ТТ, или Трудный труп [Покойник в прямом эфире] - Хмелевская Иоанна - Страница 42

• Предыдущая
• 42/68
• Следующая

– Нет, ни за что! Да ты меня просто не так поняла.

– А Бартек умеет это делать, – небрежно бросила я.

– Ну и пусть умеет, и если думаешь, что стану у него учиться, то ошибаешься. Все, что угодно, только не компьютер!

Несмотря на то что наши объяснения были далеки от желаемой краткости и ясности, Витек все же понял главное.

– Все ваши трупы и пожары, хоть цветные, хоть черно-белые, каким-то образом метят в наше телевидение, правильно?

– Ну да! – радостно подтвердила я, довольная, что больше не надо оправдываться. – Сам знаешь, как оно все сейчас у нас перемешалось: финансовые махинации, хищения, взятки, коррупция, старые расчёты с коммунистами и ещё много чего другого. И обязательно находится прорва людишек, которые строят свою карьеру на шантаже, состояние сколачивают на обмане и прочих преступлениях, не останавливаясь и перед убийствами, если обстоятельства благоприятствуют. А сгорит при этом одна-другая студия – так это пустяк.

Мартина душа не выдержала такого огульного охаивания польского телевидения.

– Ну, знаешь! Не все же на телевидении такие сволочи, – горячо запротестовала она. – Ты преувеличиваешь.

– Если даже и преувеличиваю, то самую малость. А паршивая овца в нашем сериале просто необходима.

– Так не целое же стадо!

– Согласись, я и без того пошла тебе на уступки, хотя у меня набралась впечатляющая отара.

Мы опять явно уклонились от темы, и Витек справедливо перебил нас:

– Слушать вас, конечно, одно удовольствие, но должен заметить – в действительности все выглядит совсем не так.

Вот тебе и на!

– Ты что хочешь этим сказать?

– Да то, о чем уже говорил. Какой там шантаж, какая такая компрометация? Все дело в деньгах. Уверен – вашего Красавчика замочили, чтобы не возвращать ему долгов. Какой-нибудь крутой должник потерял терпение и велел ему заткнуть рот. А если нанятым громилам ещё удалось и векселя сжечь, так и вовсе концы в воду. Никто никому ничего не докажет. Знаете, я, пожалуй, порасспрашиваю наших ребят, как там в действительности было дело с Красавчиком, мне самому интересно. Но давайте вернёмся к нашему трупу. Что будем с ним делать, сообщать или как?

Я не сразу ответила, обдумывая и представляя себе, как могут развиваться события. Вот, скажем, Витек даёт показания. Сразу хватают его приятеля, тот тоже отвечает уклончиво, мягко выражаясь. Их держат в камере, изо дня в день мучают допросами, пытаясь выжать правду. Естественно, привлекают и пьянчугу бизнесмена, живёт рядом, может что-то знать. Тот ничего не знает и не помнит по пьянке, но Витеку не простит, очень не ценят наши богатеи внимания полиции. Полиция богатею не верит, но доказать ничего не может. Берут и соседнего мафиози, этот прохиндей врёт напропалую и старается потопить всех подряд. Тут уж сразу Витек с корешем становятся главными подозреваемыми, потому как не сообщили о своей находке. И тогда им конец. Засудят, как пить дать, ведь такую мелкую сошку самый завалящий прокурор не побоится и потребует суровой кары. Да и мы с Мартой автоматически становимся весьма подозрительными особами, иначе по какой причине не известили органы правопорядка, когда Витек явился к нам со своей новостью. Наверняка на суде в наш адрес последует частное определение, нам запрещают писать и ставить сериал…

Ну уж нет! Ни за что!

И я решительно заявила:

– Анонимно и тонким голосом!

– Ты о чем? – спросила Марта.

– Поясняю: вроде как звонит ребёнок, пацан, понятно? И лучше по тому телефону, номеpa которых полиция везде развешивает, чтобы население помогало. Звонит, значит, такой сознательный малолетний гражданин, «проше пани…». На таких телефонах в полиции в основном бабы сидят… Звонит, значит, «проше пани, там в подвале совсем неживой человек лежит». И адрес сообщает, лучше повторить для верности два раза. «Да ты кто сам, мальчик? – интересуется милицейская баба, – как твоя фамилия?» Ребёнок не обращает внимания на глупые вопросы, знай твердит про неживого человека, лучше плаксивым голосом. А если уж баба слишком пристанет с фамилией, то ответит: «Нипочём не скажу, не то татусь выпорет. А покойник лежит, можете проверить». Гарантирую – проверят непременно, вышлют патрульную машину, они обязаны проверять все сигналы. А потом пусть разыскивают пацана до посинения.

