Притворщица - Холбрук Синди - Страница 13

• Предыдущая
• 13/86
• Следующая

Все новые и новые бутылки появлялись словно по волшебству и отправлялись в свой недолгий путь по кругу. Изабель улыбалась и не выпускала из рук аляповатый кубок. О, это был не простой кубок — когда-то из него на сиене пила сама леди Макбет! Закуски у актеров, как водится, было мало. Точнее сказать, ее не было вовсе: те несколько кусочков сыра и ветчины, что украшали стол в начале вечера, давно уже нашли свой последний приют в вечно голодных желудках актерской братии.

— Изабель! — негромко сказал Терренс, видя, как она с широкой улыбкой поднимает кубок, приветствуя очередной тост. — Тебе лучше остановиться!

— Остановиться? — обиженно обернулась она. — Что значит — остановиться?

— Ты же…

— Изабель! — окликнула ее в этот момент рыжеволосая актриса по имени Тесс, сидевшая напротив. Свободной рукой она обнимала юного лорда Дарлингтона, которого учила наслаждаться жизнью. — Ты как, готова к спектаклю? Не забудь, осталось всего два дня, милочка! Изабель слегка наклонилась к Терренсу и прошептала:

— Она чем-то похожа на Молли, ты не находишь?

Затем, адресуясь к Тесс, бодро и громко ответила:

— О да, думаю, что готова!

— Джесси, птичка моя! — крикнула заплетающимся языком сидевшая наискосок брюнетка. — Я надеюсь, на спектакле ты не запутаешься в декорациях и не улетишь клювом вперед в кулисы, как на вчерашней репетиции?

— Это фигня, — фыркнула Тесс. — Они что, по-твоему, придут посмотреть, как она танцует? Не-е…

Она по-хозяйски обняла лорда Дарлингтона, который сидел, мучительно пытаясь сохранить равновесие, и смотрел вокруг осоловевшими глазами.

— Они придут просто поглазеть на нее. Вон из-за него. — И она ткнула пальцем в направлении Терренса.

Терри напрягся, но в тот же миг Изабель обвила его плечо рукой.

— А почему бы и нет? — легкомысленно улыбнулась она. — Ведь Терри известный покровитель искусств, не так ли, милая?

— Ну, не знаю, — нахмурилась Тесс. — Мне кажется, что мой Дарлингтон известнее.

От бурного дыхания грудь Тесс буквально вываливалась из низкого декольте.

— Он уже на второй день после нашего знакомства подарил мне красную коляску, не так ли, ягненочек? — И она смачно поцеловала своего дружка в щеку, оставив яркое пятно губной помады на лице совсем уже захмелевшего лорда.

— С-су-щая правда, — кивнул Дарлингтон и икнул. — Для м-моей милашки — все, что угодно.

— Подумаешь! — ответила Изабель.

Терренс с удивлением отметил, как изменился ее голос. В нем появились простонародные нотки, присущие жителям окраин. И чувственная хрипотца появилась.

А Изабель продолжала, точно копируя интонации Тесс:

— Коляска! Тоже мне, диво! Мой Терри дарит мне кое-что полу-у-чше! — протянула она. — Намного лу-у-учше! — и она, привстав с места, уселась на колени Терренса.

Тот застыл от удивления и, когда вокруг его шеи обвились руки Изабель, смог только прошептать:

— Изабель!

— Ах, котеночек, — проворковала она и, прижавшись еще теснее, чуть слышно шепнула ему прямо в ухо: — Я все правильно делаю, да? Они все так делают.

Терри быстро обвел собравшуюся компанию взглядом. Действительно, большинство дам уже восседали на коленях у своих дружков и точно так же бесстыдно прижимались к ним. Да, сыграно классно! Но даже сознание того, что все это только игра, не уменьшало нарастающей в нем страсти.

— Прекрати, — взмолился он.

Изабель откинулась назад и победно взглянула на Тесс.

— Пусть мой Терри ничего не делает напоказ, все равно, он лучший в мире покровитель!

— Нет, мой Дарлингтон все равно лучше! — возмутилась Тесс.

— А-а, думай как зна-а-аешь, — с неподражаемым акцентом протянула Изабель. — Но только ты же старше своего Дарлингтона. Правда, всем известно, что пожилые леди любят мальчиков…

— Что-о-о?! — взвилась Тесс.

— Изабель! — воскликнул Терренс. — Ты напилась!

Она низко наклонилась к нему и прошептала:

— Ничего подобного. Я все вино выливала под стол.

