Машина Апокалипсиса - Астахов Андрей Львович - Страница 55
- Предыдущая
- 55/66
- Следующая
Признаться, такого страха я давно не испытывал. В этом мире я навидался всякой твари по паре, но такого не мог бы себе представить даже в горячечном бреду. Если подобную нечисть вывели алдерские маги, то ребята явно употребляли какие-то сильные галлюциногены.
Прямо на нас катился огромный черный шар. Он был метра четыре в диаметре и живой; я видел, как под полупрозрачной лоснящейся кожей пульсировали внутренности. Поверхность шара была покрыта круглыми пастями, радиально усаженными длиннющими кривыми зубами, и эти пасти непрерывно раскрывались и закрывались. Шар врезался в замешкавшихся стрелков, которые дрожащими руками пытались забить заряды в стволы своих самопалов. Раздался отчаянный вопль, в воздухе мелькнули ноги одного из бедолаг, и я увидел, как шар буквально втянул наемника в себя, будто макаронину всосал. На полминуты тварь остановилась – на ходу она, скорее всего, жевать не могла, – и товарищи погибшего сумели отбежать к нам. Потом шар колыхнулся, будто огромный ком силикона, пасти хором рыгнули, одна из них выбросила наружу исковерканные сплющенные железные доспехи, и чудовищный Шалтай-Болтай покатился прямо на нас.
Нет, реально, наемники Бошана были храбрые ребята, но даже у их отваги был предел. Возможно, до сих пор они просто не встречали подобную тварь. Но только когда этот самоходный желудок подкатился к ним, они бросились врассыпную. На месте остался только Бошан. Я видел, как Красный Вепрь выставил вперед бердыш, и стальное острие вошло в одну из раззявленных пастей. Шар на миг остановился, потом раздался скрежет, и кривые зубы начисто откусили наконечник бердыша. Я увидел лицо Бошана, белое, как свежевыстиранная простыня – он ошалело смотрел на оставшееся у него в руках древко бердыша с аккуратно откушенной половиной стального лезвия. Своего командира спас сержант Менахи: подскочив к чудовищу сбоку, старый наемник всадил в него меч. Клинок ушел в тело твари до середины, но мяч-переросток будто и не почувствовал ничего, после секундной паузы покатился дальше, увлекая за собой вцепившегося в рукоять меча двумя руками сержанта, прямо на Бошана. Впрочем, Красный Вепрь успел отбежать на безопасное расстояние и обнажить скьявону. Зато песенка Менахи была спета: поверхность шара выгнулась пузырем в его сторону, одна из пастей выбросила длинный покрытый шипами язык и захватила сержанта за руку. Несчастный успел только коротко вскрикнуть – его втянуло внутрь шара в мгновение ока. Шалтай-Болтай смачно захрустел добычей, отрыгнул оставшийся от Эфраима Менахи погадок и покатился дальше, в мою сторону. До сих пор не пойму, почему я не побежал. Скорее всего, у меня от страха просто отнялись ноги.
Слева от меня стояли Вандайн с Ричарделлой, справа – Бошан, рассыпающий ругань и проклятия. Я еще не успел сообразить, что же делать дальше, а командир наемников бросился прямо на тварь, размахивая скьявоной. Я увидел, как он всадил палаш в Шалтай-Болтая и сжался в ком, пытаясь удержать шар на месте. Тварь заверещала, засвистела, как кипящий чайник со свистком, шипастые языки вылетели сразу из нескольких пастей, оплетая Бошана, точно щупальца спрута. И я решился – подскочил ближе и с воплем начал рубить языки катаной, крестом, наотмашь, вкладывая всю душу в каждый удар. Наверное, в то мгновение во мне проснулись дремлющие гены предков – бабка по отцу как-то говорила, что у нас в роду были донские казаки. Гнусная амеба затряслась, из обрубков хлестала жидкая белая слизь, отрубленные языки извивались у меня под ногами, как червяки. Я подскользнулся на одном из них и упал. Шар тут же вцепился мне в ногу, ему было абсолютно наплевать на поставленный мной магический щит. Разбросанные по языку острые шипы прокололи кожу сапога, и я ощутил сильнейшую боль.
– «Зенит» чемпион! – заорал я, больше от ужаса и с трудом понимая, что делаю.
