Убить меня - Хмелевская Иоанна - Страница 47

• Предыдущая
• 47/54
• Следующая

Ладно, не обязательно иностранная мафия, в Польше своих бандюг навалом. Наверняка и среди туземцев найдутся. Только вот что удивляло: не боялись тут бандитов – ни своих, ни иностранных. Рыбаки возвращались домой за полночь, в кромешной тьме, двери никто не запирал. Единственную реальную опасность представляли дикие кабаны. В лесу их полно, а ближе к вечеру кабаны имеют привычку вылезать на шоссе и попадать под машины, из-за чего и аварии случались. Нет бы этой заразе не по берегу, а по шоссе туда-сюда походить.

Поблизости находилось два рыбацких причала. Одним, похоже, пользовались только в сезон, там все катера были вытащены на песок. У второго покачивались на волнах несколько рыбацких суденышек, задевая друг друга носом или кормой, а к бортам были прикреплены старые автомобильные покрышки и еще какие-то штуки. Сунуть бы старую ведьму между носом и кормой, сразу каюк, но кто поверит, что нашелся дурак купаться в ноябре? Эх, мечты, мечты…

И Соме продолжил изучать местность.

Ни квартира, ни офис Мейера ван Вейна не открыли инспектору Рейкеевагену ничего нового. Правда, содержимое сейфа слегка потрясло – этот человек одновременно вел просто невероятное количество дел. Но ничего, абсолютно ничего подозрительного инспектор в бумагах адвоката не обнаружил, разве что одна особенность бросилась в глаза – полное отсутствие фотографий хозяина.

И еще. Уезжая, ван Вейн забрал с собой документы – паспорт, загранпаспорт, права, банковские карточки и т. п. Вполне понятно. Но на кой черт ему понадобилось забирать, скажем, дипломы? Кому нужны дипломы об окончании учебных заведений в служебной поездке?

Нашелся, наконец, маленький альбом с детскими фотографиями – от двухмесячного возраста до юноши лет пятнадцати. И все. Больше Мейера нигде не было, ни на одной фотографии. Вот веселая компания за столом, вот группа людей на берегу моря, вот трибуны на ипподроме. И ни единого изображения ван Вейна. Выходит, он всегда выступал в роли фотографа? Хорошо хоть в полиции сделали снимок.

Инспектор получил полное представление о том, с каким множеством людей общался ван Вейн и как много он знал об этих людях. Он оказывал услуги юридического характера во всех странах мира, клиентам разного имущественного и социального положения, начиная от пенсионера-инвалида и кончая руководителями крупнейших международных фирм. Ну, не всеми делами, разумеется, ван Вейн занимался самолично, многое доверял помощникам, но был в курсе всего. И свои знания мог использовать по-разному…

И тут инспектор все понял. И механизм действий преступника, и его потрясающие возможности. Догадался и об огромном состоянии, которое тот наверняка сколотил. Не знал он только настоящей фамилии и настоящего лица преступника. Впрочем, и та фамилия, под которой преступник действовал на сегодняшний день, полиции была неизвестна.

И инспектор Рейкееваген опять кинулся за помощью к польским коллегам.

Выезжая из Лесничувки в обратный путь, я заметила, что бензин на исходе. Пришлось свернуть к Морской Кринице. Я всегда начинаю жутко нервничать, когда кончается бензин. Правда, запаса хватило бы километров на сто, но душа моя в таких ситуациях обычно неспокойна. Я предпочитаю не спорить с ней и немедленно еду на заправку.

Никаких других дел в Морской Кринице у меня не было, я заправилась и опять устремилась в Пески.

По дороге я нагнала какую-то машину. Спешить некуда, к тому же начались так не любимые мною крутые повороты. И про кабанов не следовало забывать, эти создания обожают вечерами выскакивать на шоссе. Словом, я решила не обгонять.

Вот и тащилась потихоньку, но расстояние между нами все сокращалось. Вскоре я уже еле-еле ползла. Машина исчезла за очередным изгибом шоссе, и, миновав его, я вдруг увидела, что этот кретин нажал на тормоза и его машину, естественно, развернуло поперек дороги. Может, наткнулся на кабанов? Я тоже остановилась, но не поперек проезжей части, а как положено – на обочине. Дверца машины приоткрылась, и в этот момент я увидела автобус.

