Эльфийская кукла - Астахов Андрей Львович - Страница 39

• Предыдущая
• 39/59
• Следующая

Ночь я проспал на удивление спокойно – даже снов не видел. Наверное, успокоился, что мечи, наконец-то, у меня. Шамуа даже не спросила меня, как я их вернул. Ее гораздо больше занимали наши маленькие радости, охи-вздохи-поцелуйчики и прочее. Короче, едва рассвело, я отправился к фон Данцигу.

В холле Братства меня встретил Бертье Мальден. Лицо почтенного мажордома буквально засветилось от счастья, когда он узрел, что я пришел при мечах. Однако я быстро погасил счастливый пламень в его глазах.

– Значит, вы все-таки не передумали! – Он сокрушенно развел руками. – А я уже присмотрел для вас великолепный риттершверт. Гномская работа, клинок из редчайшего черного булата…

– Увы, мой друг, я уже все вам сказал. Эта катана досталась мне дорогой ценой. И она мой талисман. И не просите!

Я поднялся по лестнице – фон Данциг уже был у себя.

– Ага, при мечах, значит, готов к битве! – воскликнул он. – Тебе все-таки удалось их заполучить.

– Знаешь, Руди, Сламбо признались, что спрятали их в тайничке у городских ворот, – соврал я на голубом глазу. – Пришлось, конечно, покопаться в земле, но теперь я непобедим!

– Приятно слышать, тем более что Магистрат назначил меня твоим секундантом, – сказал фон Данциг. – Как тебе последние новости про банк?

– Потрясно. Серьезные тут у вас ребята шустрят.

– Послушай, что я тебе скажу, рокарец, – фон Данциг окинул меня внимательным взглядом. – Я, конечно, ни в чем тебя не подозреваю. Но если узнаю, что ты якшаешься с ворьем, здесь ты больше никогда не появишься.

– Ты про мечи? – Я соорудил самую наивную морду лица. – Я как раз вернул себе украденное. Эти Сламбо заныкали их так глубоко, что…

– Ладно, не будем терять времени, – фон Данциг взял со стола свой меч и показал мне на дверь. – Жюри уже собралось, да и твои противники я думаю, ждут, не дождутся твоего появления.

Признаюсь, мне не понравился тон комиссара. А чего я, собственно, ожидал? Ясен пень, что братцы-чугуны настроены очень решительно, для них это единственный шанс выбраться из дерьма. Значит, будут драться насмерть. Мне предстоит одолеть сразу двоих. Не слишком ли я рискую, а?

Хотя после Шварцкопфа и того, что я пережил в 2038 году мне ли бояться каких-то провинциальных рыцарей со старым оружием и замашками гопников? Бой так бой. Я готов.

Фон Данциг провел меня из приемной по крытой галерее во внутренний двор, и я увидел место поединка. Площадка величиной с бакетбольное поле была гладко утоптана и окружена деревянным забором в два человеческих роста. У входа нас встретили рыцари Боевого Братства – нечто вроде почетного эскорта. Все при полном вооружении и в форменных плащах, белых с раскрытой ладонью. Теперь я понял, откуда Бошан взял эмблему для своей Лиги Мечей, только цвет поля изменил с белого на черный, и мечи добавил. Над воротами трепетали на ветру флаги Братства, королевский стяг Лоэле со львом и рыцарские вымпелы с гербами.

– Мессир Алекто Фра-де-Леоне, – приветствовал меня старший из рыцарей, седеющий человек лет сорока пяти. – Я Альбрехт ле Норе, великий арбитр Братства. Я уполномочен Магистратом судить ваш поединок с братьями Сламбо.

– Польщен встречей с вами, мессир, – ответил я, расшаркиваясь перед арбитром. – Я готов начать поединок хоть сейчас.

– Вначале выслушайте обязательные правила, кои вы обязаны соблюдать. Я знаю о вашем деле и понимаю, что вы избрали поединок насмерть. Таково же и желание ваших ответчиков. Однако вы обязаны придерживаться трех непременных условий. Во-первых, вы не должны применять магические амулеты и заклинания – это запрещено. Во-вторых, вы не имеете права использовать яды и отравлять ими свое оружие. В-третьих, замена оружия или доспехов после начала поединка не предусмотрена. Все ли вам понятно?

– Да, мессир Альбрехт.

