Щит Найнавы - Астахов Андрей Львович - Страница 40
- Предыдущая
- 40/62
- Следующая
– Это было в свитках?
– Да. Теперь ты отпустишь меня?
– Нет, – Книжник разжал пальцы и убрал клинок в перчатку. – Ты пойдешь со мной. Если поможешь мне, я гарантирую, что ты проживешь еще много лет. Если же нет, я тебя убью.
– Господин, я ничего не знаю! – прохныкал Сакаши. – Я не могу быть тебе полезным.
– Вставай, – Книжник здоровой рукой подхватил мага, поставил на ноги. – Свитки при тебе?
– Нет, они остались в моем доме в Дреммерхэвене.
– Неважно. Ты должен помнить, что там написано. Учти, Сакаши, один раз я удержался и не пустил тебе кровь. Но теперь ты меня разозлил. Из-за тебя погиб Кай, мой единственный друг. Так что не доводи меня до бешенства, или ты умрешь.
– Я все понял, господин.
– Где лошади этих молодцов? – Книжник показал на трупы ассасинов.
– Мы оставили их в деревне, во дворе заброшенного дома.
– Пойдем, покажешь, где это место.
Маг только замотал головой, промычал что-то нечленораздельное. Книжник подхватил Сакаши под руку и потащил к деревне. Он смог сделать несколько шагов, а потом почувствовал, что земля уходит из-под ног. Последнее, что увидел Книжник – это небо. Бездонно-черное, усыпанное огромными звездами, и падающее прямо на него с огромной скоростью.
Он пришел в себя от резкой боли. Вначале глаза ничего не видели, потом из полутьмы появилось лицо Орселлин.
– Что…что со мной? – шепнул Книжник.
– Ты, святой отец, был на грани миров, когда мы тебя нашли, – рядом с Орселлин появилось другое лицо, широкое, открытое и улыбающееся, с щелочками глаз и блестящим бисером пота на лбу. – Но теперь все позади. Я обработал и зашил твои раны наилучшим образом. Подумать только, что у каких-то негодяев поднялась рука на святого человека!
– Это лекарь, – сказала Орселлин, прочитав в глазах Книжника вопрос. – Мы нашли тебя, и хозяйка тут же позвала лекаря.
– Я потерял сознание, – сказал Книжник, глядя в потолок. Рука и грудь, болели, казалось, уже не так сильно, как в первые мгновения.
– И почти половину своей крови, святой отец, – лекарь отошел от раненого. – Но жить ты будешь. Хвала предкам, сложения и здоровья ты богатырского.
– Постой, – спросил Книжник, глядя на улыбающуюся Орселлин, – а где Сакаши?
– Кто?
– Маг, который был со мной.
– Не было там никого. Ты лежал один в луже крови у дальних домов.
– Сбежал, – Книжник скрипнул зубами. – Надо догнать его.
– Э, нет, святой отец! – Лекарь повелительным жестом остановил Книжника, пытавшегося приподняться с ложа. – Денек-другой надо полежать, восстановить силы. А еще лучше неделю. Швы должны как следует зажить.
– Я не могу, – Книжник сделал еще одно движение, но грудь прострелила боль, и все завертелось у него перед глазами.
– Ишь, какой ты прыткий, святой отец! – усмехнулся лекарь. – Нет уж, надо полежать. Следи за ним, дочка. Если появится жар или дурной запах от ран, сразу зови меня, хорошо?
– Орселлин! – позвал Книжник, когда понял, что лекарь ушел. – Ты где?
– Я здесь, брат Стейн, – девушка подошла к ложу, наклонилась над раненым.
– Они… убили Кая. Я остался совсем один.
– Ты не один. Я буду с тобой, сколько ты пожелаешь.
– Тогда не уходи. Будь рядом.
– Хорошо.
– Орселлин!
– Что, брат Стейн?
– Если я умру, сделай для меня… В моей сумке лежит сверток. В нем кое-какие вещи, они очень ценные. Найди наемницу по имени Мирчел и отдай эти вещи ей. Не спрашивай, зачем – так надо. Выполнишь?
– Ты не умрешь, брат Стейн. Не говори глупостей.
– Я постараюсь. Но все мы теперь стали смертными.
– Мы ими всегда были, – Орселлин накрыла своей ладонью руку Книжника. – Мы все умрем, но не здесь и не сейчас. Ведь так, брат Стейн?
– Ты веришь, в то что говоришь?
– Конечно. Ведь с нами Гелес, он защитит нас.
– Гелес! – Книжник закрыл глаза. – Я устал. Прости меня, я не могу говорить с тобой.
