Пыль дорог - Баштовая Ксения Николаевна - Страница 51

Сальные глаза графа скользнули по фигуре девушки:

– Именно.

– И когда свадьба?

– Уже все готово. Священник ждет.

– Если я пойду с тобой, поклянись, что ты не тронешь никого из этого табора.

– Клянусь! – выдохнул граф. – Клянусь, что, если ты последуешь за мной, ни я, ни мои люди не причинят вреда никому из этих орков.

Девушка, сделав шаг вперед, протянула руку графу:

– Поехали.

Тот подхватил ее за талию и усадил впереди себя.

Сперва в портале исчезли солдаты. Дождавшись, пока зеленоватое облако скроет последнего, граф хлестнул своего коня и направился к порталу.

И в этот момент прозрачную тишину разорвал громкий детский крик.

– Проклинаю! – истерично визжала Синка, выскочившая из кибитки Тарины. – Проклинаю тебя, Амми из рода Плюща! – Девочка бросилась к всаднику, но Нелан успел ее перехватить. Синка извивалась в руках барона и кричала:

– Ты предала нас! Пусть проклятие орков падет на твою голову, Амми из рода Плюща!

Граф обернулся, собираясь ударить мерзкую девчонку, но в последний момент вспомнил про свою клятву и пришпорил коня.

Амми склонила голову, и черные волосы упали на ее лицо, скрывая довольную улыбку, скользнувшую по губам. Едва портал растаял, как Синка замолчала, вырвалась из рук барона и, отряхнув костюм от пыли, направилась к кибитке своих родителей.

Граф Дарийский сказал правду: в Лонкере действительно все было готово к свадьбе. Едва Амми попала в город, ее тут же повели в комнату для невесты, чтобы одеть в свадебный наряд. Девушка не сопротивлялась, беспрекословно позволила затянуть себя в корсет, облачить в белоснежное платье с кринолином и нацепить фату, полностью скрывшую лицо. Единственное, что поразило служанок, – невеста неожиданно оказалась широка в кости. Платье, заранее заказанное графом (все мерки, естественно, были сделаны на глаз), оказалось маловато. Но, к счастью, портной, прибежавший с нижних этажей замка, легко решил эту проблему.

Город уже был готов к свадьбе: повсюду висели цветные гирлянды, в небо взлетали стаи белых голубей. В общем, уже через два часа после выкриков сумасшедший оркской девчонки жених и невеста вошли в храм.

Конечно, в отличие от графа, который был человеком, невеста-эльфийка не верила в существование Та-Лиэрна, священник которого собирался их обвенчать. Но Великий дух эльфов был лоялен по отношению к другим религиям, а поэтому повторного венчания, уже перед его ликом, не требовалось.

Запела скрипка, знаменуя счастливый момент бракосочетания, и жених с невестой остановились перед священником. Вначале жрец Та-Лиэрна минут двадцать рассказывал о том, как счастливы эти двое, как прекрасен нынешний день и так далее. Наконец, когда граф уже начал зевать, священник пробасил:

– Посмотрите друг на друга, дети мои!

Молодые повернулись друг к другу, и счастливый жених медленно приподнял фату, скрывающую лицо невесты. Некоторое время все молчали, пораженные неземной красотой девушки, а потом священник прокашлялся и начал:

– Согласна ли ты, Амми из рода Плюща, взять в мужья Рианора, графа Дарийского?

– Да, – шепнули алые губы эльфийки.

– Согласен ли ты, Рианор, граф Дарийский, взять в жены Амми из рода Плюща?

Граф бросил короткий взгляд на невесту, и короткое слово «да» застряло у него в горле.

Черты лица эльфийки расплывались и изменялись. Тонкий носик изогнулся, из-под нижней губы показались острые клыки, оливковая кожа позеленела. Эльфийка стала страшной, как… орчанка.

«Проклятие орков падет на тебя!» – это было последнее, что успел подумать Рианор, прежде чем упасть в обморок.

Когда он пришел в себя, над ним склонилось клыкастое лицо невесты.

– Как ты, милый? – пропела она.

Граф испуганно икнул и попытался еще раз упасть в обморок. Но не тут-то было. Его лицо обожгла пощечина, и графу волей-неволей пришлось остаться в сознании.

