Пять лимонов на мороженое - Волынская Илона - Страница 23

• Предыдущая
• 23/40
• Следующая

– Оно нашлось, Костя, оно нашлось! – Бухгалтерша стремительно перелетела к председателю, крепко обняла и его. Казалось, сейчас она закружится в танце по коридору.

– Кто нашелся, Наталья Ивановна?

– Письмо, в котором Петр просит заняться кредитом! Я папку открыла – а оно там лежит! Не подлинник, конечно, ксерокопия, но подпись очень хорошо видна! – Она снова повисла на шее у Саляма. – Я не знаю, как вы это сделали – но это вы, вы! Найдите нам преступника! – С горячей мольбой она снова взглянула в темные стекла Салямовых очков. Ее лицо лучилось счастьем.

Зато заказчик выглядел совсем невеселым. Он пристально и как-то безнадежно глядел в захлопнувшуюся за учредителями дверь на лестницу и, кажется, напряженно что-то обдумывал.

Сева, дальше по коридору старательно елозящий тряпкой по пластиковой панели, на всякий случай повернулся спиной. Заказчик его видел, когда они с Салямом на разборки приезжали, незачем ему на глаза лишний раз попадаться. Мысли в голове скакали, как блохи, аж щекотались. Когда Салям просматривал папку в кабинете Константина Николаевича, письма там не было. И Сева его туда не подкладывал. Тогда кто?

Сзади послышались шаги – заказчик и Салям направлялись в его сторону. Сева принялся яростно надраивать пластиковую решетку на вентиляционном отверстии. А что, дует тут, запылилась, чищу, не обращайте на меня внимания…

Шаги затопотали прямо у него за спиной. Сева уткнулся в решетку так, что легкий ток воздуха в вентиляции шевелил его волосы. Шаги благополучно проследовали дальше. Сева привалился к решетке щекой – фух! С их заказчика сталось бы проявить любопытство – что это уборщик тут постоянно мелькает?

И в этот момент Севе показалось… Словно тихий-тихий, как дуновение, шепот коснулся прижатого к вентиляции уха:

– Спасите!

Еще тише:

– Помогите! Кто-нибудь!

Сева буквально вдавил ухо в решетку… Но больше из вентиляции не донеслось ни звука.

Зато послышалось шебуршание во втором, заткнутом наушником ухе, и торопливый Вадькин голос сказал:

– Пусть Салям возьмет у заказчика все коды доступа! Кисонька сумела подобраться к компьютерам.

– Я, наверное, потребовал от вас слишком многого, – бормотал Юра, не отрывая глаз от Кисонькиного творчества. На лице его застыло выражение: «Я знаю, что все вокруг идиоты, но каждый раз удивляюсь, до какой степени»! – Мы специальные курсы проходили, а вы у нас новенькая, многого не знаете…

– Особенно как цифры выглядят, – нежно пропела Алена.

– Давайте мы вам другую работу поручим! – с натужным энтузиазмом предложил Юра. – Например… – он задумался опять, явно не зная, какую другую работу ей поручить. Потом лицо его просветлело: – Будете отвечать за наши депозитные ячейки!

– Звучит так завлекательно, Юрий Петрович! – с энтузиазмом откликнулась Кисонька. И, похлопав ресницами, невинно добавила: – А что такое депозитные ячейки?

За спиной у нее захихикал Алексей.

– Пойдемте, покажу, – вздохнул Юра. – Алексей, предупредите охрану, что мы спускаемся…

Кисонька изящным движением поднялась из-за стола – и взяла Юру под руку.

Выражение его лица стало растерянным. Похоже, он никак не мог сообразить – стоит ли ему прогуливаться по родному банку под ручку с рыжеволосой красоткой в облегающем черном платье.

– Идемте, Юрий Петрович, – проворковала Кисонька. – Так приятно пройтись рядом с сильным мужчиной! – И она метнула злорадный взгляд на покрасневшую от ярости Алену.

Юра невольно расправил плечи, втянул живот и, держась прямо, будто проглотил целую колонку банковских цифр, зашагал по коридору. Вслед им насмешливо-завистливо присвистнул Алексей, а Алена расфыркалась, как закипающий чайник.

Они миновали несколько коридоров и поворотов – Кисонька поняла, что начинает потихоньку ориентироваться в планировке банка – и подошли к лифту. Внутри, на панели под обычными кнопками, оказалась еще одна – с надписью «-1».

– Нам надо спуститься в подвал? – чувствуя невольную робость, спросила Кисонька.

– Хранилище расположено в самом безопасном месте банка, – словно заученную лекцию начал Юра. – Спуститься туда можно только этим лифтом, только в сопровождении банковского служащего и только при наличии у вас договора об аренде депозитной ячейки…

Лифт остановился, двери его разошлись, на Кисоньку повеяло холодом. Шаги громко отдавались от покрытых металлом стен.

– Хранилище закрыто металлическими щитами и снабжено детекторами вибрации. То есть вырыть сюда подкоп попросту невозможно…

Решетка перед ними медленно поползла вверх – сидящий за ней молодой парень-охранник увидел их и нажал на кнопку.

– Какая стильная девочка с вами, Юра! – восхищенно разглядывая Кисоньку, провозгласил охранник. – Неужели, наконец, клиентка?

– Что значит – наконец? – искренне возмутился Юра. – Это наша новенькая! Она будет отвечать за депозитные ячейки!

– А, ну-ну, правильно, такие красивые девушки не должны перерабатывать, – согласился охранник. – Вам туда! – Он махнул в сторону второй решетки и снова закрылся газетой.

Все еще возмущенно ворча, Юра отпер дверь. Они оказались в небольшой комнате, вдоль стен которой, все вверх и вверх, тянулись металлические ящики. Кажется, Сева был прав – сейфы слишком маленькие, – с разочарованием подумала Кисонька. А вслух с энтузиазмом объявила:

– Я поняла! Депозитные ячейки – это вроде локеров в супермаркетах!

– Вот здорово-то, – мрачно порадовался за нее Юра.

Кисонька тут же его добила:

– Только я не понимаю, почему дверцы непрозрачные? – сосредоточенно нахмурившись, поинтересовалась она. – Не видно же, что там внутри!

– Потому что в ячейках клиенты хранят всякие ценности! – простонал Юра. – И они совсем не хотят, чтобы кто-нибудь видел, что там! Для банка «Молодость» предполагалось, что взрослые будут запирать всякие вещи, которые хотят сохранить своим детям на будущее. Для таких целей существуют ячейки с тремя ключами. Например, какая-нибудь бабушка хочет подарить внучке свои бриллианты на будущую свадьбу. Она кладет их в ячейку – один ключ у нас, второй – у внучки, третий – у бабушки. Открыть сейф можно, только собрав все три ключа. И бриллианты будут в безопасности хоть десять лет – ни бабушка их не продаст, ни внучка не потеряет!

– По-моему, это гениальная идея! – с чувством сказала Кисонька.

– Моя! – важно кивнул Юра.

– И много ячеек вы уже сдали? – мимоходом поинтересовалась Кисонька.

Физиономия у Юры стала глубоко несчастной:

– Какие-то у нас бабушки все несознательные!

Кисонька подумала, что будь она сама такой бабушкой, то предпочла бы до свадьбы внучки носить бриллианты сама, а не запирать их на десять лет в сейфе! Но при этом согласно покивала:

– Не понимают люди своей пользы. Например, если в отпуск с родителями едешь, здесь можно кошечек или черепашек оставлять! – И она торжествующе поглядела на Юру – дескать, как идея?

Лицо у генерального менеджера стало удивленно-тоскливым.

– Можем даже рекламную кампанию начать! – с энтузиазмом продолжала Кисонька. – С каким-нибудь таким слоганом… «Храните ваших хомяков в наших депозитных ячейках!»

– Боюсь, банку такая краткосрочная аренда – всего на пятнадцать минут – невыгодна, – с каменным лицом ответил Юра.

– Почему всего пятнадцать? – протянула Кисонька.

– Потому что через пятнадцать минут что собачка, что черепашка сдохнут. Воздуха не хватит. Я уж не говорю про хомяков…

Он круто повернулся и направился к выходу. И даже на попытку Кисоньки снова взять его под руку не среагировал. Кажется, она переборщила и вместо того, чтоб добиться полного Юриного доверия – дескать, такая дура ничего не поймет, что бы при ней ни делали! – вызвала у него непреодолимое отвращение. Даже духи и локоны не могли перекрыть в его глазах Кисонькину вопиющую бесполезность для банка. Это было очень, очень плохо!

• Предыдущая
• 23/40
• Следующая