Одноклассница.ru - Тронина Татьяна Михайловна - Страница 36
- Предыдущая
- 36/58
- Следующая
Алькина жизнь была бы совершенно иной, если бы Виктор тогда подошел к ней.
Вроде бы ерунда, мелочь, а судьба у людей уже по другому руслу потекла бы…
Может, вернуться, забрать Альку к себе?
Ерохин хоть институтов и не заканчивал, но дураком никогда не был. Книги читал, передачи всякие умные смотрел, друзья-знакомые у него все интересными людьми были, женщин он тоже не дурочек себе выбирал… А главное – болезнь эту, алкоголизм, он в лицо знал, на материном примере.
Если алкоголик не захочет сам исправиться, то никто ему не поможет. Алкоголизм – это навсегда. Чудес не бывает. Ни за какие деньги.
Потом, Алька уже явно в той стадии болезни, когда с ней произошли необратимые изменения. Прежнего ангела не воскресить.
Потом, его собственная жизнь. Если он Альку возьмет к себе, то выгнать ее потом не сможет. Алька – не собачка, которую в приют можно сдать, если надоела. А сколько Алька еще сюрпризов принесет, проблем…
Он, например, работает – не бросать же теперь работу? А если работает – то, значит, Алька целый день будет сама себе предоставлена…
Устроить Альку к себе на завод, хотя бы техничкой?
Нет. Предприятие серьезное, люди там серьезные тоже работают, космическую технику делают, он, Ерохин, – начальник сборочного участка. Кадровик у виска покрутит, если Ерохин ему Альку приведет.
Потом, Виктор жениться не собирался. Ему и так было хорошо. Он – бабник. Свободный и веселый.
А с Алькой – какое веселье?
Она и не женщина уже. Не женщина и не человек.
– …ты, милый, выбрось ее из головы, забудь! Такой видный, такой красивый… Езжай, езжай себе дальше, как будто и не видел ее, Альки этой! – продолжала свой бурный монолог тетка.
– Вас подвезти?
– Куда?
– К дому.
– А… ну это, давай. Вот мужик какой, золото… – Тетка влезла на переднее сиденье, поставила себе на колени корзину.
Виктор подвез тетку к ее дому. Видно, долго она потом будет своим соседям пересказывать эту историю – о хорошем мужике, полюбившем пропащую Альку Головкину.
Потом Виктор подъехал к знакомому забору. Нажал на гудок.
Долго никто не выходил.
Ветер трепал высокие кусты у забора, моросил дождь.
Наконец из дома выскочила Головкина и, прикрывая плечи какой-то ветошью, неловко побежала к воротам.
Выскочила на дорогу, пнула босой ногой в колесо:
– Ну, открывай, что ли!
Виктор открыл дверь, Алька плюхнулась на переднее сиденье.
– Аля… у меня к тебе предложение, – сипло произнес Виктор.
– Какое предложение? Деловое? – игриво улыбнулась Алька, достала из складок старого халата папиросы, закурила. Виктор никому не позволял курить в своей машине. Даже своим лучшим друзьям. Женщинам – особенно. Те, которые не согласны, – вон.
Но для Альки он решил сделать исключение.
– Ну, чё молчишь, Ерохин! – Она зевнула, щелкнув железными зубами.
– Я хочу дать тебе шанс. Слушай внимательно, Алька…
– Ага. Я вся внимание… – Она кокетливо повернулась, попыталась положить ногу на ногу. – Кстати, дай взаймы, а? Позарез… Тыщу дай. Или стольник хотя бы. Не жмотись, одноклассник! Я верну. Чесс слово! Хошь – натурой? А, хошь?
– Перестань… – Виктор прикрыл ее обнажившееся колено. – Ты не против того, чтобы начать новую жизнь?
– У-у-у… Не против! Но тока тыщу-то дай!
– На что?
– Уж не на водку! Соседям долг отдам.
– Я не верю, – уже нормальным голосом ответил Виктор. – Значит, так, Головкина. Считай, что с небес к тебе спустился господь бог и дал шанс начать новую жизнь. Учти – другого не будет… Подумай крепко.
