Тайна - Хмелевская Иоанна - Страница 37
- Предыдущая
- 37/58
- Следующая
Он ожидал удара сверху и заслонился рукой, а край совка врезался ему в подбородок, щётка попала в рот, по-видимому, вместе с мелкими осколками стекла. Он как бы остолбенел, не исключено, что удар совком перехватил дыхание. Пока с него сыпалось стекло, второй стартовал от кухни. Я отвела оружие от вражеского подбородка и попыталась ударить второго, но размах не получился; он придержал меня за руку, правда, схватить не удалось — помешал совок. Ручку щётки я изо всех сил прижимала к совку. Второй схватил меня за плечо — словно железные клещи впились, у меня даже потемнело в глазах, и в этот момент включился Гутюша.
Гутюша сражался утюгом, без сомнения, горячим — остыть ещё не успел. Кто-то из противников закричал, верно, Гутюша неслабо его приложил. Из-за резкой боли в плече я на какое-то время потеряла представление о битве. Понятия не имею, что сделала, но, когда пришла в себя, амбал передо мною закрывал лицо, а в руках у меня остались пластиковые обломки и ручка от щётки. Второй агрессор колотил Гутюшей о дверь ванной, безуспешно стараясь увернуться от утюга. Разгорячённая, я оглянулась и поисках нового оружия, вроде бы в дверь позвонили, но мне было не до того: бешенство поутихло и страх взял своё. Тут в прихожей метнулась новая фигура — сосед вошёл в бой прямо с марша.
Отдельные эпизоды битвы остались в памяти довольно туманно. Помню, что влезла на скамью и лупила каблуком снятой туфли, стараясь не попасть в соседа или Гутюшу, помню также, как Гутюша орал: «Давай доску, давай доску!» Пока до меня дошло, что он требует гладильную доску для нападения или защиты, военные действия прекратились. Поверженный противник бежал с поля боя.
Мы не гнались за ними. Все трое застыли в полной неподвижности: сосед у закрытой двери;
Гутюша с утюгом, коего ни на мгновение не выпустил из рук, и в трусах; я на скамье с туфлей в руке, нисколько не пострадавшей, к моему вящему удивлению. Мы посмотрели друг на друга.
— Я же говорил — утюг первый сорт, — пропыхтел Гутюша, прежде чем я и сосед успели хоть слово молвить. — Слава Богу, не остался на брюках, прожёг бы насквозь!
Я слезла со скамьи, положила туфлю и прежде всего деловито заметила:
— Проверь, работает ли. А что это такое было?
— Вот именно, — поддержал сосед, отрываясь от двери и не скрывая удивления. — Я как раз выходил, услышал у вас грохот и крики, позвонил, никто не ответил, я смотрю — дверь открыта… Что это, нападение?
— Вы в таком виде выходили? — Гутюша смерил его взглядом с головы до ног.
Я тоже посмотрела. Сосед был одет в старые брюки, фланелевую клетчатую рубашку и тапки. Странно, что тапки не потерял, мелькнуло в голове, ну а для поздней осени прогулочный костюм просто уникальный.
— Мусор собирался выносить, — пояснил он. — Мусор оставил за дверью, потом даже пожалел — там есть разбитая бутылка, неплохая вещь…
И тут же бросил на Гутюшины трусы такой взгляд, что я поспешила с объяснениями.
— Вот видишь, а я не хотела, чтобы ты гладил, — сказала я покаянно и обратилась к соседу. — Он пиво вылил себе на брюки и упёрся высушить. Я всячески его отговаривала, мне и в голову не пришло, что утюг так пригодится, а Гутюша, верно, ясновидец.
— Не ясновидец, а брюки новые, недавно от портного, — поправил Гутюша. — И тоже не прочь узнать, из-за чего драка. Ты, что ли, их облаяла или они сами по себе?
— Да никто и словом не обмолвился. Влезли и полный вперёд. Даже и спросить некогда было, из-за чего шум.
— И не поранили вас? — Сосед покачал головой. — Как это случилось? Так-таки вошли и прямо на вас? А как вам удалось не пострадать при этом?
— Не знаю. Сама поражена. Не могу сообщить подробностей, я не спортивный комментатор и в области мордобоя у меня ни способностей, ни опыта.
— Ну не скажите, у вас, по-моему, просто талант.
Я начала было отнекиваться, но потом рассказала про свою реакцию на непосредственную угрозу физической расправы. Он выслушал и, кажется, понял.
— Ив самом деле, случается, когда внезапные эмоции придают небывалые силы. По-видимому, у вас взрывная реакция. Только в чем дело?.. Вы знаете их?
