Храм Фортуны II - Ходжер Эндрю - Страница 74

• Предыдущая
• 74/108
• Следующая

— Пшеницу в Сирию? — удивленно переспросил Феликс. — Здорово. А почему не песок в пустыню?

— Да что ты понимаешь, — махнул рукой Корникс. — Нашел кого учить, бродяга.

— Да уж кое-что понимаю, — улыбнулся Феликс. — И знаю, что куда возят купцы. Насмотрелся в свое время на их трюмы.

— Вот из-за таких, как ты, — надулся галл, — на море вообще жизни нет. Куда только цезарь смотрит? Да и я же говорю: товар у меня уже купили, остались только какие-то формальности. Я договорился с местным купцом, очень уважаемым человеком. Его зовут Изреил или как-то так.

— Иудей? — насторожился Феликс.

— Ну и что? Его тут все знают и почитают. Я же тебе не какой-то лопух, который побежит к первому встречному. Нет, я все разнюхал, навел справки...

— Ну-ну, — кивнул Феликс. — Советую тебе принести гекатомбу Меркурию, если ты уж собрался иметь дело с иудеями.

— Да отстань, — фыркнул Корникс. — Что я, маленький?

— Так ты уверен, что он тебя не надует? — с улыбкой спросил Сабин.

— Надует? Меня? Что ты, господин? Да я сам теперь кого хочешь надую, вот посмотришь.

— Жаль, — вздохнул трибун. — А я уж хотел предложить тебе еще немного послужить у меня. Мне так тебя не хватает. Вот Феликс, вроде, хороший парень, но не то...

И он подмигнул сицилийцу.

— Это понятно, — кивнул Корникс. — Но... не могу, господин. Сам видишь — дела, груз и все такое. Теперь я сам себе хозяин.

— Ну что ж, желаю тебе успехов и процветания, — сказал Сабин, поднимаясь. — Ладно, нам пора. Ты остановился в этой гостинице?

— Да.

— А мы — в «Трех коронах». Знаешь, где это?

— Конечно, — ответил галл. — Я же говорю — уже все здесь разнюхал. Антиохия для меня теперь, как дом родной.

— Вот и отлично. Надеюсь, мы еще увидимся. Если вдруг захочешь оставить торговлю и поступить ко мне на службу — приходи. Мы пробудем в городе еще два-три дня.

— Хорошо, господин, — Корникс тоже встал. — Но ты же мне не рассказал, как твои дела? Чем сейчас занимаешься? Что поделывает достойный мой друг Кассий Херея?

— В другой раз, — сказал Сабин, идя к двери. — Сейчас нет времени. Сердце подсказывает мне, что мы еще обязательно увидимся до моего отъезда. Ну, будь здоров.

— И ты, господин. Да хранят тебя Боги.

На Феликса галл демонстративно не обращал внимания.

Сабин и сицилиец вышли в общий зал и двинулись к двери — заплатить за все пообещал Корникс.

Уже на пороге они вновь расхохотались — до их ушей долетели вопли почтенного купца, который, видимо, опять вознамерился показать хозяину, кто есть кто.

— Что это такое, я спрашиваю? Это ты называешь вином? Да у меня дома свиньи пьют лучше! Нет, я немедленно иду к проконсулу...

Вернувшись в гостиницу «Три короны», Сабин направился в апартаменты Марка Светония, где и застал последнего в обществе молодого офицера римской армии. Светоний явно был чем-то озабочен. Оба они пили вино.

— Присоединяйся, трибун, — пригласил Паулин. — Расскажи, как у тебя прошло.

Сабин коротко доложил. Светоний кивнул.

— Хорошо. Выпей вина, отдохни немного. В полночь ты мне снова понадобишься. Пойдем прогуляемся по городу. Да, и возьми с собой Феликса. Он может пригодиться.

— Понял, — ответил Сабин и взял кубок.

— Да вы еще не знакомы, — сказал Паулин, показывая на молодого офицера. — Это Децим Варон, он служит при ставке проконсула Африки Фурия Камилла и сейчас едет в Рим с донесением. А это — Гай Валерий Сабин, бывший трибун Первого Италийского, а теперь мой помощник. Ну-ка, Децим, расскажи нам подробнее, что там случилось у вас в. Карфагене. Я знаю только то, что мне изволил поведать достойный Гней Пизон.

Это имя Паулин произнес так, словно оно застревало у него в зубах.

