Рассказы из сборника "Странная конфетка" - Гамильтон Лорел Кей - Страница 44

-Вы задаетесь вопросом, играли ли вы в Бога или же просто были убийцей.

Он издал сдавленный смешок.

-Вы беспощадны.

-У меня были хорошие учителя.

Он кивнул.

-Хорошо, можете не прощать меня. Вы можете спасти этого ребенка?

Ясмин знала, что она должна ответить. «Убейте ее.» Лизабет Персон была слишком опасна для слов. Но она изучала усталые, больные глаза Бромлей и сказала:

-Возможно.

Ясмин шла к своей комнате по знакомым пустым коридорам. Независимо от того, сколько в школе находилось детей, в коридорах никогда никого не было. Всегда было ощущения отрешенности и пустоты. Она шла одинокая по залам, за которыми следили дьявольские красные глазки камер.

Женщина вышла из-за угла, длинные светлые волосы доходили почти до самых колен. У нее была собрана небольшая прическа на макушке, изящная и красивая. Лицо было освещено светло-голубыми глазами. Ясмин остановилась и стала ждать, пока женщина подойдет ближе. Всепоглощающее ощущение дежа вю нахлынуло на нее. Почти приступом клаустрофобии время перенесло ее назад.

-Ванесса? – Это прозвучало, как вопрос, хоть и не должно было им быть.

Женщина улыбнулась и протянула руки навстречу.

-Ясмин, это ты. – Ванесса обняла ее крепко, так что Ясмин захотелось вырваться. Она постаралась ослабить объятия подруги детства и одного из самых сильных телепатов, которых когда-либо встречали в стенах школы.

Когда у нее появилась такая возможность, Ясмин осторожно спросила:

-Ты тут кого-то навещаешь?

Ванесса отвернулась. Она старалась спрятать глаза, и ее разум был столь же скрытым, будто запертым на замок. Она отстранилась от Ясмин.

-Нет, я – преподаватель. – Ее голос был ясным, веселым.

-Преподаватель. Как давно?

-Начиная со средней школы.

-Но ты же уехала в колледж, как и я. Мы поехали в аэропорт вместе. – Ясмин ощутила, как в глубине ее живота сжался ледяной ком.

Ванесса сделала шаг назад, потом шагнула вперед и закружилась, улыбаясь.

-Я не окончила колледж. Они нуждались во мне здесь, потому что не справлялись со всеми маленькими телепатами.

Ясмин тяжело соображала, поскольку вынуждена была закрывать собственные мысли. Ни один самоконтроль эмпата не остановит телепата, но она хотела попробовать. Ее лицо абсолютно ничего не выражало, доставляя ей удовольствие, практика, годы практики.

-Ты наслаждаешься своей работой здесь… ?

-О да, я действительно ощущаю свою значимость, а ты?

Ясмин кивнула.

-Да, ты именно это и чувствуешь. Мой лучший друг, известный доктор. – Ванесса рассмеялась и снова обняла ее.

Лучший друг – они не виделись и не разговаривали друг с другом больше десяти лет. Ясмин плакала, обнимая высокую незнакомку, которая когда-то была ее другом, и ей хотелось закричать.

-Эй, - окликнула ее Ванесса, - эй, в чем дело?

Она отпустила ее и покачала головой. Что она могла сказать, чтобы не причинить боли Ванессе? Что та предала их общие мечты. Что она сдалась и вернулась сюда, чтобы спрятаться. Они дали клятву, что больше никогда не вернутся сюда, чтобы вновь скрываться, уж лучше смерть, чем этот склеп. Ясмин хотела прокричать все это. Чтобы узнать, почему Ванесса проиграла, окончательно отступила, почему вернулась сюда. Как только вы сюда возвращаетесь, все становится так, будто вы и не уезжали. Никто никогда не уезжал отсюда дважды. Слова, бившиеся эхом у нее в голове, казалось, отражались и от стен, наступая на нее. Ясмин не заметила, насколько крошечными были комнаты. Потолок был настолько низким, будто его можно было коснуться. Школа переполняла ее, душила.

-Ясмин, что-то не так?

Она глубоко, судорожно вдохнула.

-Приступ паники.

-Они у тебя все еще случаются?

-Иногда… - Она дышала глубоко и продолжала. – Двенадцать лет.

-Открой свой разум для меня. Ясмин, я могу помочь. Вспомнить. – Ясмин попятилась, пока не уперлась в стену. Она вжалась в нее. Ванесса сделала шаг вперед, догнав ее.

