Свет в окошке - Тронина Татьяна Михайловна - Страница 34
- Предыдущая
- 34/53
- Следующая
– Да? Почетная миссия… – усмехнулась Наталья. – А в свидетели они кого собираются взять?
– Бориса.
Борис поднял на Дашу тяжелый, точно свинцом налитой взгляд, а затем медленно сложил из пальцев «фигу».
– Вот. Видели? – оскалился он. – Вот вам Борис!.. Кого другого ищите… Делать мне больше нечего!
Даша ничего не ответила. Подумала только: «А Варька-то… как в воду глядела!»
– Никитка… Никитка, ешь! – спохватилась Фелица Юрьевна. – Нечего взрослые разговоры слушать…
– Не хочу! Не хочу есть! – с места в карьер заорал Никита и сполз под стол.
– Никита! – рассердилась Наталья. – Ты куда?
Младший сын нырнул в коридор.
– Ничего, я его догоню… – Фелица Юрьевна шустро засеменила за ним.
– Папа вчера фонари перед домом забыл включить, я чуть ногу вечером не подвернула… – пробормотала Света.
– А ты не шастай по ночам, дома сиди! Ишь, распустились…
– Борис, не надо так с девочкой! – спокойно и твердо произнесла Наталья.
– Ну правильно, пусть делают что хотят… – с раздражением зарычал Борис. – Совсем распустились!
На кухню заглянула запыхавшаяся Фелица Юрьевна:
– Даш, к тебе пришли…
– Кто?
– А я не знаю, мужчина какой-то… Приличный. Нос у него выдающийся еще…
«Герман!»
– «Вечер, поле, два воза, ты ли, я ли, оба ли…» – глухо, без выражения, забубнил Борис.
– Извините… – Даша вышла из-за стола, наклонив голову, и в полном молчании покинула кухню.
…За воротами стоял Герман.
– Даша! Господи, я опять прождал тебя целый день… – он бросился к ней, схватил за руки и заглянул в глаза с такой трогательной, детской радостью, что Даша даже рассердиться на него толком не смогла.
– Так получилось… Но ты зря сюда пришел, сестра и ее муж – люди очень консервативные, старомодные, они бог знает что теперь обо мне станут думать…
– Надо же! – засмеялся Герман. – Вот уж не ожидал, что в наше время кто-то печется о репутации… Позапрошлый век! А ты дай мне номер своего мобильного, я тебе буду звонить…
– Мобильный? – растерялась Даша. – Но, ты понимаешь, он у меня выключен…
– Так включи!
– Н-нет… Не могу. Меня один человек ищет.
– Какой человек?
– Нехороший… – с трудом выдавила из себя Даша.
– Так смени номер! Это же очень просто!
Они пошли по дороге опять в сторону озера.
– Я, наверное, так и сделаю…
– Скажи мне, кто тебе угрожает? Я ему голову оторву!
– Если бы я знала… Я его называю – «черный человек». У него нет ни имени, ни лица… – прошептала Даша. – И он, кажется, хочет меня убить. Правда, я понятия не имею, за что.
Некоторое время Герман молча смотрел на нее, потом вдруг порывисто обнял:
– Нет… Я никому не дам тебя обидеть!
– Спасибо… – вежливо произнесла Даша и опять вспомнила о Руслане Кедрове. «Капитан… Он – капитан. „Два капитана“. „Выйти замуж за капитана“. „Пятнадцатилетний капитан“… Что там еще? „Капитанская дочка“… Видно, есть какая-то магия в этом звании, что-то такое… отважное и честное! Я хочу, чтобы у меня был свой капитан. Пусть он уходит надолго в плавание, пусть – такова уж судьба всех капитанов. А я буду ждать его на берегу. Своего капитана Грея…»
– Я все думаю о нашем вчерашнем разговоре… – тихо произнес Герман, шагая рядом с Дашей.
– Мы много о чем говорили! – пожала она плечами.
– Помнишь, ты сравнивала семейную жизнь с жизнью на острове? – Герман погладил ее руку. – Так вот, несмотря ни на что, я хочу оказаться на острове. С той единственной, которая никогда не предаст меня.
– Если на острове нет чужих, то предательство в принципе невозможно… – возразила Даша. – Высший пилотаж – хранить верность, когда вокруг толпы людей, множество соблазнов…
– Нет, – решительно возразил Герман. – Пока я жил на острове, я был счастлив. А потом, среди толпы… я потерял ту, которую…
– Не надо! – Его горячность подавляла Дашу. – Я не готова. Я сейчас не в том состоянии, чтобы слушать исповеди, у меня у самой куча проблем… – проговорила она и потерла виски.
