Повести об отважных - Попов Василий Алексеевич - Страница 4

• Предыдущая
• 4/39
• Следующая

Вместе с Колей и Ничипуренко подполковник подошел к массивным решетчатым воротам, плотно закрывающим готическую арку.

Лейтенант Серков попытался открыть ворота.

— Чепуха какая-то, товарищ подполковник! — пожал он плечами. — Ворота изнутри заперты на замок. А когда мы с комендантом приезжали — они были настежь.

Сквозь решетку был виден массивный засов и увесистый висячий замок.

— Стучите! Раз заперто, значит, внутри кто-то должен быть, — распорядился подполковник.

Он отошел от ворот и взглянул на красующийся над ними треугольный щит с гербом. На щите был выбит рисунок и готические буквы. Время оказалось бессильным перед этой работой средневекового камнереза. И сейчас отлично были видны мальтийский крест с расширяющимися книзу концами и поперек этого креста очертания когтистой лапы хищной птицы.

— “Сила — мое право!” — перевел подполковник готическую надпись. — Самый разбойничий девиз. — Подполковник посмотрел на ворота. — Ну, что там, лейтенант?

Лейтенант энергично тряс железную решетку. Грохот раскатистым эхом отзывался за воротами. Но никто не появлялся.

— Старшина Ничипуренко! — крикнул лейтенант Серков. — Вы сумеете открыть ворота?

Старшина подошел к решетке, разгладил свои рыжеватые усы и степенно проговорил:

— Почему ж не открыть, товарищ лейтенант! Люди замкнули, люди и отомкнуть смогут. Вот только бы железяку какую-нибудь.

— Ломик подойдет? — спросил шофер.

— Ломик? Сгодится!

Старшина ослабил пояс, расстегнул манжеты гимнастерки и передал свой автомат Коле.

Затем Ничипуренко подошел к воротам, поплевал на ладони и взялся за толстые железные прутья.

— И-их! — выдохнул он и чуть присел.

Было видно, как налилась кровью его могучая шея. Железные прутья медленно, словно нехотя, выгнулись двумя дугами.

Ничипуренко взял ломик и вставил в дужку замка.

— Р-раз! — выкрикнул он.

Тяжелый замок со звоном полетел на каменные плиты.

Так же неторопливо старшина открыл засов и распахнул створки ворот.

— Давай автомат, Коля!

Старшина первым вошел в полутемный туннель. За ним последовали остальные. Лейтенант Серков расстегнул кобуру.

Двор замка оказался довольно просторным. В центре его был разбит небольшой садик, стояли железные скамьи. Деревья уже выбросили молодую, ярко-зеленую листву. Справа и слева возвышались крепостные стены — правая высокая и массивная, левая, выходящая к обрыву, низенькая, прорезанная широкими трещинами.

А прямо против входа высилось серое, мрачное здание, трехэтажное в центральной части и двухэтажное в крыльях, переходящих в крепостные стены. Даже веселая зелень деревьев и розоватый цвет молодых яблонь, растущих в садике, не мог смягчить готическую мрачность здания со стрельчатыми окнами и тремя остроконечными башенками. Над центральной, самой высокой башней вздымался ажурный кованый мальтийский крест.

Где-то хлопнула дверь. По каменной дороге, окаймляющей садик, шаркая ногами, бежал тощий усатый старик в желтой бархатной жилетке и нелепой зеленой шляпе с узкими полями и пером.

У ворот уже гудели моторами машины и переговаривались подъехавшие разведчики.

Старик подбежал к подполковнику, щелкнул каблуками стоптанных сапог, сорвал с головы шляпу и хрипло проговорил по-немецки:

— Добро пожаловать! Добро пожаловать, господа русские офицеры и солдаты в замок-музей Железного Рыцаря…

— Кто вы? Почему так долго не открывали? — спросил подполковник.

— О, герр оберст![2] — Немец нарочно повысил подполковника в звании и угодливо улыбнулся. — Музей сегодня закрыт. Я — смотритель этого исторического памятника. А вашего стука я не слыхал, герр оберст. Я немного глуховат. Мне ведь уже семьдесят лет… — Немец прижал ладонь к впалой груди. — Но я очень ценю высокую честь вашего посещения. И с большим удовольствием покажу русским наш музей…

— Музей? — переспросил подполковник. — Странно. Насколько мне известно, совсем недавно в замке располагалось местное гестапо.