– Не говори. Поспи. А я буду рядом.
– Орселлин, – губы Книжника дрогнули, – знаешь, о чем я сейчас подумал? Если я проснусь, то самым большим счастьем для меня будет увидеть тебя.
– Спи, брат Стейн. Спи. И пусть сон исцелит твои раны. – Орселлин увидела, что Книжник закрыл глаза и чуть тише добавила: – А я за тебя помолюсь.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
В телеге лежали два раздутых почерневших тела, накрытые рогожей, заскорузлой от крови и облепленной мухами. Запах был нестерпимым, двор замка в считанные мгновения буквально пропитался этим смрадом, а в небе над башнями цитадели уже кружили стаи ворон, привлеченные зрелищем смерти. Ирмас Удэн, сложив губы в брезгливую гримасу, приподнял рогожу острием своего меча и тут же отпустил ее.
– Молния Рунды! – вырвалось у него. – Им будто хороший палач занимался.
– Это не палач, – сказал один из наемников, привезших тела в Дреммерхэвен. – Это его Мирчел так.
– Мирчел? – Ирмас с трудом сохранил невозмутимое выражение лица. – Это сделала Мирчел?
– Да, командир. Она была с охраной принца. Это она убила Клоча.
– Я что-то не пойму, что к чему, – Ирмас Удэн говорил ледяным голосом. – Вы привезли мне труп Клоча. И еще эту санджийскую падаль Кадаи, как доказательство того, что с принцем покончено. Но я не вижу самого Оваро. Где тело принца? И где Мирчел?
– Командир, – наемник встал на колено, склонил голову, – дозволишь рассказать, как было дело?
– Именно этого я и жду.
Наемник начал рассказывать. Все подробно, с момента, как отряд, посланный Ирмасом, выехал из Дреммерхэвена. Рассказчик он был хороший. Ирмас слушал, и лицо его все больше и больше темнело, словно ясное летнее облако на глазах превращалось в грозовую тучу.
– Значит, принц ушел, – сказал он, когда наемник закончил свой рассказ. – Айоши прикончили двойника, а принц ушел. И Мирчел была с ним, так?
– Все верно, командир, – подтвердил наемник, не поднимая глаз.
– А где Леньян, Ла Бьер, Вирн?
– Они перебежали к Мирчел. Сначала Ла Бьер и Вирн, а потом и Леньян.
– Так, – Ирмас посмотрел на закрытые кровавой рогожей тела и ощутил, как разгорается в душе лютый, нечеловеческий гнев. – И у вас хватило наглости вернуться обратно с такими вестями?
– Господин, не гневайся! – Наемник втянул голову в плечи. – Мы сражались храбро. Но эти бабы настоящие демоны. Всякий, кто подходил к ним на длину клинка, погибал на месте.
– Вы опозорили меня, Дормаз. Теперь каждый бродяга в Хеаладе будет смеяться над Ирмасом Удэном. Говорить, что сотня "Ястребов Дреммерхэвена" проиграла сражение десяти девкам. Сам выберешь для себя смерть, или мне это сделать?
– Господин, прости! – Наемник побледнел, губы его задергались. – Эти проклятые айджи устроили в пещерах отличную засаду. Там и тысяча воинов не справилась бы. Мы не могли использовать численное преимущество. А Клоч…
– Что Клоч?
– Он принял вызов на поединок, и Мирчел изрубила его на куски.
– Бедняга! Он слишком жаждал крови принца и не вспомнил, что Мирчел отменно владеет мечом. Вообразил, что прикончить эту стерву будет так же легко, как выдирать клещами зубы у пленных. Вы не отомстили за него, верно?
– Нет, господин, – ответил наемник еле слышно.
– Знаете, чего я больше всего хочу сейчас? – спросил Ирмас, обращаясь к группе воинов, вернувшихся из Гойлона. – Я хочу, чтобы земля разверзлась и поглотила вас живьем. Если это случится, мне не придется марать руки вашей поганой кровью. Убирайтесь с глаз моих!
– Господин, а с телами что делать? – спросил оруженосец Ирмаса Удэна Наир.
– Отвези их на кухню, и пусть повар приготовит мне из них жаркое к ужину! – Ирмас сверкнул глазами. – Что делают с падалью, Наир? Закопайте их во имя Таралла, они и так тут все провоняли.
– Слушаюсь, господин.
Ирмас плюнул в пыль и зашагал ко ходу в башню. Он чувствовал, что еще немного – и сойдет с ума от бешенства и злобы. План, который он считал безупречным, провалился, принц ушел, Клоч мертв, а эта змея Мирчел…
- Предыдущая
- 40/62
- Следующая