— Выли… Что? — переспросил Терренс.

Она лукаво улыбнулась и подмигнула.

— Ну ты, белая мышь! — распалилась Тесс. — Ты что, думаешь, что ты лучше всех нас, да? Что, мол, акцент у тебя правильный, и манеры, и то-сс… Герцогиню из себя корчишь, да, кошка драная? А вот скажи, слабо твоему Терри выпить из твоей туфли, а? Слабо?

— Из туфли? — переспросила Изабель и непонимающе посмотрела на Терренса.

Он пожал плечами:

— Мужчины иногда делают это… Пьют из туфельки, чтобы показать, что они кладут сердце к ногам этой женщины…

— Ясненько, — ответила Изабель и громко сказала Тесс: — Я не хочу, чтобы Терри пил из моей туфельки. Я недостойна того, чтобы такой мужчина лежал у моих ног!

Она резко повернулась и схватила с дивана лежащую на нем шляпу Терренса.

— Лучше я выпью за него вот из этого! — Она взмахнула шляпой и громко провозгласила: — Бутылку сюда!

В ответ тотчас хлопнула пробка. Чья-то рука вложила в руку Изабель полную до краев бутылку. Она медленно, торжественно перелила ее содержимое в шляпу. Встала.

— Я пью за моего Терри! Из шляпы. Потому что ценю его голову больше, чем ноги. Вот за что я пью!

В полной тишине Изабель взялась за поля шляпы и принялась пить. Закончила и вновь уселась Терренсу на колени. По комнате поплыл удивленный и восхищенный гул. Сквозь этот гул Изабель успела шепнуть:

— Не беспокойся, я отпила самую малость. Шляпу вот только жаль.

Терренс застонал и обхватил руками ее талию. Изабель оглянулась и заметила, что все сидящие за столом как-то странно смотрят на них.

— Что-то не так? — тихо спросила она.

— Да, ты не должна была произносить этот тост, — ответил Терренс.

— Но почему? — Она обвила руками его плечи. — Ты же умнее всех их, вместе взятых, включая этого дурачка Дарлингтона. Пусть знают!

В ней заговорила профессорская дочка.

Изабель глубоко вздохнула и всмотрелась в свое отражение в мутном треснутом зеркале, продолжая нещадно накладывать румяна на щеки. Все остальные актрисы уже закончили гримироваться и сидели сейчас в Зеленом холле, ожидая вызова на сцену. Она была очень рада, что перед спектаклем у нее есть хотя бы несколько минут, чтобы побыть одной и приготовиться к предстоящему испытанию.

Никогда прежде ей не доводилось находиться в такой странной обстановке. Здесь, в театре, все поражало ее. Но больше всего — актрисы. Для них, казалось, не существует никаких правил приличия. Да впрочем, так оно, очевидно, и было на самом деле. Во всяком случае, они безо всякого смущения разгуливали по всему театру с размалеванными, словно у индейцев, лицами, в широких распахнутых накидках, под которыми чаще всего не было надето почти ничего. А зачастую — и вовсе ничего.

Миртл — молоденькая актриска лет шестнадцати, любовница и содержанка лорда Сильвестра, шепнула вчера Изабель, провожая взглядом проплывшую мимо них Тесс в кружевной накидке на голое тело:

— И она еще мнит себя великой танцовщицей! С такими-то телесами! У, жирная корова!

Увы, увы! Тщеславие, зависть и деньги — вот три кита, на которых стоит театр.

Изабель была даже рада, что в театре ей приходится нее время ходить с накрашенными щеками — по крайней мере, не так заметно, когда она краснеет. А краснеть в театре ей приходилось частенько.

Итак, пятнадцать минут до начала. Актриски уже намазались, надушились и сидят теперь в холле группками, ведя свои бесконечные разговоры. О чем они говорят? Да известно, о чем: либо о спектаклях — нынешних, давнишних и будущих, либо о своих дружках, нещадно хвастаясь друг перед другом их истинной — а частенько и мнимой — щедростью. Возгласы, смешки, шушуканье, шелест платьев и конфетных бумажек. И — нервное напряжение, растущее с каждой минутой, по мере того как приближается третий звонок.

Изабель стряхнула с ладоней остатки пудры.

Пора.

Слава богу, что сегодня ей не нужно петь. Она просто выйдет в кордебалете и станцует. Пустяки. Самое главное — она будет не одна на сцене и не на нее одну будут направлены взгляды набитого битком зала. Слава богу!

• Предыдущая
• 13/86
• Следующая