— О! Господин оберст отлично информирован! — Немец заулыбался еще шире. — Действительно, нацисты не берегли истории нашей родины и разместили здесь гестапо. Но ведь русские — другое дело! Русские гуманны и цивилизованны. Я уверен…

— В замке расположатся наши части, — перебил немца подполковник.

— Как? — Немец удивленно развел руками. — Здесь, в музее, будут жить солдаты? Но, господин оберст, ведь известная гуманность советских военных властей…

— Когда же здесь оказался музей, если совсем недавно было гестапо?

— О, я охотно поясню, герр оберст! Музей Железного Рыцаря здесь помещался еще до войны. И когда отсюда ушло гестапо, мы, группа местных любителей старины, сразу же взялись за восстановление музея…

— Группа местных любителей старины поторопилась! — сухо оборвал немца подполковник. — Потрудитесь показать замок.

Немец послушно наклонил лысую голову.

— Старшина Ничипуренко! Прикажите бойцам занимать правое крыло замка.

— Слушаюсь, товарищ подполковник! Ничипуренко побежал к воротам.

— Лейтенант Серков! Коля! Пошли осматривать замок, — сказал подполковник Смирнов.

Вслед за стариком-немцем по стертым каменным ступеням все прошли внутрь замка.

Из полутемной, совершенно пустой передней двое дверей вели в огромный зал. Толстые дубовые балки черного закопченного потолка находились где-то на высоте второго этажа. Шесть огромных, сужающихся кверху окон, пробитых в противоположной от входа стене, выходили на неприступный обрыв. Из них открывался отличный морской вид. На голых каменных стенах висели какие-то портреты, настолько потемневшие от времени и пыли, что невозможно было разглядеть, кто на них был изображен. Угадывались только смутные очертания фигур, да кое-где проглядывали чьи-то злые глаза, рыцарский шлем с перьями, рука, сжимающая меч.

С двух сторон зала находились огромные закопченные камины, а сбоку них крутые лестницы с перилами вели на второй этаж.

Всю обстановку зала составляли два гигантских стола, поставленных буквой “т”, и тяжелые скамьи.

— Вы находитесь в зале, где когда-то непобедимый Железный Рыцарь устраивал, пиршества, — заученным монотонным голосом заговорил старик.

— Благодарю вас, — вежливо остановил его подполковник. — Не беспокойтесь. Прошу вас пройти к себе и собрать свои вещи. Вас отвезут в город. Вы, надеюсь, сами понимаете, что находиться в расположении воинской части вам, штатскому человеку, не положено.

— О да, я понимаю, герр оберст! — немец согнулся в поклоне. — Но ведь здесь исторические ценности, за которые я несу ответственность.

— Можете о них не беспокоиться. Идите, собирайте вещи.

Немец кивнул, попятился и исчез под лестницей.

— Идемте за ним! — тихо предложил подполковник.

Оба крыла замка были похожими друг на друга, как две капли воды. В нижнем этаже коридоры шли параллельно стене главного зала, а затем, в середине здания, поворачивали под прямым углом и рассекали крыло замка на две части. С каждой стороны коридора находилось шесть просторных пустых комнат и две маленьких. В конце коридора были расположены выходы во двор и вторая лестница, ведущая в верхний этаж.

На втором этаже был такой же коридор и такие же комнаты. Но в них стояли аккуратно заправленные кровати.

На серых солдатских одеялах, на полу, на тумбочках — везде был слой пыли.

— Странный музей, лейтенант! — задумчиво проговорил подполковник. — Музей с приготовленными для кого-то койками…

На третий этаж вела широкая лестница. Здесь находилось всего четыре комнаты. Одна из них была заставлена стеллажами с книгами, в трех других — в беспорядке свалены запыленные картины, гобелены, старинное оружие, разнообразная мебель.

— Товарищ лейтенант! — сказал подполковник, разглядывая большую, светлую комнату рядом с библиотекой. — Пришлите бойцов, пусть они освободят эту комнату, а вещи сложат в двух других. По-моему, здесь можно оборудовать отличную операционную.

• Предыдущая
• 4/39
• Следующая