Миры неукротимые - Холдеман Джо - Страница 20

• Предыдущая
• 20/67
• Следующая

– Кто бы это ни сделал, его наверняка нет на борту, – сказала Таня Севен. – Я бы начала поиски с тех, кто участвовал в разработке и конструировании компьютеров, а затем решил отойти в сторону.

– Но вы же сами сказали, что это не суть важно. Главный вопрос сейчас заключается в том, чтобы собрать референдум и решить, летим мы дальше или возвращаемся назад. – О’Хара тяжело вздохнула и махнула рукой. – Прежде всего необходимо обсудить, каковы будут последствия.

Несколько человек были явно поражены, что она сказала об этом вслух, хотя в данный момент каждый член Кабинета знал: вопрос о созыве референдума можно было считать решенным.

– Начну с высказывания крайнего суждения, – Сказал Элиот. – Думаю, было бы сумасшествием возвращаться обратно. Кто думает, что было бы сумасшествием двигаться вперед?

– Не знаю, как насчет сумасшествия, Элиот, – произнес Мариус Виеджо, – но вы должны признать, что ваш выбор попахивает азартом русской рулетки. – Виеджо возглавлял отдел, отвечающий за Системы жизнеобеспечения.

– Слушаю вас.

– Любой аспект, касающийся жизнеобеспечения, состоит из целого ряда допустимых ошибок во времени, с поправкой менее чем на девяносто семь лет. Вероятность того, что до прибытия на Эпсилон ничего не случится, слишком мала, поэтому не стоит даже задумываться над этим Разрешите воспользоваться дисплеем9 Мой номер – Е92.

Смит набрал три входных ключа на приборной доске. Виеджо набрал свои и дал команду дисплею. Стенной экран превратился в таблицу с какой-то тарабарщиной, начинающейся так: HEiO EiCJAN&E eYSToMW – THPAЈR PRJTBCOLi.

– Так. Здесь говорится: «СИСТЕМЫ ТЕПЛОВЫХ ИЗМЕРЕНИЙ – ВОССТАНОВИТЕЛЬНЫЕ ПРОТОКОЛЫ». Все вы видели подобные вещи. Поскольку мы смогли разобрать эти слова, надеюсь, рано или поздно нам удастся расшифровать все. Слова-то ладно, а вот цифры должны быть пересчитаны заново. Некоторые из них взяты из системы измерений, их нельзя будет восстановить, пока корабль движется по курсу. Итак, предположительно мы сможем в итоге все восстановить, руководствуясь первоначальной программой… которая, по сути дела, и является убийцей. Настоящим убийцей! Если системы тепловых измерений выйдут из строя прямо сейчас, мы все поджаримся, как цыплята, за каких-нибудь восемь часов.

– Большую часть восстановительных работ вы можете выполнить безо всяких руководств, – сказал Элиот. – Вы ведь инженеры.

– Ну что ж, вы попали в самую точку. В подгруппе, следящей за измерениями температуры, у меня есть две женщины, которые работают с этой системой всю свою сознательную жизнь. В Ново-Йорке они бы выявили неполадки в системе с закрытыми глазами и ушами. Но мы не в Ново-Йорке. Работа моего отдела полностью зависит от главной системы, которая использует тепло гамма-лучевых рефлекторов, что имеет первостепенное значение для жизнеобеспечения. Я имею в виду, от этого зависит, захотите ли вы поджариться за восемь часов или за восемь наносекунд. Но существует дополнительная трудность, и здесь никакой опыт вам не поможет. Виеджо обвел взглядом сидящих за столом.

– Хочу, чтобы вы правильно меня поняли. Я целиком и полностью поддерживаю точку зрения Элиота. Даже если бы мы и хотели вернуться, это сальто-мортале – предельно опасный маневр, так как вместо четырнадцати месяцев полет может растянуться на восемнадцать, а тогда потребуется в двадцать раз больше ракетного топлива.

– То есть мы попадем в ад в любом случае – летим ли вперед или возвращаемся назад, да? – спросила О’Хара.

– Мы увязли в дерьме по самые уши, вот что я хочу сказать. Независимо от того, куда летим.

Элиот указал рукой на Такаси Сато, представителя Службы движения:

– Сато, у вас есть мнение на этот счет?