Автобус ехал навстречу, и места на проезжей части для него не оставалось. Отчаянно сигналя, он заехал правыми колесами на обочину и успел притормозить в последний момент, к сожалению не задев автомобиль этого кретина. Водитель автобуса опустил окно и выразительно погрозил кулаком. Что он кричал – я не слышала, но догадывалась. Я знаю, как замечательно умеют обращаться с польским языком водители автобусов.

Перегородивший дорогу идиот не стал ждать развития событий, из чего следовало, что он не был полным идиотом. Немного сдав назад, он круто вывернул руль, проскочил мимо автобуса буквально в каком-то миллиметре и рванул вперед. Автобус, кряхтя, выехал на асфальт, я опустила стекло и услышала сердитый голос шофера:

– Что за кретин? Пани его знает?

Я отрицательно покачала головой:

– Откуда? Ехал передо мной, еле тащился, а за поворотом вдруг дал по тормозам. Может, и не хотел перегораживать шоссе, но соображать-то должен.

– Пани не заметила, какие у него номера?

– Нет, не поглядела.

– Чайник небось, – предположил шофер автобуса. – Или заблудился и решил назад двинуть?

– Ясное дело, не из здешних, те знают, где можно развернуться.

– Советую пани держать ухо востро, этот дебил опять может какой-нибудь номер выкинуть.

И автобус проследовал по своему маршруту. Я немного подождала, не имея ни малейшей охоты опять наткнуться на идиота. И еще подумала: может, он специально подставился, чтобы я немного повредила его машину? Видел – еду медленно, его жизни ничто не грозит, а страховку получить хочется. Отремонтировать машину или даже новую купить, на которую не хватает денег. Ну, на такое меня не поймаешь, ученая я.

Шоссе по-прежнему было пустым, но делать нечего, и я потихоньку потащилась вперед. И тут меня догнал фургончик, развозивший продукты по окрестным магазинам. Очень кстати! Сдвинувшись вправо, я пропустила юркую машину и поехала следом, стараясь не отставать от нее. Если кретин опять захочет отколоть номер, пусть долбанет фургончик.

Все прошло спокойно, мы без приключений доехали до магазинчика в Песках, где я, воспользовавшись случаем, немного подождала и тут же купила только что доставленную колбасу и ветчину. Надо же и о местных кошках подумать, которых я успела приручить. Правда, голодными их не назовешь, рыбы в поселке хватало, но не мешало побаловать скотинку и чем-то вкусненьким.

А кретин тот больше не появлялся.

Туман наполз еще с вечера. Рваными полосами он стлался по дороге, окутывал дома и деревья в саду. Голодные кошки привидениями выскакивали из туманной полутьмы.

К утру все вокруг было затянуто густым молоком. Немного развиднелось к полудню, но затем туман снова сгустился. Ветер утих, море умолкло.

На пляж я съехала на тарахтелке Вальдемара. Собственно, это транспортное средство, прозванное «булкой», было у нас общим. Самоделка состояла в основном из колес, на которые была поставлена кабина из плексигласа. Впрочем, может, это был не плексиглас вовсе, а что-то еще. Главное, он укрывал сидящего внутри от ветра и дождя. Ездить на тарахтелке было трудно и жутко неудобно, я то и дело испускала жалобные стоны, отбивая себе все, что можно. Но только эта штуковина могла преодолевать дюны и ездить по мокрому песку.

Направо или налево? Нет, слева полно опрокинутых лодок, канатных бухт, ящиков и всякого другого барахла. Сейчас я ничего этого не видела, но знала – добро это никуда не делось. Решено, еду направо.

Заблудиться в густом тумане даже я не могла. Если у тебя с одной стороны море, а с другой – высокие дюны, то даже при желании не заблудишься. Да и море просматривалось в тумане, во всяком случае, я отличала воду от мокрого песка. Вчера и позавчера дул нужный ветер, и во мне зародилась надежда.

Внезапно в той стороне, где море, я увидела какое-то темное пятно. Точно, пятно! Неужели драгоценный янтарный хлам? С облегчением остановив «булку», я вылезла и дальше двинулась пешком, прихватив сачок на длинной палке. Двинулась – громко сказано, я еле передвигала ноги, а сачок волокла за собой по песку, прочерчивая им извилистую линию.

• Предыдущая
• 47/54
• Следующая