Невеста захлопала ресницами и повторила вопрос. Граф нервно огляделся по сторонам и убедился, что уродина обращается именно к нему – испуганные гости разбежались, священник замер, вжавшись в стенку.

– Почему «милый»? – прохрипел Рианор. – Ты же меня ненавидишь!

– Знаешь, я тут подумала, – протянула она. – Я – эльфийка, проживу лет пятьсот. Ты – человек, значит, умрешь раньше, а я, как вдова, получу все твое имущество. Так что, дорогой, говори «да», священник нас по-быстренькому обвенчает.

– Нет! – истошно завизжал граф. – Уйди, образина!

– Но, милый…

– Уйди! Уйди! Уйди!

Невеста обиженно закусила губу, с ее клыками это смотрелось жутко:

– Ты от меня отказываешься?

– Да! Да! Да! – поспешно закивал граф.

– Поклянись!

– Клянусь, только уйди!

– То есть ты отказываешься от брака?

– Отказываюсь, только уйди!

– Милый, но я не могу уйти просто так. Мне нужен хотя бы конь, чтобы уехать из города.

– Бери все, что хочешь, только уйди! – Своим визгом граф почти сорвал голос.

– Милый, ты такой лапочка! Дай я тебя поцелую!

Закатив глаза, граф рухнул в непритворный обморок.

Невеста, тихо хмыкнув, пнула ногой лежащего графа, ласково улыбнулась священнику и, высоко подобрав подол платья, вышла из храма.

К исходу пятого дня несостоявшаяся графиня догнала табор. Одетая в темный мужской костюм, она ехала верхом на вороном жеребце, а рядом мчались два тяжелогруженых коня. В их седельных сумках ощутимо позвякивали монеты.

Кейлис расположился у медленно разгоравшегося костра и перебирал струны гитары. Языки пламени отражались на лакированной деке, а на душе у орка было преотвратно.

После отъезда эльфийки Тарина отказалась выходить из своей кибитки и все время общалась только с Синкой, которая и управляла ее лошадью.

Гитара жалобно всхлипнула и затихла, когда над головой Кейлиса внезапно прозвучало:

– О чем скучаешь?

Орк вскинул голову и изумленно уставился на «сбежавшую невесту».

– Тарина?! Но… как? Ты же была в кибитке и отказывалась выходить, потому что у тебя началось перерождение?

Орчанка присела на корточки радом с Кейлисом:

– Ты что, действительно ничего не понимаешь? В кибитке была не я, а Амми.

– Но я же видел, как она уходила вместе с графом!

– Я отвела всем глаза. Помнишь, Синка говорила, что у меня должно начаться перерождение? Она разыграла драму, как будто проклинает меня, а во время венчания я просто показалась жениху такая, какая есть.

Орк вскочил на ноги:

– А я так боялся.

– Глупый, – шепнула ведунья.

Искры костра взлетали к небесам. На земле лежала забытая гитара.

– Надо поговорить с бароном, – сказала Тарина. – Я думаю, с жениха Амми не стоит брать платы за доставку его невесты в Алронд.

Орк недоумевающе покосился на нее:

– Почему?

Тарина усмехнулась, острые клыки блеснули во тьме:

– А разве всего фамильного серебра графа Дарийского не хватит в качестве платы?

– Фамильного серебра?

Тарина хихикнула:

– Ну он же сказал, бери все, что хочешь.

Многие века странствуют по просторам Гьерта оркские таборы. Никто не знает, куда и зачем они идут. Никто не знает, дар или проклятие их облик. Никто, кроме самих орков.

Пушистый снег неспешно падал на землю, хлопья кружились под легкими порывами ветра, оседали на голые ветви деревьев, а семейный спор только начинал набирать обороты.

Они сидели за круглым столом в небольшой гостиной – представители трех поколений. И сейчас папа, мама, бабушка и дедушка пытались воспитать одного огненно-рыжего парня, замершего в дверях и несмело переминающегося с ноги на ногу.

– Ну что я такого говорю? – обиженно проканючил парень. – Я просто хочу провести зимние каникулы вне дома!

– Джейт… – грозно начала мать, темноволосая женщина в строгом черном платье.

Договорить она не успела.

– А что Джейт, что Джейт? Уже семнадцать, восемнадцать, – парень принялся загибать пальцы, подсчитывая, – двадцать один год, как Джейт!