Рассказы из сборника "Странная конфетка" - Гамильтон Лорел Кей - Страница 33

-Мне больно сообщать вам подобные вести, герцог Хайдон, но это правда. Я клянусь вам.

Он глубоко вздохнул, дрожа от ярости и, возможно, соприкоснувшись с опасениями. Сайдра задумалась, осмелился ли кто-нибудь раньше прийти и поведать злобные сплетни о Бардольфе. Если да, то все эти смельчаки были преданы забвению. Сайдре забвение не грозит. Она не хотела верить, что Хайдон просто убьёт её, отбившись от рук; но если так случится, она уж точно без боя не сдастся.

Наконец герцог произнёс:

-Ты настаиваешь на этой лжи о моём сыне?

-Это не ложь, мой лорд.

-Джевик, пошли кого-нибудь за моим сыном.

Стражник стремительно вышел из комнаты.

Гэннон вернулся с вылеченными руками ещё до того, как привели Бардольфа. Бардольф встал перед Джевиком. Он был невысок и имел мягкие черты человека, никогда не занимавшегося физическим трудом.

Его чувственный капризный изгиб губ расплылся в самодовольную улыбку. Он был весь разодет в коричневый шёлк, отделанный чёрным жемчугом. Когда Бардольф увидел Сайдру и Гэннона, его улыбка испарилась. Джевик подвёл Бардольфа к герцогу и отошёл, оставив Сайдру, Гэннона и Бардольфа стоять полукругом возле трона.

Сперва Бардольф поприветствовал отца, и лишь затем с опаской повернулся к Сайдре с Гэнноном:

-Сайдра Железный кулак и Гэннон Чародей. Как приятно вновь вас видеть.

Бардольф поднял глаза на отца, взгляд его при этом остался непроницаемым.

-Отец, что всё это значит?

Хайдон замер на троне, сохраняя невозмутимый вид. Он был аристократом, и знал, как скрывать свои эмоции. Он поведал сыну об обвинениях. Растерянность, затем гнев озарили его лицо. Сайдра сама почти поверила в его притворство. Некоторые люди имеют настоящий талант ко вранью.

-Ты обвиняешь меня в столь низком преступлении, поверив на слово торговцам сведениями?

Герцог улыбнулся:

-Нет Бардольф, не только поэтому. Я хочу, чтобы ты принёс мне клятву.

-Разумеется, Отец.

-Поклянись птицами Лота и гончей сворой Вёрма, что ты не причинял вред Майлону Рифмоплету.

-Я никогда не приносил такой страшной клятвы!

-Она страшна только в том случае, когда тебе есть, чего бояться. Ну же, Бардольф, принеси им клятву.

-Если настаиваешь…

-Настаиваю.

-Клянусь птицами… клянусь.

Бардольф уставился на отца молящим взором. Придворный лоск сполз с лица Хайдона, открыв боль в его глазах.

-Клянись! - голос Хайдона таил мольбу.

-Отец, я не в силах.

-Если ты непричастен, клятва ничего не значит. Значит, ты виновен.

-Я не могу принести клятву, которую ты просишь. Возможно, другую – матери Джиа…

Хайдон опустил глаза к полу и испустил горестный вздох. Внезапно он показался старше, чем мгновением раньше.

-В данном случае лишь клятва Лоту и Вёрму в достаточной мере обязывающая. Так ты клянёшься?

-Нет, Отец.

Лицо герцога стало безжалостным. Слёзы, стоявшие в его глазах, исчезли под напором гнева. Тот самый гнев, который Хайдон собирался обратить против Сайдры, чтобы защитить своего сына, теперь обрушился на Бардольфа.

-Почему, Бардольф? Разве я не разделил с тобой своё богатство?

-Разделил.

-Тогда зачем?

Хайдон поднялся и сделал несколько шагов, чтобы встать перед сыном – сыном, который мог лгать даже сейчас, глядя ему в глаза.

-Ты уделил мне лишь крохи со своего стола, Отец. Я мечтал о своём собственном столе. О своих собственных деньгах. О своих собственных землях.

-Я дал тебе всё это, и даже больше.

Бардольф отрицательно покачал головой.

-Это моё до тех пор, пока я не выведу тебя из себя. Тогда ты отберёшь всё, чтобы наказать меня, будто это – сладости, а я – ребёнок.

-Деньги можно делать честно!

-Их не хватит!

-Не хватит! Не хватит?! – Хайдон замахнулся на него. Бардольф сжался, выставив вперёд руку. Герцог отступил. Сайдра наблюдала за тем, как мужчина овладевает своими эмоциями. Ей было больно это видеть. Когда Хайдон вновь заговорил, его голос был тих и сдержан.