— Да ничего особенного, — улыбнулся молодой офицер. — Обычное дело в пограничных провинциях. Местный племенной вождь, некий Такфаринат, за что-то обиделся на римлян и поднял мятеж. Он взбунтовал нумидов и прочих кочевников, собрал довольно значительную толпу, и попер с ними прямо на Карфаген. Вот наглец!

А перед этим он напал на Рузикаду, городок недалеко от побережья, и вырезал римский гарнизон.

Такфаринат служил у нас командиром союзного конного отряда, а потому был немного знаком с римской тактикой. Но это ему не очень помогло. Клянусь Марсом, такого сброда, как тот, что он привел с собой, я еще никогда не видел.

Вроде бы Такфаринат все рассчитал неплохо — легион из Ламбеса не успевал подойти на помощь, а у достойного Камилла сил было мало. Нумидиец форсированным маршем подошел к Карфагену, все разоряя на своем пути, и построил своих бродяг для открытого боя.

Это и была его ошибка. В партизанской войне с этими дикарями трудно справиться, но на широком пространстве у проконсула не было проблем. Он вывел всего четыре когорты пехоты, да пару союзных отрядов из местных племен, которые ненавидят нумидийцев.

В общем, бой получился короткий. Я в нем участвовал и все видел собственными глазами. Не прошло и часа, как толпа мятежников была рассеяна и в панике умчалась. К сожалению, Такфаринату тоже удалось уйти. Если бы мы его убили в бою или казнили потом, то можно было бы поставить точку. А так — Богам известно. Потерь у них было не много, они просто не выдержали нашего натиска и разбежались, А потому могут собраться снова.

Проконсул написал рапорт цезарю и просит инструкций. Подождем ответа. Лично я бы предпочел провести одну хорошую карательную экспедицию, вроде той, которую организовал Германик на Рене, сжечь несколько их деревень, прикончить пару тысяч варваров и прибить на крест самого Такфарината. Вот тогда вновь в провинции установился бы мир и спокойствие на долгие годы, а любители поразбойничать получили бы хороший урок.

Паулин улыбнулся.

— Ты не по годам здраво рассуждаешь, Децим. Надеюсь, что мнение цезаря совпадет с твоим и вы восстановите порядок в Нумидии.

Сабин согласно кивнул.

— Да, это правильно. Варварам нельзя давать послаблений. Так мы поступали в Германии, когда армией еще командовал достойный Тиберий, наш цезарь. Так поступает и его приемный сын, нынешний главнокомандующий. И это приносит хорошие результаты.

— Так ты воевал на Рене? — с уважением спросил Децим, блестя глазами. — Завидую. Вот где никогда не бывает скучно и можно сделать хорошую карьеру. А у нас, в Африке, все-таки глушь и тоска.

— Ну, ничего, теперь развлечетесь, — заметил Светоний. — Насколько я знаю нумидийцев, они так легко не сдаются, и вам еще предстоит с ними помучиться. Глядишь, и у тебя будет возможность отличиться. Ведь не забывай — великий Луций Корнелий Сулла начал свое блестящее восхождение именно с Нумидийской войны, когда захватил в плен царя Югурту.

— Так то был царь, — разочарованно протянул Децим, — а тут какой-то нищий кочевник.

— Не стоит пренебрегать даже нищими кочевниками, — рассудительно произнес Паулин. — Мало ли такая публика доставила нам хлопот? А вспомни Спартака. Ведь вообще был рабом, гладиатором, а сколько всего натворил — три года разорял Италию. Италию, заметь, а не провинции. Нет, врага — любого врага — никогда нельзя недооценивать. Посмеяться над его слабостью и глупостью ты можешь лишь тогда, когда он будет стоять перед тобой в цепях, но не ранее.

Децим Варон задумчиво кивнул. Мудрые слова Паулина запали ему в душу и заставили по-другому взглянуть на многое.

— Да, достойный Светоний, — сказал он. — Я понял тебя, и, кажется, ты прав. Что ж, благодарю за совет. Я его не забуду.

— На здоровье, — с улыбкой ответил Паулин и глотнул из кубка.

Сабин посмотрел на молодого курьера.

— Скажи, Варон, — спросил он, силясь что-то вспомнить, — кажется, уже довольно давно в Карфаген к фурию Камиллу должна была прибыть внучка сенатора Гнея Сентия Сатурнина... как же ее звали.. ?

— Да, я знаю об этом, — кивнул Варон. — Ее зовут Корнелия. Но она так и не появилась у проконсула. Наверное, корабль, на котором она плыла вместе со своей бабушкой, затонул во время бури. У побережья Африки часто случаются штормы.

• Предыдущая
• 74/108
• Следующая