– Идея стоящая, – похвалил Витек, – вот только с тонким голосом у меня загвоздка.

– А у твоего кореша?

– Ну, не знаю… Разве что поднатужится… Но тоже сомневаюсь. Боюсь, его «пацан» будет уже в возрасте.

Марта внесла дельное предложение:

– Мальчишка может быть простужен. Хрипит в трубку и носом шмыгает.

И в итоге после довольно продолжительной дискуссии решили: позвонит Марта. У неё прямо талант обнаружился, отлично получались и довольно тонкий голос, и слезливое нытьё, да и шмыганье носом не доставляло никаких трудностей.

Звонить решили из автомата. Никто из нас троих не знал точно, какие успехи сделала за последнее время электроника в области связи. А вдруг у ментов сразу высветится номер моего телефона?

Потом стали уговаривать Марту. Это оказалось очень непросто. Пришлось мне в красках описывать, как группа мальчишек до полной темноты гоняла мяч по ничейному участку, как этот мяч залетел в подвал, как виновник спускается в тёмную вонючую яму, а вместо мяча находит там…

Вот тут-то Марта и сдалась, лишь бы я перестала живописать и перешла к конкретным указаниям.

Витеку не понравилась ватага мальчишек, они бы всей толпой полезли в подвал, узнав о сенсационной находке, что он, мальчишек не знает? А потом торчали бы на участке до приезда патрульной машины. Сошлись на двух пацанах, они и вдвоём могли гонять мяч до темноты. И тот самый виновник решается на благородный гражданский поступок и звонит в полицию.

– Лопнуть мне на этом месте, – опять встрял Витек, – если пацан не прирастёт к сетке в ожидании ментов! А те, не обнаружив ни одного мальчишки поблизости, сразу заподозрят подвох.

Я возразила:

– Твой любопытный пацан может наблюдать откуда-нибудь из укромного места, где полиция его не обнаружит. Даже логично – чтобы папаша не узнал и не выпорол. А разглядит и издали все отлично, уж менты себе посветят. Наглядевшись, наш мальчонка сбежит – и дело с концом, словно его и не было.

– Золотые слова, – вздохнул Витек. – Его и не было…

Марта продолжала мыслить творчески:

– А следы как же? Ведь на… этом самом обнаружат следы ботинок Витека. А звонил ребёнок. Дитя.

– Ты что, не видишь, какие теперь детки пошли? – возмутилась я. – Акселераты. Ножищи такие, что ни один полицейский не засомневается, уж будь спокойна.

В результате мы все трое настолько поверили в созданного нашим воображением виртуального пацана, что Марту уже не было необходимости агитировать. Она сочла своей святой обязанностью позвонить в полицию вместо бедного ребёнка, которому и без того пришлось пережить такой стресс, разыскивая закатившийся мяч. Вдвоём с Витеком они отправились на поиски какого-нибудь таксофона и нашли нужный в районе Черняковской, ведь желательно звонить из ближайшего к месту действия.

Тут же после звонка в полицию неимоверно вздрюченная Марта позвонила мне по сотовому и поделилась впечатлениями:

– Ты оказалась права, я действительно попала на бабу. И знаешь, должно быть, здорово вжилась в образ, баба мне сразу поверила, прониклась, стала меня успокаивать, то и дело вставляя «деточка». Витек мне на бумажке записал адрес, и хорошо сделал, не то я от волнения все бы перепутала, а так просто с плачем и шмыганьем на все расспросы лишь повторяла как попугай: «Антоневская, восемь, проше пани, Антоневская, восемь, а то татусь прибьёт». Слушай, теперь я не сомневаюсь – сразу отправят патрульную машину. Что? Это Витек мне что-то говорит. Ага, Иоанна, мы хотим посмотреть…

– О господи, и они туда же, как дети малые. Тогда найдите какой-нибудь предлог.

– Да вот ищем, но никак не находится. Что? Вот Витек советует – и без предлога можно, как наш мальчонка, издалека, он знает одно такое место, там полицейские нас не заметят.

• Предыдущая
• 42/68
• Следующая