Щит Найнавы - Астахов Андрей Львович - Страница 56

• Предыдущая
• 56/62
• Следующая

Малхаи остановил своего драконоконя и следил за тем, как убийца его сыновей готовит новую атаку. Из-за поворота тропы показались Гилан и с ним трое уцелевших всадников. В этот момент черная тень с воплем обрушилась на них, хрустнули под санджийскими кинжалами доспехи и шейные позвонки, и еще один из сыновей Малхаи лишился жизни.

– Быстро! – заревел демон. – Мы почти у цели.

В глазах Гилана Малхаи увидел темный ужас. Старший из его сыновей, его любимец, глава отряда всадников, которым он так гордился, потерял рассудок от страха. Воистину, человеческая сущность лишает силы! Гилан пронесся мимо отца, и Малхаи поднял взгляд к небу. Валькария начинала снижаться, готовя новую атаку.

– Сразись со мной! – взвыл фамар. – Со мной!

Каста слышала его призыв. Но у нее была другая цель. Ближайший к ней всадник успел оглянуться, попытался закрыться мечом. Каста на лету резанула его кинжалом по горлу. Завизжав от кровожадной радости, нагнала следующего врага, словно ястреб, преследующий зайца, вогнала ему зачарованный клинок в затылок. Четырнадцать ее врагов были повержены. Остались двое, но настоящий бой только начинался.

Гилан остановился. Отчаяние и ужас, гнавшие его к вершине, сменились лютым гневом и стыдом – все его братья были убиты, он остался один и теперь не боялся ничего. Даже смерти. Соскочив с коня, зэр повернулся лицом к летевшей прямо на него крылатой женщине, принесшей гибель его собратьям. Перехватил меч поудобнее, приготовился биться. Вложить в удар всю ненависть, все желание отомстить за гибель собратьев. Никто никогда не скажет, что зэр Гилан испугался смерти. Никто никогда не обвинит его в…

Он увидел лицо фалькарии, ее горящие яростью глаза – и на мгновение опоздал блокировать ее удар. Санджйский клинок из темной стали вонзился прямо в горло Гилана. Зэр выронил меч, упал на колени. Из открывшейся перед взглядом тьмы на него глянул ухмыляющийся раскрашенный череп, похожий на те, которые они оставили в шести деревнях, вырезанных по приказу отца. Теперь он сам взглянул в Очи Смерти. В них нет ничего, кроме пустоты и равнодушия. Даже если смерть приходит за тем, кто должен был стать королем Хеалада…

Малхаи увидел, как его последний сын упал замертво в запятнанный кровью снег и заскрежетал зубами. Не от злобы и не от горя – от досады. Его сыновья оказались никчемными слабаками. Человеческая природа лишила их силы…

Фалькария между тем опустилась на землю и встала от фамара в полусотне локтей, сжимая в каждой руке по кинжалу, обагренному кровью его сыновей.

– Теперь сразимся один на один, – сказала женщина. – Так будет честно.

Малхаи больше не мог говорить. Его человеческое начало окончательно исчезло со смертью его сыновей-полукровок. Перед Кастой был чудовищный зверь – древнее создание магии Тени, существо из мрачного прошлого Хеалада. Встав на четвереньки, оборотень дохнул огнем и двинулся на фалькарию, глухо рыча и щеря клыки.

– Хороший медвежонок! – с издевкой сказала Каста. – Вперед!

Огромный зверодемон рванулся вперед с необыкновенным проворством, бросился на Касту, занося для удара лапу с когтями-кинжалами. Каста взлетела в воздух, заставив оборотня яростно зареветь и подняться на дыбы. Фамар попытался обеими лапами схватить селтонку за ногу, но когти лишь скрежетнули по электроновым поножам. Зверь злобно заревел, бросился вперед, стремясь сбить фалькарию наземь ударами лап. Касте удалось избежать этих ударов. Она взмыла в небо и сделала круг над вершиной Фуширо. Малхаи следил за ней, поводя остроконечными ушами и скаля клыки.

