Легион хаоса - Хольбайн Вольфганг - Страница 45

• Предыдущая
• 45/80
• Следующая

— Мне очень жаль, мистер Торнхилл, — пробормотал я. — Я…

— Инспектор Торнхилл, — холодно поправил он меня. — Инспектор Торнхилл из Скотланд-Ярда. Отдел по расследованию убийств, чтобы быть уж совсем точным.

Отдел по расследованию убийств? На мгновение панический ужас пронзил черную дыру, в которую превратилась моя память. Но истинный смысл сказанного так и не дошел до моего сознания.

— Итак, мистер Андара, — продолжал Торнхилл с торжествующим блеском в глазах. — Ваше имя мы знаем, как я уже сказал.

— Андара? — Я поднял голову. Андара было точно не моим именем. — Почему вы так решили?

Торнхилл холодно улыбнулся.

— Потому что ваш портрет висит внизу в зале, мой дорогой, — объяснил он.

Что-то в моем сознании щелкнуло, и ко мне частично вернулась память. Я ясно увидел перед собой портрет, маленькую латунную табличку с именем под ним и лицо на портрете.

— Это не я, — возразил я. — Человек на портрете — это мой отец. Меня зовут… Крейвен. Роберт Крейвен.

— Крейвен? — Торнхилл нахмурился и внимательно посмотрел на меня. Но возражать не стал. Насколько я помню, под портретом стояла дата, а то, что мне не пятьдесят пять лет, он, думаю, понял.

— Значит, ваш отец, — сказал он, немного помолчав. — В этом случае вы действительно очень похожи.

Мне не понравился тон, которым он произнес эти слова. Когда я поднял на него глаза, то увидел, что его взгляд прикован к моей белой пряди. Большинство людей, видевших меня в первый раз, не могли удержаться от замечания относительно этой белой пряди в моих волосах, имеющей форму изломанной молнии. Многие считали это данью глупой моде, а меня принимали, следовательно, за легкомысленного щеголя; некоторые предполагали, что с этой прядью связано что-то особенное, и лишь очень немногие инстинктивно чувствовали, что за этой белоснежной прядью скрывалась какая-то страшная тайна. Я был уверен, что Торнхилл относился к последней группе.

Если бы я мог только все вспомнить! Все было здесь, совсем рядом, но между мной и моей памятью, казалось, находилась невидимая, но совершенно не преодолимая стена.

— В таком случае этот дом принадлежит вам, — продолжил после долгой паузы Торнхилл.

Я кивнул. Невидимая рука снова скользнула по моему мозгу, ощупывая, зондируя, ища что-то. Кто-то играл с моими воспоминаниями в игру, но, видимо, этот кто-то был неграмотным.

— Что… случилось? — спросил я.

Левая бровь Торнхилла приподнялась немного вверх, как волосатый червяк, ползущий к его лысине.

— Вы действительно не знаете этого? — спросил он.

Его голос все еще звучал холодно, но уже заметно приветливее, чем до сих пор. Один из его ассистентов — только в библиотеке их было трое, а судя по шуму, в доме находилась целая армия полицейских — подошел поближе и что-то прошептал ему на ухо. Торнхилл недовольно отмахнулся от него и проворчал: — Потом! Что случилось? — повторил он, снова обращаясь ко мне. — По правде говоря, я надеялся получить ответ на этот вопрос от вас. Нам позвонили, так как в доме раздавались крики и выстрелы. — Он скорчил гримасу. — Якобы горящий человек выпал из окна.

…Шатаясь, фигура двигалась ко мне, как живой факел. Я стрелял снова и снова и видел, как пули взрывались в огненной статуе, в которую превратилась жуткая фигура, как маленькие, раскаленные добела шары. Но она подходила все ближе и ближе, выставив вперед пылающие руки.

Я застонал. Эта картина пронзила мой мозг как взрыв. В первый момент она показалась мне слишком страшной, чтобы быть правдой, показалась картиной из кошмарного сна. Но я знал, что это случилось на самом деле.

— Что с вами? — спросил Торнхилл.

— Ничего. — Я поспешно покачал головой и немного выпрямился в кресле, в которое меня посадили Торнхилл и его ассистент.

Бровь Торнхилла поднялась еще выше вверх и почти достигла пробора. Но он невозмутимо продолжал:

— Это, собственно говоря, и все. За исключением восьми убитых и двоих все еще лежащих без сознания.

