Красное море под красным небом - Линч Скотт - Страница 55

— Будь я проклят! — сказал Жеан. — Кажется, нас везут в Марину Меча.

В мощные каменные стены искусственной гавани были вделаны деревянные ворота. Когда лодка приблизилась, сверху, из укрепления, дали команду, и над водой разнесся звон тяжелых цепей. По центру ворот появилась щель, потом створки отошли внутрь, подняв небольшую волну. Когда лодка проходила в ворота, Локки постарался оценить размеры всего, что видел: сам проем семьдесят-восемьдесят футов шириной, а бревна ворот толщиной примерно в мужской торс.

Меррейн отдала приказ гребцам, и те мягко подвели лодку к деревянному причалу, где их ждал одинокий мужчина. Гребцы поставили лодку под углом, так что край причала едва коснулся корпуса рядом с пассажирской галереей.

— Ваша остановка, джентльмены, — сказала Меррейн. — Боюсь, привязываться некогда. Проявите ловкость или промокнете.

— Вы сама душа доброты, мадам, — ответил Локки. — Я отбросил всякие сожаления о том, что не оставил вам чаевых.

Он вышел из галереи и поднялся на планшир с правого борта. Незнакомец протянул руку, чтобы помочь ему. С помощью этого человека Локки легко перебрался на причал, и вдвоем они вытащили на безопасное место Жеана.

Гребцы Меррейн немедленно дали задний ход; Локки пронаблюдал, как гичка повернула, нацелилась на ворота и резво пересекла гавань. Снова загремели цепи, ворота закрылись. Взглянув наверх, Локки увидел большую команду, поворачивающую огромные кабестаны — по одному с каждой стороны ворот.

— Добро пожаловать, — сказал мужчина, который помог им выбраться из лодки. — Добро пожаловать в самое нелепое приключение, о каком мне приходилось слышать, тем более участвовать. Не могу представить себе, с чьей женой вы переспали, чтобы получить это самоубийственное назначение, господа.

Мужчине было за пятьдесят; грудь у него как пень, а живот нависает над поясом, словно под рубашкой спрятан мешок зерна. Но руки и шея почти тощие, костлявые и мускулистые, на них проступают вены и видны шрамы, свидетельства трудной жизни. Лицо круглое, густая седая борода и грязные седые волосы, водопадом спускающиеся на спину. Темные глаза в сетке морщин под постоянно нахмуренными бровями.

— Это было бы приятным отвлечением, — ответил Жеан, — даже если бы мы знали, что кончим здесь. А вы кто такой?

— Меня зовут Калдрис, — сказал старик. — Капитан без корабля. А вы, должно быть, мастер де Ферра и мастер Коста.

— Так и есть, — ответил Локки.

— Позвольте вам все тут показать, — сказал Калдрис. — Сейчас видно немного, зато вы это часто будете видеть.

Он отвел их по шаткой лестнице в конце причала наверх, к каменной площадке в четырех-пяти футах над водой. Локки увидел искусственный бассейн — квадрат со стороной примерно в сто ярдов. С трех сторон его окружали стены, а с четвертой, задней, круто поднималось гладкое Древнее стекло самого острова. На платформе к нему примыкало несколько сооружений: склады, арсеналы и тому подобное, решил Локки.

Блестящая поверхность бассейна за площадкой, теперь снова отрезанная от гавани деревянными воротами, была достаточно просторна, чтобы вместить несколько военных кораблей, и Локки удивился, увидев только одно привязанное судно. Одномачтовый ялик, всего футов четырнадцать в длину, мягко покачивался у самой площадки.

— Большая гавань для такой маленькой лодки, — сказал Локки.

— Что? А! Невеже нужно много пространства, чтобы рисковать своей жизнью, до поры никого больше не беспокоя, — сказал Калдрис. — Теперь это наша собственная лужа мочи. Не обращайте внимания на солдат на стенах; они тоже не будут на вас смотреть. Если, конечно, мы не утонем. Тогда, наверное, они посмеются.

— Но зачем? — спросил Локки. — Зачем мы здесь, Калдрис?

— У меня всего месяц, чтобы превратить двух невежественных, неловких сухопутных крыс в нечто напоминающее морских офицеров-самозванцев. Боги мне свидетели, господа, я подозреваю, что кончится это криками и утоплением.

— Я мог бы обидеться, если бы не знал, что все сказанное вами о нас — правда, — сказал Локки. — Мы говорили Страгосу, что ничего не смыслим в плавании.

— Протектор, кажется, настроен очень решительно: он все равно хочет отправить вас в море.

— Сколько вы прослужили во флоте? — спросил Жеан.

— Сорок пять лет в море. Служил в веррарском флоте еще до того, как появились архонты. Участвовал в Тысячедневной войне, в старых войнах с Джеремом, в войне против армады Призрачных островов… видел много мерзости, джентльмены. Думал, покончил с этим — больше двадцати лет командовал кораблями архонта. Хорошая плата. Даже собственный дом впереди маячил — так я, во всяком случае, думал. До этого вот дерьма. Без обид.

— Мы не обижаемся, — сказал Локки. — Это какое-то наказание?

— Наказание. Конечно, наказание, Коста. Просто я ничем не заслужил его. Архонт сделал меня своего рода добровольцем. Будь я проклят, но вот что дает вся эта верность и преданность. Вкусное вино архонта, просто чтобы я не мог убежать. Отравленное вино. Яд, который ждет. Я беру вас в море, переживаю всю эту чепуху и получаю противоядие. А может, и дом, если повезет.

— Архонт дал вам отравленное вино? — спросил Локки.

— Конечно, я не знал, что оно отравленное. А что мне было делать? — Калдрис плюнул. — Отказаться?

— Конечно, нет, — сказал Локки. — Мы пассажиры одной лодки, друг. Только у нас был сидр. А мы страшно хотели пить.

— Правда? — Калдрис уставился на них. — Да будь я проклят! Я считал себя величайшим глупцом во всем Медном море. Но вот еще два бесполезных недоумка… хм…

Он заметил взгляд, которым обменялись Локки и Жеан, и громко откашлялся.

— Иными словами, господа, беда не приходит одна, и теперь я вижу, что мы с большим рвением отнесемся к предстоящей миссии.

— Верно. Поэтому… хм… скажите, — начал Жеан, — как точно мы будем это делать?

— Ну… думаю, сначала поговорим, потом поплывем. Перед тем как мы начнем искушать богов, я должен сказать несколько слов, так что раскройте уши пошире. Во-первых, чтобы превратить сухопутного человека в более-менее сносного моряка, нужно не менее пяти лет. В приличного морского офицера — лет десять или пятнадцать. Так что запомните: делать из вас приличных морских офицеров я не собираюсь. Я готовлю подделку. Вы научитесь правильно говорить о тросах и парусах, чтобы не смущать настоящих моряков, и только. Может быть, только может быть, я научу вас этому за месяц. Так что вы сможете притворяться, будто отдаете команды, хотя получать их будете от меня. Чтобы правильно отдавать приказы.

— Это справедливо, — сказал Локки. — Чем больше вы возьмете на себя, тем спокойней нам.

— Не вздумайте считать себя героями, изучившими все, и без моего ведома убирать паруса или менять курс. В этом случае мы все умрем, быстро, как в борделе берут шлюху за медяк. Надеюсь, это ясно.

— Не собираюсь забегать вперед, — сказал Жеан, — но где этот проклятый корабль, на котором мы никогда-никогда не должны так делать?

— Близко, — сказал Калдрис. — Его латают в соседней гавани, просто чтобы не распадался на ходу. А пока вот это — единственный корабль, на который вы достойны ступить. — Он показал на ялик. — Здесь вы будете учиться.

— Но что общего у этого суденышка с настоящим кораблем? — спросил Локки.

— Я сам учился на таком, Коста. На таком начинает всякий настоящий морской офицер. Здесь вы узнаете основы: корпус, ветер и вода. Познайте их в лодке — и будете знать их на корабле. Так что снимайте плащи, жилеты и прочее щегольское тряпье. Оставьте только то, что не жалко промочить, и я ничего не обещаю. Сапоги тоже долой. Учиться будете босиком.

Как только Локки и Жеан разделись до брюк и рубашек, Калдрис подвел их к большой закрытой корзине, стоявшей на камнях возле причаленного ялика. Открыл крышку, сунул внутрь руку и достал котенка.

— Привет, чудовищная маленькая необходимость.

— Мяу, — ответила чудовищная маленькая необходимость.