Совсем не герой - Хохлов Антон - Страница 44

• Предыдущая
• 44/68
• Следующая

Но не успел я договорить, как из-за все того же угла бодро вывернула целая стая костлявых собак — точных копий убиенной.

— Мама! — пискнула Мечта.

— Тикаем!

Я схватил девушку за руку, и мы бегом бросились к ближайшему дому, к стене которого была приставлена старая деревянная лестница, ведущая на крышу. Перекладины ее были на вид такими трухлявыми, что на них даже дышать было страшно, однако они держали наш вес. Скрипели, стонали под ногами, но держали и позволили-таки по себе подняться.

Вот и представьте себе ситуацию. Мы сидим на крыше — малость напуганные, но не сломленные — и с опаской смотрим вниз. Внизу, рядом с лестницей, сгрудилась вся стая костлявых псов. Не двигаются, глядят на нас. Плотоядно так посматривают…

— Ну и чего делать будем? — осведомилась Мечта.

— Хм… — Я попытался сделать умное лицо. — Я бы, конечно, мог обернуться и, скакнув вниз, разметать их по кучкам, но что-то неохота. Да и укусить могут! Ты посмотри, какие у них зубы. Наверняка лет сто не чищенные — бактерий полно. Так что ты их лучше, того, распугай своими огненными шарами. Я видел — ты умеешь.

— Умею, — согласилась Мечта. — Но только не здесь. Мы как только в этот город вошли, так я сразу поняла, что моя магия здесь бессильна. Ничего наколдовать не могу! Будто давит что-то…

— Совсем-совсем ничего не получается?! — испугался я.

Мечта печально кивнула, и я задумался. Ситуация — врагу не пожелаешь. Эти псины до нас вроде не доберутся, но ведь мы тут не можем отсиживаться вечно! Холодно, голодно, неуютно… Крыши соседних домов, правда, близко — можно попробовать перепрыгнуть, однако где гарантия, что стая не устремится следом и не перехватит нас на самой окраине?! Черт, ничего в голову не лезет… На Силу не надеюсь (вон как она сплоховала, когда на меня та тварь костлявая набросилась!). А ведь Меч достать надо…

Из горестных размышлений меня вывел громкий окрик:

— Вы чего тут собрались, заразы?!

Я с интересом посмотрел вниз и увидел, как к толпе жутких псин неспеша двигается маленький, сгорбленный старичок в… фуфайке, ушанке и валенках! Лицо сморщенное, заросшее неопрятной седой бородой, в руках — суковатая палка, заменяющая трость. Было видно, что дедок не на шутку сердится.

— Эх вы, свиньи бестолковые! — кричал он на псов, а те — о чудо! — пятились и трусливо поджимали хвосты. — Человеков гонять собрались?! Да вас и двух за глаза хватит, а тут — всей стаей! У-у, отродье…

— Дедушка! — закричал я, — Это ваши собаки?

— А чьи ж еще, — ворчливо отозвался он.

— Уберите их, пожалуйста, — взмолилась теперь уже Мечта.

— Это еще зачем?

— Нам слезть надо, — ответил я.

Дед хмыкнул, покачал головой, поковырял в ухе кривым пальцем и лишь потом соизволил ответить:

— Нет, не уберу. Вы слезете, а с меня потом спрос? Мол, опять Митрич не углядел, пустил живых по городу гулять!

— Да мы не гулять, — робко возразил я. — Нам бы только Меч Мертвого Пламени добыть, и все.

— Экие наглецы! — оскорбился дедок. — Меч им подавай… Много вас таких шастает, а потом вещи пропадают!

— Мы не воры, — обиделся я. — Мы — герои!

— Видели мы таких героев. Ходют-ходют, мечами махают, собачек моих трогают… Ты почто Тузика пришиб, гад?!

— А он первый полез кусаться! — вступилась за меня Мечта.

Дед вновь недовольно покачал головой, но, когда заговорил, в голосе проскальзывали извинительные нотки:

— Да он, паскуда, отродясь лютый был. Агрессивный. Ладно, посидите тут, а я пойду за кем-нибудь из стражников схожу.

Озадачив нас таким ответом, дед поспешно удалился, однако стая осталась, так что убраться отсюда и думать было нечего.