– Вы можете сражаться пешим или конным, в любых доспехах, какие сочтете необходимыми надеть, и любым оружием, однако вы не можете использовать различные виды оружия попеременно.

– И это я понимаю.

– Вы, зачинщик поединка, согласны с правилами?

– Да, согласен.

– Помните, что умышленное или неумышленное нарушение любого из правил означает ваше поражение и бесчестие.

– Я запомню.

– Превосходно, – арбитр повернулся к фон Данцигу. – Вы, секундант зачинщика, согласны с правилами?

– Безусловно, собрат, – ответил фон Данциг.

– Тогда приступим. Вы готовы к бою? – спросил меня Альбрехт ле Норе.

– Всегда готов.

– Следуйте за мной.

Братцы Сламбо уже были на площадке. Джон стоял ко мне поближе, Эрик чуть дальше, прислонившись к забору. Оба были в своих малопрезентабельных старых железных доспехах и с тем оружием, которое я у них уже видел: у Джона длинный меч, а у Эрика шипастая булава-моргенштерн. Правда, братцы затарились еще и щитами. Щиты были большие, треугольные, без гербов, с массивными железными умбонами по центру. Я понял, что мне следует использовать мой щит. Арбитр сказал, что нельзя использовать амулеты и заклинания, но про магическое оружие и доспехи ничего не сказал.

– Явился-таки! – процедил сквозь зубы Джон Сламбо. В его взгляде смешались насмешка и злоба одновременно. – Готовься умереть, рокарец!

– Нет, брателло, это я вас сегодня во Вторчермет сдам, – пообещал я, продевая левую руку в ремни щита. Щит Такео маленький, сантиметров пятьдесят в диаметре, слегка выпуклый и очень легкий, так что движений в бою он стеснять не должен. – Я готов!

На деревянной трибуне у дальнего забора расположилось с полдюжины рыцарей Братства – я так понял, это и было жюри. И тут я был искренне удивлен. Среди рыцарей я увидел Карен-Бэмби. Она была без оружия, одета в простое темное платье и выглядела бледной и встревоженной. Когда наши взгляды встретились, Бэмби улыбнулась мне и послала воздушный поцелуй.

Ба, с чего бы это она здесь?

Рев боевой трубы под самым ухом заставил меня вздрогнуть. Шоу началось. Альбрехт ле Норе вышел в центр площадки, поднял руку и заговорил.

– Сегодня мы впервые в истории дозволяем на территории нашей обители поединок, в котором зачинщиком и ответчиками не являются рыцари Братства, – начал он. – Однако мы идем на такое нарушение наших уставов, дабы восстановить справедливость и рассудить, кто же прав, а кто заслуживает наказания. Однако перед началом испытания я еще раз обращаюсь к сторонам с просьбой о примирении. Джон Сламбо, именуемый также Джоном Сламбо из Лоджа, готов ли ты отказаться от поединка и признать свою вину без кровопролития?

– Нет! – рявкнул «чугун», не сводя с меня злобного взгляда.

– Эрик Сламбо, именуемый также Эриком Сламбо из Лоджа, что ты скажешь?

– Нет!

– Рекрут Братства Карен из Рены, именуемая также Бэмби из Рены, желаешь ли ты, чтобы мессир Алекто Фра-де-Леоне выступил защитником твоей чести в споре с братьями Сламбо?

– Да! – тихо, но твердо сказала Бэмби.

– Рыцарь Алекто Фра-де – Леоне, готов ли ты отказаться от своего вызова, дабы не пролилась кровь?

– Нет, я буду драться! – сказал я и вытянул из ножен катану.

– Да будет так! – Альбрехт ле Норе поднял руки к небу. – Бессмертные не могут быть на стороне неправого. Начинайте, и пусть милость Бессмертных будет с вами!

У меня появился сильный соблазн незаметно надеть на палец Кольцо Меченосца, полученное от Шандора. Но Альбрех ле Норе будто прочел мои мысли.

– Вы обязаны снять все находящиеся на вас амулеты и украшения, ибо они могут иметь магическую силу, – сказал он, подходя ко мне. – Отдайте их вашему секунданту.

– Хорошо, – вздохнул я и начал собирать свои фенечки в носовой платок, чтобы отдать их фон Данцигу.

– Постарайся, чтобы тебя не убили, – сказал Руди. – Я не настолько богат, чтобы потянуть твои похороны.

• Предыдущая
• 39/59
• Следующая