Наверное, нас спасло чудо. Потому что люди Бошана опомнились, увидев, как отважно их командир пытается удержать чудовище. В тот момент, когда силы Бошана иссякли, и шар прокатился прямо по нему, увлекая меня за собой, наемники бросились на тварь сразу с двух сторон, осыпая его пулями, стрелами и ударами своих алебард и гизарм. Язык, захвативший мою ногу, поднял меня в воздух. Еще мгновение – и я бы по любому оказался в этой колышущейся утробе, да только кто-то из наемников очень удачно пальнул из пиштала точнехонько в ожидавшую меня пасть. Чудище выпустило меня, и я рухнул на дорогу, сильно ударившись коленкой о камни. Впрочем, мгновение спустя я уже был на ногах. И вот тут-то мне довелось увидеть самое интересное.
Шар выбрал новую тактику – теперь он орудовал своими языками, как хлыстами, разбрасывая наемников, точно котят. Попутно он схарчил еще одного попавшегося ему бедолагу и снова покатился на Бошана. Рядом с командиром наемников теперь были только Вандайн и Ричарделла. Я мог видеть физиономию имперца: она была перекошена ужасом. Он бестолково махал своим фламбергом, а Ричарделла тянула его за пояс, оттаскивая назад. Спрятаться было просто негде, разве только за одну из статуй забежать. Видимо это и собиралась предпринять хитрая блондинка. Но только тварь разгадала ее маневр. Одним языком она схватила Бошана, а вторым намертво вцепилась в Вандайна. Вопящего и потерявшего меч рыцаря-вервольфа поволокло к одной из пастей.
Честно говоря – я испытал что-то похожее на радость. Однако мне стало жалко Бошана, да и Ричарделла совершенно искренне решила спасти своего героя. Для начала она влепила пару фаерболлов в амебу, заставив ее остановиться и затрястись, потом храбро бросилась вперед и вцепилась в ногу Вандайна. А Вандайн между тем начал превращаться. То ли страх, то ли боевой адреналин сделали свое дело. Его вопль плавно перешел в тоскливый обреченный вой, и Ричарделла уже тащила не мужика за ногу, а зверя за лапу.
Нет, ну не могу я смотреть спокойно, как на моих глазах гибнут люди! Пусть даже не совсем люди и не самые лучшие представители рода человеческого…
В голове сами собой зазвучали слова на языке, который я никогда не слышал и слышать не мог. Понятно, что это Дар Полиглота в экстремальной ситуации сработал, но все равно, такое озарение оказалось в самую тему.
– Прекратить! – заорал я на древнеэльфийском, обращаясь к шару. – Не сметь!
Поразительно, но мой приказ сработал. Почти дотащив Бошана и Вандайна до жадно раскрытых ртов, шар вдруг затрясся и с громким хрюканьем выпустил обоих. Бошан с лязгом грохнулся на дорогу, что же до Ричарделлы и Вандайна, то они в обнимку покатились к ногам столпившихся поодаль уцелевших наемников.
– С дороги, мать твою сферу перетак! – заорал я на Шалтая-Болтая. – Врубился, нет? Пошел вон!
На древнем языке Алдера все звучало совсем по-другому – ну не было у благородных эльфов тех слов, которыми я щедро сдобрил свою тираду. Но вот владевшие мной эмоции прекрасно передались и через такой перевод. И чертов шар меня понял. Зафыркал, разевая пасти и обдавая меня густым трупным смрадом. А потом случилась невероятная вещь – чудище исчезло. Просто растворилось в полумраке, словно дурной глюк. Я вздохнул, снял перчатку, вытер ладонью облитое потом лицо и сел на каменный бордюрчик между статуями – ноги меня не держали. Впрочем, спокойно отдохнуть и прийти в себя мне не дали: крики и площадная ругань заставили меня вспомнить о моих спутниках.
Ситуация была скверная. Голова у меня после знакомства с шариком-проглотом соображала плохо, но тут и дураку было понятно – назревает новое кровопролитие. Полтора десятка разъяренных, окровавленных, оборванных и покрытых пороховой гарью наемников Бошана взяли в кольцо Ричарделлу и Вандайна, наставив на них стволы и клинки. Вандайн лежал у ног Ричарделлы – при падении он сломал или выбил правую переднюю лапу и теперь жалобно скулил, свернувшись в клубок. Выглядел он просто кошмарно: почему-то превращение оказалось частичным, голова и туловище до пояса остались вполне человеческими, хоть и покрылись густой сивой шерстью, а вот нижняя часть тела стала волчьей. Несмотря на свои размеры и жуткий вид Вандайн казался совершенно беспомощным. Ричарделла стояла около него в позе волейболиста на подаче, только вместо мяча над ее левой ладонью висел голубоватый светящийся шар, с которого дождем сыпались искры.
- Предыдущая
- 55/66
- Следующая