Каста не заставила зверя ждать. Опустилась на снег недалеко от оборотня, развела руки с кинжалами в стороны, будто приглашала атаковать. Малхаи не нужно было никаких приглашений. Он рванулся вперед с необыкновенным проворством, вновь встал на дыбы, нависая над селтонкой всей своей громадой. Но Каста не испугалась. Присела, уходя от сокрушающего удара огромной лапы, и тут же всадила кинжал в живот фамара. Малхаи прянул назад и получил второй удар, на этот раз в бедро. Оставив кинжалы в ранах, Каста выхватила Фламейон, и кованная Васином сталь с шипением впилась в левую лапу оборотня. Малахи злобно завыл, еще пытался дотянуться до врага правой лапой, но не успел. Взмыв свечой в воздух, Каста занесла меч над головой и с победным воплем рубанула оборотня по голове, развалив голову зверодемона до переносицы.

Все закончилось, будто сон.

На вершине Фуширо стало тихо. Легкий ветер обжег кожу, но и унес прочь тяжелый смрад фамарской крови, медленно пропитывающей снег у ног девушки. Каста вздрогнула, жадно втянула ноздрями морозный воздух. Бешено бьющееся сердце начало замедлять свой лихорадочный стук.

– Радуешься победе? – Черное облако сгустилось у трупа зверодемона, обрело очертания и лицо, посмотрело на девушку мертвыми глазами. – Тебе есть чему радоваться и чем гордиться. Сегодня ты убила последнего фамара.

– Моммек погиб.

– Это неудивительно. Он стал смертным. Да и ты бы неминуемо погибла, если бы не щит Матери.

– Ты знаешь о Щите?

– Я видел грядущие события еще в той жизни. Когда был человеком.

– Зачем же ты тогда нас испытывал?

– К чему мне было испытывать Забытого? Я испытывал только тебя, женщина. Хотел убедиться, что ты достойна своей славы.

– Моммек… он говорил о доспехах. Ты помнишь?

– Конечно. Я получил то, что хотел. Доспехи лежат в моем саркофаге. Возьми их и отдай Оваро. Мальчик должен стать императором. И поторопись. Рассвет уже наступает. Ты должна покинуть мой мир. И… спасибо тебе.

– Я сделала это не ради тебя, лич, – сказала Каста, показав на застывшую на снегу мохнатую тушу мертвого Малхаи. – И не ради Оваро. Так что не благодари меня. Своим поганым Бессмертием ты обязан только Книжнику. Если бы не он…

– Я знаю. Поэтому ничего не предлагаю тебе в награду. Все, что я могу для тебя сделать – это позволить тебе уйти. К тому же, Оваро ждет тебя.

– Я ухожу.

– Не забудь про доспехи.

Первым делом Каста выдернула из трупа оборотня свои кинжалы. По крутой лестнице поднялась к огню, ярко освещавшему вершину. Огонь был странный – от него не было тепла, но Касту это не удивило. Это мир смерти, и огонь здесь так же мертв, как и все остальное. На крышке саркофага лежала драконовская кираса Аричи. Лич сдержал слово.

– Возьми ее, чего же ты ждешь? – сказал Утаро.

– Ты можешь ответить мне на один вопрос?

– Спрашивай.

– Что мне сказал Онеда?

– То же, что сейчас скажу тебе я: иди с миром!

– Именно так и сказал?

– Именно так.

– Я поняла. Я ухожу.

Огонь на гробнице погас. Все исчезло – заснеженная вершина Фуширо, гробница, фамарские трупы на снегу. Вкрадчивую тишину в мгновение разорвали вопли, грохот, звон клинков.

Во дворце Горного Дракона шел бой.

Мощеная дорога к дворцовым воротам была затянута дымом от горящих смоляных бочек и множества факелов, разбросанных между телами павших в бою воинов. Ла Бьер закашлялся, рукавом вытер с лица пот, копоть и брызги крови.

– Плохо дело, командир, – сказал ему Эвен Ластьер, один из десяти воинов, которые остались в строю. – Следующей атаки нам не остановить.

– Тогда умрем с честью, – ответил Ла Бьер.

– Была бы здесь Каста! – подал голос молодой воин, растерянно глядя на Ла Бьера. – Мы бы им показали…

– Каста знает, что делает, – перебил парня Ластьер, сердито сверкнул глазами. – И айджи на нас надеются. Так что заткнись и делай свое дело. Надо держаться насмерть и забыть обо всем. Запомните, шлюхины дети, что Ирмас никого из нас не пощадит. Кто сдастся в плен, позавидует убитым. Так что подтяните штаны, подберите сопли и держите крепче свои шпонтоны. Сейчас эти псы опять пойдут в атаку.

• Предыдущая
• 56/62
• Следующая