Гутюша неожиданно вдруг как-то странно крякнул, поперхнулся, а затем издал нечто вроде протяжного мычания. И закашлялся. Звучало это пугающе и непонятно, я собралась предложить ему воды, повернулась к двери в кухню, и вдруг у меня перед глазами возникла первая сцена, начало нападения. Один занялся мной сразу же, второй затянул на кухню. Жесты, поворот головы, выражение глаз — да это же целая эпопея! Успел осмотреть мою кухню — маленькая, без окна, зато с газовой плитой…
У меня подкосились ноги. Сосед успел поддержать меня, наверное, я прошла эти несколько шагов довольно неуверенно и плюхнулась на стул за кухонным столом. Падать в обморок я не собиралась, но моё воодушевление улетучилось бесследно. Говорить, правда, могла.
— Налейте себе что-нибудь, — предложила я совсем слабым голосом. — Рюмки в буфете. Есть бренди и, правда, тёплое виски. Вон там стоит…
— Ей надо коньяку дать, — решил Гутюша и пролез в кухню все ещё с утюгом в руке.
Двое в моей кухне ещё могут поместиться, а вот третий человек — уже серьёзный балласт. Около буфета сделалось ужасно тесно. Сосед в такие мелочи не входил, взял бутылку с остатками бренди, сполоснул под краном мою чашку из-под чая и плеснул от души. Я вылила все, не протестуя, хотя вообще-то бренди терпеть не могу. Гутюша открыл полку над моей головой, нашёл чашки для компота, шнуром от утюга сбросил упаковку сигарет и всю почту за три недели, попятился, чтобы все собрать, и потеснил соседа. Втиснувшись в угол возле раковины, невозмутимый сосед продолжал свою деятельность: увидел на сушилке под тарелками стаканы, извлёк два и разлил бутылку до конца. Даже ровненько поделил.
— Гутюша, черт побери, поставь ты этот утюг и отцепись от бумаг! — вспыхнула я. — Выпей лекарство и догладь свои брюки! Пора наконец в норму приходить!
Бренди на голодный желудок, да ещё после пива, подействовал прямо-таки чудотворно: физических сил у меня, правда, не прибавилось, зато голова заработала и я вышла из ступора. Смысл нападения ясен, но высказываться поостерегусь — что-то мне тут не нравится. Может, и в самом деле сосед выносил мусор, вопрос только — куда. Контейнер с мусором далеко, надо пройти весь двор и шлёпать по ноябрьской слякоти; старые портки и рубашка — ладно, а вот ботинки бы надел. И что за чудные тапки, даже в этой заварушке не потерял…
Гутюшу бренди тоже привёл в себя, малость очухался, вылетел из кухни и вернулся в брюках. Я уже самостоятельно могла встать и перейти в комнату.
— Этих амбалов первый раз в жизни видела! — заявила я соседу. — Мне кажется, тут какая-то ошибка. Похоже, они не ко мне пришли.
— А к кому же?
— Возможно, намеривались врезать Барановскому…
Мужчины посмотрели на меня вопросительно. Ошибки с Барановским случались уже не однажды, объяснила я. Барановский живёт в такой же квартире, но вход соседний, и вечно к нему ходят какие-то странные визитёры. Визитёры ошибались, стучались ко мне и, например, в полночь спрашивали: «Баран дома?» Поскольку дома я барана не держу, отвечала, нету, чему они частенько не желали верить. Про другой подъезд разгадала быстро, потому как мои гости тоже захаживали по ошибке к этому субъекту, а вот его фамилии я и в самом деле не знала, так как иногда спрашивали насчёт овечки. Со временем только сориентировалась: Барановский просто-напросто завёл малину, торгует водкой, сам, наверно, и гонит. Я прикрепила на двери свою визитку, довольно давно меня не беспокоили, а эти, судя по всему, внимания не обратили…
— Как пить дать, факт, — горячо поддержал Гутюша. — Небось зарвался малый…
— А у Барановского есть жена? — прервал его сосед.
— Понятия не имею. Наверно, есть — мне никто не удивлялся. А может, жена как раз и зарвалась…
Гутюша устроился в кресле, объявил, ему необходимо, мол, отдохнуть, пощупал голову и обнаружил шишку. Я предложила компресс со льдом, он отказался. Сосед не пострадал в схватке, держался превосходно. Я пришла в себя окончательно, горячо поблагодарила его, и он тактично удалился.
- Предыдущая
- 37/58
- Следующая