-Тебе известно, каково наказание за убийство барда в Мелтаане?

-Да.

-Ты будешь казнён, и твои кровавые деньги не принесут тебе добра.

-Отец, даже если я вылечу барда и верну деньги, мой наниматель расправится со мной.

-Кто, кто с тобой расправится? Кто заказал столь подлое дело?

-Я не могу сказать. Как твой сын, умоляю, не спрашивай меня об этом снова.

-Нет! Мой сын никогда бы не сделал ничего подобного!

Беззвучная слеза скатилась по лицу герцога; его голос остался ровным, но он плакал. Сайдра отвернулась. На лице Бардольфа появился страх:

-Отец?

Хайдон повернулся к Сайдре:

-Делай с ним всё, что сочтёшь справедливым. Да будут все свидетелями этому. Его светлость Бардольф мне не сын.

Слёзы серебристыми дорожками прочертили щёки герцога Хайдона. Все, кто находился в комнате, притворялись, что не видят этого. Бардольф опустился на колени перед лордом, касаясь подола его мантии. Слеза скатилась по его лицу:

-Отец, прошу! Если я вылечу барда, меня убьют.

Герцог Хайдон вырвал подол из рук мужчины и покинул зал. Все, кроме двух стражников, покинули зал вместе с ним. Сайдра хотела было позвать герцога обратно, но что она могла сказать ему? «Благодарю вас, герцог Хайдон, за беспристрастность и приверженность закону»? Человек только что подписал смертный приговор своему горячо любимому сыну. «Спасибо» и близко не подходит к тому, чтобы это выразить.

Бардольф застыл, потирая глаза. Сайдра и Гэннон подошли, встав рядом с ним. Бардольф попытался сбежать, но обнаружил, что связан заклинанием. Он не мог пошевелить ни руками, ни ногами.

-Прекрасная работа, Гэннон, - восхитилась Сайдра.

-Исцеление рук творит чудеса с персональной магией, - пожал плечами чародей. Сайдра подошла к нему и спросила:

-Бардольф, ты в курсе, что такое кровавый меч?

Глаза молодого человека расширились в испуге. Сайдра могла видеть, как подскочил пульс в его шейных венах. Гэннон прошипел возле его лица:

-Отвечай.

-Я в курсе, - прошептал Бардольф.

-И что же это?

-Зловещий меч, который может высосать людскую душу.

С лица Бардольфа сошли все краски. Сайдра прислонилась к холодному мраморному трону и спросила:

-Слышал песенку «Загадка клинка»?

-Слышал, - прошептал он.

-Думаю, в этой песне Майлону удалось ухватить суть кровавого меча: мрак, голод, злость.

Пиявка хихикнул. Сайдра достала меч. Он засверкал в свете факелов.

-Пиявка, позволь представить тебе Бардольфа, Проклинателя.

-Свежая кровь, нямммм, - прошипел меч.

На лице Бардольфа выступил пот, но слова его были вызывающи.

-Ты не можешь скормить меня этому мечу.

-Думаю, могу.

Она наклонилась ближе к Бардольфу, обнажённое лезвие подрагивало недалеко от его шеи. Сайдра держала Пиявку двумя руками, не доверяя мечу. Она говорила, склонившись ниже к глазам Бардольфа:

-Герцог, твой отец, постановил, что я могу делать с тобой всё, что захочу. «Вплоть до» и «в том числе» забрать твою душу.

-Нет, пожалуйста!

-Гэннон! - Гэннон распустил шнуровку на рукаве Бардольфа и начал закатывать его. Кожа была бледной. Пиявка начал проникновенно напевать:

-Кровь, свежая кровь, новая кровь.

Бардольф сопротивлялся изо всех сил, так, что даже пот потёк по лицу, но так и не сдвинулся с места. Только его голова могла свободно мотаться из стороны в сторону.

-Прошу, пожалуйста, не позволяйте ему притронуться ко мне!

-Скажи нам, кто тебя нанял, исцели барда, и останешься жить.

-Я не останусь в живых. Он убьёт меня. Или сделает так, чтобы меня убили.

-Его здесь нет, зато я есть. Я убью тебя раньше.

Бардольф отрицательно покачал головой и прикрыл глаза:

-Пожалуйста, он убьёт меня!

Пиявка навис над рукой Бардальфа:

-Кровь!

Бардольф открыл глаза и смотрел, как приближается лезвие к его коже.

-Нет!

Острие воткнулось в его руку, и он закричал. Кровь забила струёй из перерезанной артерии. Пиявка торжествовал под кровавым дождём. Бардольф закричал: