себя, чтобы Стефан поторопился.

— Во что я верю, милорд, это дело десятое. Что, если эта призрачная леди верит в нас с вами? И чей это дух? — Фонарь в руке Берда трещал под дождем, несмотря на закрытые стенки, и выхватывал из мрака лишь смутные очертания парня и лошади. Поблескивающие время от времени глаза придавали этой картине сверхъестественный оттенок.

Грей отвернулся, высматривая Стефана с бургомистром, которые ушли собирать людей с заступами. У харчевни, чуть видной в конце улицы, наблюдалось какое-то движение. Стефан поступил мудро. Мужчины, хорошо нагрузившиеся пивом, пойдут на такое дело скорее, чем трезвые.

— Это, собственно, не совсем дух, — промолвил он. — Немцы верят, что суккуб… э-э… способен вселяться в тело недавно умершего человека.

Том посмотрел в чернильный мрак кладбища и снова на Грея.

— Да ну?

— Ну да, — ответил Грей.

Берд надвинул шляпу на лоб и поднял воротник, крепко держась за повод. Теперь на его круглом лице был виден только рот с недвусмысленно опущенными вниз углами.

Каролюс топнул ногой и потряс головой. Он, не возражая как будто ни против дождя, ни против кладбища, тем не менее начинал беспокоиться. Грей потрепал его по шее, с удовольствием ощутив под рукой плотную холодную шкуру и твердые мышцы. Каролюс повернул голову и любовно дохнул ему в ухо.

— Скоро уже, — успокоил его Грей, запустив пальцы в мокрую гриву. — Так вот, Том. Когда придет капитан фон Намцен со своими людьми, вы с Каролюсом очень медленно пойдете вперед. Води его по всему кладбищу, идя в нескольких футах перед ним, но повод не натягивай.

Смысл этого распоряжения заключался в том, чтобы Каролюс не споткнулся о надгробие и не упал в яму — Том, идущий впереди, должен был сделать это раньше него. В идеале, как Грею дали понять, коня следовало пустить на кладбище одного и предоставить ему бродить среди могил на свое усмотрение, но ни Грей, ни Стефан не подвергли бы драгоценные ноги Каролюса такому риску.

Грей предложил подождать до утра, но герр Бломберг был непреклонен. Суккуба нужно найти без промедления, сказал он. Грей все больше любопытствовал, но ему сказали только, что рядового Кёнига обнаружили мертвым в казарме со следами на теле, не оставляющими сомнений в причине смерти. Что за следы такие, хотелось бы знать?

Благодаря классическому образованию он читал о суккубах и инкубах, но его приучили смотреть на такие вещи как на средневековые папистские суеверия вроде святых, разгуливавших с собственными головами в руках, или статуй Богоматери, чьи слезы исцеляют болящих. Отец его был рационалистом и приверженцем естествознания, твердо верившим в логику природных явлений.

Однако за два месяца на чужбине он узнал, что немцы — очень суеверный народ, суевернее простых английских солдат. Даже Стефан носил на себе фигурку какого-то языческого божества, чтобы защитить себя от удара молнии, и пруссаки, судя по поведению герра Бломберга, придерживались сходных верований.