– Два мнения. Чисто по-человечески для меня этого вопроса не существует: я знал, что умру на борту корабля, когда согласился стать членом его команды. Мне не хочется возвращаться обратно, чтобы погибнуть при отступлении. Но поскольку я еще и инженер… все не так просто. Да, как говорит мистер Виеджо, кувырок длиной в четырнадцать месяцев – самая крайняя мера. Но если нам удастся замедлить вращение корабля, пожить несколько дней в условиях нулевой гравитации и очень плавно развернуться, никакой проблемы не будет. Возможно, проделать такой маневр будет гораздо безопаснее, чем двигаться вперед.

Несколько человек заговорили одновременно. Элиот дал слово Силки Клебер, ОГИ, техобслуживание:

– В данном случае я бы не положилась на теорию вероятности, факт остается фактом – что бы ни произошло там с ними в Ново-Йорке, то же самое по возвращении ждет нас. Это было бы славной наградой за наше беспокойство о них, как вы считаете?

– Предположим, что люди живы, несмотря ни на что, – сказала О’Хара, – и нуждаются в нашей помощи. Насколько нам известно, они потеряли связь и доступ к информации так же, как и мы.

– Тогда на что показывала Берриган? – спросил Виеджо. – На компьютерную программу?

– Может, на экран монитора, – подключилась Севен, – который погас раньше нашего.

Элиот покачал головой:

– Сплошные догадки. Мы не можем принять решение, основываясь на предположениях. – Он повернулся к Севен. – Даже если они живы и нуждаются в нашей помощи, что мы можем им дать?

– Рабочую силу. Силу ума. Несколько тысяч хороших инженеров и ученых.

– У них и своих хватает. Кроме того, их информационные системы значительно лучше. Если они живы, то затратят на восстановление намного меньше времени, чем мы.

– Как вы умеете все упрощать, Элиот. – Встал Карлос Круз, Гуманитарные науки. – Если мы узнаем, что они погибли – мы должны лететь вперед, если живы – все равно вперед.

Элиот широко улыбнулся:

– Разве я не прав?

– Я только хотел сказать, что не все так просто. Вопрос, который вы до сих пор не задавали: есть ли у нас моральные обязательства по отношению к Ново-Йорку?

– Так есть или нет?

– Думаю, что есть.

Элиот выдержал паузу, тщательно подбирая слова:

– Я бы не стал делать категоричных заявлений. Решение должно быть принято в соответствии с практическими интересами. Как бы вы, например, поступили, если бы к вам обратились с мольбой о возвращении по причине, скажем, того… что Ново-Йорк нуждается в антивеществе для поддержания жизнеобеспечения?

– Что за вопрос? Конечно, нам нужно было бы вернуться.

Инженер рассмеялся. Элиот вел себя сдержанно.

– Что ж, это был провокационный вопрос. К тому времени как мы сбросим скорость, развернемся, полетим… на борту корабля почти не останется антивещества. И пройдет, в лучшем случае, года три, пока мы его восстановим. Если бы нам и удалось продержаться так долго, они бы за это время уже нащупали какой-нибудь дополнительный источник энергии. Наверняка такое послание – лишь хитрый трюк, попытка заманить нас обратно, чтобы отдать в руки убийц. А именно это они и сделают, даже если их намерения и не будут столь коварны.

– Пока нам ничего не угрожает, – сказал Виеджо, – и еще долго не будет угрожать. Лично я считаю, что мы должны будем проигнорировать их просьбу о помощи. – По аудитории пронесся глухой шепот одобрения.

– Давайте не будем зря тратить время, – предложила Севен. – Прежде всего нам необходимо разработать план действий на тот случай, если в течение следующих двух месяцев от них не поступит никаких сведений.

– А что, если затормозить сейчас? – спросила О’Хара. – Это даст нам не менее двух месяцев свободного полета.

– Около пяти, – поправил Элиот. – Но не забывайте, что наш корабль – не шаттл, который можно запустить и остановить в любой момент. Если мы будем отступать от программы, то вскоре нарвемся на неприятности. – Он обвел взглядом присутствующих. – Проголосуем? Кто за то, чтобы затормозить сейчас?

«За» проголосовали только семь человек. О’Хара решила воздержаться. Ее единомышленником оказался инженер Службы поддержки – Сато. Элиот кивнул ему:

– Я знаю, что у вас на уме. Поделитесь со всеми.

– Да, мы с Элиотом уже спорили по этому поводу. Некоторые из нас верят, что можно изменить путь, увеличить скорость, и это сэкономит нам тридцать четыре года путешествия.

• Предыдущая
• 20/67
• Следующая