-Нет!

-Позволь мне помочь тебе.

Ее дыхание начало успокаиваться, пульсируя, но замедляясь. Коридор все еще был слишком узким и душным, но уже не пугал. Все будет в порядке.

-Я в порядке, Ванесса.

-Я могла бы помочь тебе справиться с этим. Телепаты – разновидность адвокатов.

Ясмин посмотрела на нее.

-Ты не захотела бы знать, что я об этом думаю.

Ванесса замерла с все еще протянутыми руками, усмехаясь, и отстранилась от ее лица. Это был один из тех моментов, когда вы не нуждаетесь в сочувствии. Эдакая правда, связь, которая устанавливается между двумя людьми. Связь, которая бывает такой сильной, что способна лишить вас достоинства и действует порою быстрее любого оружия.

Это был один из таких моментов, когда ты смотришь в чьи-то глаза и видишь там собственное отражение, такое реальное и правдивое, что это ранит.

Ванесса отвернулась и пошла прочь из комнаты, а потом и вовсе побежала. Ее шаги отдавались громким эхом.

Ясмин взглянула на камеру, мигающую красным. Она заговорила с ней.

-Камерам в моей комнате лучше стать неисправными прежде, чем я доберусь туда, Бромлей. Если будет иначе, я просто вырву их из стен. – Она глубоко и судорожно вздохнула. – Вы должны были сказать мне, что Ванесса здесь. Чего еще вы мне не сказали?

От потрескивающей камеры ответа не последовало. Она и не ждала его. Если бы Бромлей ответил, она в любом случае не поверила бы ему.

Комната была похожа на все остальные. Прямоугольная со светло-голубыми стенами. Односпальная кровать стояла справа у стены, застеленная белыми простынями под коричневым покрывалом. Когда Ясмин была ребенком, она вожделела цветные простыни. И узоры со зверушками и клоунами на них. В ее доме простыни были яркими, и ни одна из комнат не была выкрашена в голубой.

У левой стены стояло белое трюмо с зеркалом, а туалет виднелся в дальнем углу комнаты. И на этом все. Маленькая или нет, но любая комната казалось пустынной.

Камера была в одном из углов. Красный свет датчика не горел, не было слышно и потрескивания, не было никакого движения и попыток осмотреть комнату. Бромлей отключил камеру, что, вероятно, значило, что Ясмин одна из немногих, за кем не наблюдают.

Ясмин сложила ладони поверх рамы зеркала трюмо. Она наклонялась вперед, пока почти не коснулась своего собственного отражения. Старый и унылый манифест всплыл в памяти. «Это не весь мир. Вы выйдите. Вы будете жить по ту сторону. Вы сможете этого добиться. Это не навсегда.» Сколько ночей она говорила это своему отражению? Сколько лет подряд?

Школа не была всем миром. Она вышла. Она пробралась на ту сторону. Она смогла сделать это. Это было не навсегда. И теперь она вернулась. Спасти еще одну маленькую девочку. Вдруг всплыла мысль. «Но ведь она заслуживает сочувствия?»

-Я постоянно сочувствую монстрам. – Громко проговорила Ясмин. Страх прочно обосновался в глубине ее живота, плотный и огромный. Это место надавило на такое множество кнопок внутри нее, заставило всплыть так много дерьма, что ей стало не по себе. И малышка, тот пугающий и красивый ребенок. Почему по ту сторону стен так много зла, будто эта сладость вдруг стала ядом? Большинство серийных убийц оказывались прекрасными людьми.

Лизабет Персон уже лежала в кровати. Вот уже час, как стемнело. Она была там, в сетях сна, на охоте. Впервые кто-то охотился и на Лизабет. Подозревала ли она? Нет. Была в ней уже одна из черт серийных убийц – высокомерие. Хищник никогда не ожидает, что на него тоже будут вести охоту.

На Ясмин тоже раньше никогда не охотились. Это была ночь откровений. Той ночью Ясмин спала. Она смотрела свои собственные сны. Ничего приятного, кошмары о школе, Лизабет, Бромлей, ужасы из ее детства, - все это она старалась отодвинуть в сторону. Тут ей приснилось, будто ее череп стал прозрачным, а ее разум поплыл наружу, будто туман. Она проплывала каждый сон всего по одному разу. Она могла коснуться одного и того же разума лишь один раз, но могла показать людям один и тот же сон, заставить их видеть только его. Множество разумов, но один и тот же сон. Никто не мог объяснить такого странного ограничения. Но оно работало.