Рассказы из сборника "Странная конфетка" - Гамильтон Лорел Кей - Страница 20

-Позволь мне излечить тебя.

Его глаза расширились.

-Тот, кто хочет смерти и ищет ее, не хочет, чтобы его лечили. – И он ушел, исчезнув в подлеске, бесшумно, как кролик.

Селендин просто стояла, слезы блестели в ее глаза.

-Он умрет.

-Он хочет умереть.

Она покачала головой, и одинокая слезинка сбежала от прозрачно-голубого глаза вниз по безупречно белой щеке.

-Он не ведает, что говорит.

Я коснулась ее руки.

-Селендин, ни один целитель не может вылечить безумие пророков.

Она кивнула и накинула капюшон, чтобы скрыть лицо. Край черных волос тянулся по белой ткани, как след от краски.

-Это уже седьмой пророк, Селендин. Нам стоит поверить в то, что нам рассказали, и воспользоваться этим.

Она говорила настолько тихо, что мне пришлось напрячь слух, чтобы расслышать ее слова:

-Разве ты не напугана, Бейвинн?

Я задумалась, хотела ли она услышать правду от меня, раз не могла принять ее сама. Я выбрала правду.

-Я боюсь черных целителей Лолта. Я боюсь оказаться среди женщин, пойманных по ту сторону тьмы.

-И все равно ты пойдешь?

-Это мой выбор. Мы должны идти.

Она повернула ко мне лицо, укрытое тенью капюшона.

-Если меня поймают, я умру под пытками.

Я слышала истории о том, что Лолтунцы делают с белыми целителями. Это были леденящие кровь байки.

-Я умру раньше, чем позволю им добраться до вас. Даю слово.

Она закружилась вокруг себя, будто ища ответ в весеннем утре.

-У меня есть твое слово. – Она обернулась ко мне с полными тревоги голубыми глазами. – Насколько прочно твое слово? Ты ведь не человек. Ты не поклоняешься Богине, которой я служу. Почему я должна верить тебе? Почему должна отдать в твои руки свою жизнь?

Я сжала шестигранную рукоять своего меча. Пять месяцев я путешествую с ней. Пять месяцев убивала, чтобы мы смогли выжить. Я убивала оголодавших за зиму волков и осаждала бандитов. Я прикрывала ей спину в то время, когда она лечила раненых и больных. Меня дважды ранили, и дважды она вылечила меня. И теперь она задает такой вопрос.

Я позволила гневу отразиться на моем лице. Я смотрела на нее своими необычными фиолетовыми глазами, но постаралась сохранить тихий тон беседы с легким оттенком угрозы. У меня не было ни малейшего желания кричать и обратить внимание людей или дикого зверя на нас.

-Ваш страх делает вас глупой, Селендин. Не стоит бояться. Ваш отец хорошо мне заплатил, чтобы я сохранила вам жизнь во время ваших поисков.

-Ты продаешься за деньги, как какая-нибудь шлюха.

Я дала ей пощечину, и она осела на землю. Выглядела она пораженной. Никогда раньше я себе такого не позволяла.

-Ваш отец выкупил мой меч, мою магию и мою лояльность. Я буду защищать вашу жизнь, но оскорблений я не потерплю.

-Да как ты посмела. Я – белый целитель…

-И внебрачная дочь короля Целозия. Я знаю все это. Если ты помнишь, он меня и нанял.

-Ты – мой телохранитель, мой слуга.

-Не я являюсь причиной того, что мы сейчас пребываем в столь заброшенной местности. Вы убили человека. Вы отреклись от вашего белого дара. Вы использовали для исцеления черную магию и принесли человека в жертву.

Теперь она заплакала, тихонько.

-Единственный способ покончить с этим изгнанием, последовать советам пророков и направиться в Лолт.

-Я боюсь.

Взяв ее за руку, я опустилась к ее ногам.

-Я тоже боюсь, но понимаю, что это необходимо. Я хочу вернуться к Мелтаан. Я хочу спать в постели, принять ванну и поесть нормальной пищи. Я хочу, чтобы кто-то для разнообразия прикрывал мне спину. – Я отпустила ее, и она откинулась назад, продолжая рыдать.

-Я не позволю вашему страху запереть меня здесь навечно. Ваш отец заплатил мне недостаточно много для этого.

-Ты не можешь меня бросить.

-Я могу, но не стану этого делать. Но завтра мы пойдем по черной дороге.

Утро застало нас на берегу озера Мюльдор. Голубой плащ под цвет ее глаз заменил на плечах Селендин белое одеяние целителя. Она старалась укутаться в него, хотя кругом веяло весенним теплом.

Солнце пригревало мне лицо. Свет искрился в алмазных озерных брызгах на моих доспехах. Я стянула свою грудь, которая плохо помещалась под ними из-за размера. Большинство людей считают, что Вареллианы мужеподобны. Так что, если они посмотрят на мои доспехи и меч, подумают, что я мужчина. Может, даже примут Селендин за мою жену. Иногда это получалось, так что стоило попробовать. Так легче объяснить, почему нас изгнали. Проблема была в том, что мы все равно выделались. У нас не получилось бы смешаться с толпой простых путешественников.

Селендин с ее королевской кровью еще и отказывалась играть жену-простолюдинку. Она совершенно не умела врать и притворяться. Я, может, и потратила бы остатки магии, замаскировавшись под человека, но это было бы небезопасным. Я была ведьмой земли, а не иллюзионистом, и маскировка не была лучшим из моих талантов. Так что я поехала, как Вареллиана. Мои волосы были настолько светлыми, будто в них впряли сам снег, таких у людей почти никогда не бывает. Волосы можно было перекрасить, спрятать острые кончики ушей, но вот шестой палец. Его считали знаком удачи среди Варелл, но не среди людей. И, конечно же, мои глаза выдавали меня. Фиолетовые, как фиалка или виноград.

Мы были совершенно необычной парой. Я ехала на единороге, которого тоже трудно скрыть. Единороги Варелл почти такие же крупные, как военные лошади. Они входят в королевскую армию и личную охрану короля. Связь единорога и всадника пожизненна. Так что совершенно безгрешный Уильям разделил со мной изгнание среди людей и лошадей. Но он так же разделил со мной и мою магию, хотя может ее только чувствовать, но не использовать. Его большие копыта размашисто вытанцовывали на траве луга. Кругом звенело волшебство земли и весны. Моя сила взывала к земле и том, что исходило от нее. Каждый цветок, каждая былинка, был подспорьем для моей магии. Моя сила взывала ко всему вокруг. Я разделила радость ласточки, летающей над озером кругами. Я замерла вместе с кроликом, ждущим в высокой траве, пока мы пройдем мимо. Весна была одним из самых благодатных времен года для ведьмы земли, тогда, как зима – одним из самых худших. И Уильям пританцовывал со мной на спине, ощущая силу. Я надеялась, что не буду скучать по этому.

Селендин ехала медленно, голубой плащ прикрывал простое коричневое платье. Видения пыток все еще отражались в ее глазах. Ее страх был почти материальным. Она выехала на своей лошади вперед и некоторое время вела наш отряд. Ей нужно было новое седло, если мы собираемся ехать дальше. Мне нравилось спокойствие Уильяма, ведь военных лошадей не так-то просто сейчас найти. А на меньшее я бы не согласилась. Дело даже не в том, что обычной лошади вы могли бы отбить спину. Лязг металла, покачивание щита и даже колчан со стрелами могли заставить обычную лошадь в испуге броситься наутек. А в сражении вы не можете себе такого позволить. Для военного коня только один путь, учиться всему этому с самого рождения. Уильяма и меня обучали одновременно. Ничто не могло заставить меня лучше вникнуть во все это, чем он.

Я воспользовалась магией, чтобы сделать его менее броским. Большинство увидит просто белую лошадь и ничего больше. Если волшебник сконцентрируется, он, скорее всего, увидит мою магию, но на лучшее я не способна. В Лолте единорогов приносили в жертву Верму и Айвел.

-Вы когда-нибудь поклонялись Айвел? – спросила я у Селендин.

Она сделала жест, отгоняющий зло. Провела большим пальцем и мизинцем вдоль лица.

-Не произноси ее имени.

-Как вам будет угодно. Вы когда-нибудь поклонялись Матери Отравительнице?

-Конечно, нельзя игнорировать ни одно из трех обличий Великой Матери.

Я не хотела обсуждать с ней вероисповедание. Еще раньше мы выяснили, что не согласны в этих вопросах.

-Вы никогда не упоминали Мать Отравительницу, как одно из ваших божеств.

-Не очень умно об этом упоминать.