– Хорошо, не буду, – послушно кивнул Герман. – Но потом я тебе все расскажу.
– Обязательно расскажешь, да!.. – ответила Даша. У нее было чувство, что она сейчас разговаривает с ребенком.
Они опять вышли к озеру. Было холодно, клочковатый туман вился над поверхностью воды.
Даша ненавидела туман.
– Пойдем назад… Я замерзла! – Дрожа, она резко развернулась, потянула Германа за рукав.
– Встретимся завтра, – в утвердительной форме заявил Герман.
– Я не знаю…
– Я опять зайду за тобой. – Герман, кажется, даже не услышал слов Даши.
«Вот привязался!» – с бессильной досадой подумала она.
– Герман, послушай…
– Я зайду за тобой, – упрямо повторил тот.
– Ну хорошо… – сдалась Даша. – Часов в шесть, ладно? Жди меня на улице, за поворотом – я все-таки не хочу, чтобы нас видели вместе.
«Что-то я слишком добренькая стала…» – тут же подумала она.
Герман обрадовался.
– Да, я буду ждать! Только ты приходи, обязательно приходи… – он повернул Дашу к себе, провел ладонью по волосам. – И ничего не бойся, ладно? Черный человек больше никогда не придет за тобой, я обещаю!
«Интересно, как это он устроит? – скептически думала Даша, заходя во двор Натальиного дома. – „Черный человек никогда не придет…“ Горазд на обещания!»
В доме уже все спали, даже на кухне свет не горел.
Даша поднялась на второй этаж, прямо в куртке села на кровать. «Холодно… И почему я до сих пор дрожу? Чаю горячего выпить…»
Она хотела встать, но в этот момент дверь тихо распахнулась, и в комнату вошел Борис. Мрачный, с опухшим лицом, но, кажется, не совсем пьяный.
– Почему ты не стучишься? – вспыхнула Даша.
– Это мой дом.
– Но я-то – не твоя жена! – раздраженно возразила Даша.
– Какое тонкое замечание! – оскалил он зубы. – Мисс драматургиня так и сыплет афоризмами…
– Вон.
– Сама – вон! Я тебя сюда не звал, между прочим… Явилась не запылилась… – хихикая, Борис изобразил, как припудривает носик и взбивает несуществующие кудри – пародия на Дашу. – Фу-ты ну-ты, ножки гнуты, как говорит мой алкаш-сосед…
«Нет, все-таки он пьян!» – решила Даша, с отвращением разглядывая мужа сестры. Она вскочила с твердым желанием перебраться к Сереге, а наутро и вовсе уехать отсюда.
– Куда?! – Борис толкнул ее, и Даша снова упала на кровать. – Сидеть.
– Ты… ты что это себе позволяешь? – задыхаясь от гнева и изумления, прошептала Даша. – Иди проспись!
– А что ты себе позволяешь, детка?!
– О чем ты?
– О том самом… Где ты шлялась опять?
– Не твое дело, – угрюмо ответила Даша. – Я что, должна перед тобой отчитываться?
Борис ухмыльнулся, качнул головой и сел рядом с Дашей. Закинул ей тяжелую руку на плечи – сразу придавил, лишил дыхания… Точно могильная плита опустилась на нее.
– Должна, детка, должна… – пропел Борис, глядя Даше в лицо мутными темно-синими глазами. – Ты в моем доме находишься, так что веди себя прилично… Ишь, шляется по ночам!
– Дурак! – с отвращением прошипела Даша, скинула с плеч его руку, вскочила. – Убирайся… – Потом не выдержала и выпалила: – И вообще, это не твой дом!
Все те чувства, которые она поначалу испытывала к мужу сестры, исчезли давно, испарились словно дым. Недаром говорят – от любви до ненависти один шаг… Даша сейчас ненавидела Бориса – мучительно и остро. Так же остро она желала его раньше.
– Что значит – не мой дом?! – В темно-синих глазах вспыхнул зловещий огонек.
– А вот то… Не ты его купил, не ты его строил. Это Наташин дом!
– Чей-чей?.. Чей? – Голос Бориса съехал на шепот.
– Наташин! Она все на себе везет, все! Почти не спит по ночам… А ты – бездельник и трутень. Приживал. Самец, способный только к оплодотворению… – Даша уже не владела собой.
– Ты… – Борис рванул к ней, но Даша толкнула ему под ноги кресло на колесиках. – Ах ты, дрянь!
Борис споткнулся, чуть не упал. Поднял на Дашу совершенно звериное, искаженное ненавистью лицо.
- Предыдущая
- 34/53
- Следующая