— Убитых? — Снова перед моим внутренним взором возникла картина. Лицо Рольфа, искаженное от боли и сплошь залитое кровью, отчаянный крик Говарда. Чудовище…

— Ваши слуги, мистер… Крейвен, — ответил Торнхилл. — И человек, в кармане которого был фальшивый паспорт, выданный на имя… — Он запнулся, сунул руку во внутренний карман маленькой палатки, которую он носил вместо сюртука, и вытащил потрепанный паспорт.

— Вот он. Доктор, доктор, доктор Мортимер Грей, — прочел он и вопросительно посмотрел на меня. — Он что, заикался?

— Доктор юриспруденции, доктор философии и доктор медицины, — пояснил я. Торнхилл прекрасно знал, что означают три “д-р”. — Прекратите прикидываться дурачком, Торнхилл. Его глаза весело сверкнули.

— Кем же он был в действительности? — спросил он.

— А почему вы считаете, что этот человек не был доктором Греем? — возразил я лишь для того, чтобы выиграть время.

В моей голове снова возникли отдельные картины. И постепенно они начали складываться в единое целое.

— Я лично знаю доктора Грея, — ответил Торнхилл. — Он известный адвокат и врач. Вы должны это знать, Крейвен. Я достаточно часто имел с ним дела. А этот убитый вовсе не доктор Грей. И чтобы в этом убедиться, мне не нужно было заглядывать в его фальшивый паспорт.

Внезапно он резко встал, швырнул паспорт на стол и сверкнул на меня глазами. От его спокойствия не осталось и следа.

— Черт побери, мистер Крейвен, — рявкнул он. — Меня вызывают в дом, в котором произошла бойня, и все, что я слышу от вас, это вопросы! А как насчет нескольких ответов?

Он подошел ко мне и наклонился вперед.

— Где были вы? — рявкнул он прямо мне в ухо. — Мои люди перевернули эту комнату вверх дном в течение двух с половиной часов, и нигде не обнаружили и малейшего следа вашего присутствия!

Я выдержал его взгляд и показал на часы.

— Там… внутри, — сказал я. — Вы же меня сами там…

— Да прекратите же, Крейвен, — перебил меня Торнхилл, весь шипя от ярости. — Вы не могли все время находиться там внутри. Вы бы задохнулись в этом ящике.

Невидимая рука снова освободила часть моих воспоминаний.

— Это… не часы, — медленно произнес я. — Позади них есть еще одно помещение. Там… библиотека. Задняя стенка отодвигается.

Торнхилл с сомнением посмотрел на меня, повернулся и двинулся к открытым часам. При его полноте это казалось просто чудом, но он действительно смог протиснуться в часы и нажал своей пухлой рукой на заднюю стенку.

Раздался скрип и задняя стенка отошла в сторону, открыв нашим взорам тайную библиотеку, которая скрывалась за ней.

Мои мысли путались. Информация внезапно появлялась сама собой — еще один фрагмент среди хаоса, царившего у меня в голове. В этом была своя система. Это не являлось обычной потерей памяти, которая иногда встречается у людей, потерявших сознание. Что-то держало под контролем мои воспоминания и мою память. И это что-то всякий раз выдавало мне именно такое количество информации, которое было мне необходимо. Но ни грамма больше.

— Это библиотека?

Торнхилл протиснулся сквозь корпус часов и исчез в соседнем помещении. Его голос создавал странное, звучное эхо.

Я встал, приблизился к часам, и остановился как вкопанный, когда мой взгляд упал в лежавшую за часами библиотеку.

Помещение существовало — шириной около пяти шагов и длиной в три раза больше. Вдоль стен стояли полки, на которых кое-где еще можно было увидеть полусгнившие остатки книг, зеленоватые кучки плесени и слизистой гнили.

Торнхилл остановился. Когда он услышал мои шаги, он обернулся и укоризненно посмотрел на меня своими маленькими поросячьими глазками.

— Я знаю, что это ваше дело, Крейвен, — сказал он. — Но если вы хотите услышать от меня совет, — вам надо уволить свою уборщицу.

Мне было нечего ему возразить. На полу — или там, где, собственного говоря, должен был находиться пол, — лежал тридцатисантиметровый слой черной, маслянистой слизи, в которую он погрузился по самые икры.

• Предыдущая
• 45/80
• Следующая