Мы сидели одни, в тишине, под покровом бесконечного ночного неба, и мне вдруг подумалось, что сложившуюся ситуацию человек с немного повернутой фантазией мог бы назвать романтической. А что? Ночь — время самых сокровенных тайн и желаний. Нереальная, ибо слишком близкая, опасность, присутствие которой щекочет нервы и обостряет чувствительность. А впереди — неизвестность, так что можно говорить самые сокровенные и опасные слова, потому что все потом спишется…

Но сказать я ничего так и не успел.

— Эй, человеки! — прозвучал уже знакомый голос. — Пришли тут к вам.

Мы как по команде уставились вниз и увидели, что рядом с дедом стоит высокий, элегантно одетый скелет. Черный фрак, брюки в полоску, черный же высокий цилиндр, а на поясе висит шпага в дорогих ножнах.

— Здравствуйте. — Мы с Мечтой хором поздоровались.

— Ночь добрая, — вежливо отозвался скелет. — Меня зовут Валдир, я — страж Трупного города. А кто вы такие, позвольте полюбопытствовать?

Мы назвались, а я к своему имени скромненько приплел «титул» Белого Оборотня.

— О, — удивился скелет. — Чрезвычайно польщен вашим приездом, Белый. Что заставило вас посетить наш скромный городок?

— Да мы, собственно, здесь проездом, — ответил я. — Красоты здешние осматриваем, пейзажами любуемся. С собачками, вот, подружиться хотели. Да только дикие они у вас. Давно последний раз прививки от бешенства делали?

Вежливый скелет Валдир повернул голову в сторону деда. Тот стушевался и промямлил:

— Да чего он такое говорит, ваш бродь?! Я своим собачкам и коготки точу, и клычки ровняю, и хвостики полирую, а чего еще надо? Прививки какие-то… Тьфу, слово-то какое мерзопакостное.

— Разберемся, — зловеще пообещал Валдир, а потом вновь обратился к нам, — Господин Белый Оборотень, мадемуазель Мечта, я нижайше прошу простить меня за причиненные вам неудобства. И конечно же вы можете беспрепятственно спуститься на мостовую, ибо никто в этом городе не причинит вам вреда. Порукой мое слово дворянина.

Странно это все. Деды-собаководы мертвых псин. Скелеты-дворяне, вежливые и обходительные, уважающие Белого Оборотня и дающие слово дворянина. Слезать надо, но я пожил в таком мире, где данное слово стоит… в общем, практически ничего не стоит и ни во что не ценится. Остается надеяться, что здесь все по-другому…

Короче говоря, мы рискнули и слезли с крыши, опасливо встав поближе к лестнице. Однако никто на нас кидаться не собирался, шпага Валдира оставалась в ножнах, и даже псины отошли как можно дальше и сидели тише воды ниже травы.

— Прошу проследовать за мной, — приглашающе повел рукой Валдир. — Если позволите, я возьму на себя честь сопроводить вас до резиденции губернатора.

Губернатором сего милого места я ожидал увидеть кого угодно, однако все мои ожидания не оправдались. Это был не синюшный зомби, не гремящий костями скелет и даже не острозубый вампир. Это был человек… почти. Маленький, толстенький, розовощекий и приветливый. Единственное, что немного портило впечатление, это пара маленьких черных рожек на лысой голове губернатора, но, право слово, кого интересуют такие мелочи?

Солик — а именно так его звали — принял нас радушно. Церемонно раскланялся с Мечтой, крепко пожал мне руку, а потом пригласил на пир в честь такого высокого гостя. Меня бишь.

А я уже ничему не удивлялся. Хорошо приняли? А почему, спрашивается, на меня должны кидаться с непременным желанием загрызть?! Уважают? Так ведь я — Белый Оборотень! И пусть жители Трупного города, нечисть не белая и даже не серая, однако воевать с людьми они не собираются, живут мирно, а на Вельзевула так и вовсе плевать хотели. Именно так мне сказал Солик.

— Понимаете, — задумчиво вещал он. — Мы ведь души продали непосредственно Люциферу, а не его заместителю. А ведь у нас феодализм. Вассалитет! Так что и подчиняемся мы непосредственно ему, а не всяким там демонам из его конторы, а от начальника приказ всегда один — сидите, где сидится. Чем мы и занимаемся.

Мы сидели в личных покоях губернатора за длинным, массивным и широким, как городские ворота, столом. Местечко, надо признать, довольно милое. Паутины по стенам нет, кровь нигде не разлита, пол чистый, стены вымытые, потолок белый, света много. Даже картины по стенам весьма безобидного содержания.

• Предыдущая
• 44/68
• Следующая