– Это ты – бог? Ой, нескро-о-омно-то как, красотулик!
– Помолчи пока. У меня сейчас отпуск – две недели впереди. Эти две недели я буду с тобой.
– И чё делать будем, а?
– Ничего не будем! Ты, пожалуйста, без пошлостей… – Виктор хотел добавить: „На себя сначала посмотри“, но не стал этого делать. – Если за эти две недели ты найдешь в себе силы завязать – останешься у меня. Навсегда. Если нет – обратно отвезу.
Она молчала, улыбалась бессмысленно. Поняла? Вряд ли.
– Аля!
– Никуда я с тобой не поеду… – со злостью произнесла она. Дрожащими руками попыталась найти ручку на двери. – Твою мать… Выйти-то как?!
– Аля!
– Ничё не получится! – с яростью заорала она. – Сам будто не понимаешь! Одноклассник хренов…
– Аля… Аля, ты сына в честь меня назвала?
– От…сь! Какого сына? А… – Она вдруг замерла, хрипло захохотала – настроение у нее менялось стремительно. – Не… Мало ли Викторов на свете! У меня папку Витей звали… Чё, съел? В честь его назвала!
– Неважно… Короче – не едешь со мной?
Она закрыла глаза, сложив руки на груди, да так и сидела с приклеенной к нижней губе папироской. Ничего не ответила.
– Значит, все-таки едешь, – озвучил ее жест Виктор. – Ладно, хорошо. Две недели у тебя будет, чтобы измениться, обещаю… Но – не больше.
Из дома выскочил Пашка, сожитель, и, изрыгая проклятия, побежал к воротам:
– Хальк… ссука. Потаскуха… Куды?
Виктор нажал на газ, и машина тронулась с места.
Алька рядом молчала. Дождь припустил сильнее…
…Раннее утро.
Вероника проснулась. Это было второе утро в ее жизни, когда она просыпалась абсолютно счастливой, спокойной, без лишних мыслей в голове. Наверное, так просыпаются совсем маленькие дети – с улыбкой, посвященной новому дню.
Спустилась вниз – Клим сидел за рабочим столом, чертил эскизы на бумаге. Он сначала рисовал, потом по рисунку делал украшение.
– Ника… Доброе утро! – Он с грохотом отъехал на тяжелом стуле от стола, шагнул ей навстречу, обнял.
– Доброе утро, Клим! – Она потерлась щекой о его плечо.
– Погоди-ка… – внезапно отстранился он.
– Что?
Недалеко от рабочего стола находился монитор. На экране, поделенном на несколько частей, просматривалась с различных ракурсов территория вокруг дома.
Клим на экране только что заметил какое-то движение.
– Нет, все в порядке… Птица. – Он снова обнял Веронику.
– Клим, может, проще завести собаку? Она бы лаяла, если бы кто чужой появился…
– Нет. Рабов не держу.
– Почему – рабов? – удивилась Вероника. – Заведи друга, а не раба!
– Нет. Все живое должно быть свободным.
Вероника уже поняла, что Клим живет согласно своей странной, но вполне логичной философии. Вероника задумалась над очередным ее постулатом, потом кивнула, соглашаясь: да, все живое должно быть свободным… Оказывается, она тоже так считала, делая лишь некоторые исключения…
– Клим! А какое-нибудь оружие в доме есть?
– Нет.
– А вдруг залезет кто-нибудь? У тебя тут золото, камни…
– Они в сейфе. Сейф очень надежный… – Клим помолчал, потом принялся объяснять уже подробно: – Через забор просто так не перемахнешь, дом тоже надежный – внутрь с первого раза не проберешься. Потом, запись с камер наблюдения через спутник идет на пункт охраны. Он далековато, но… рано или поздно милиция сюда все равно приедет. Местные знают – сюда лезть нельзя, камеры все зафиксируют, воришек потом в любом случае найдут. Да и вообще, здесь спокойно, особого криминала почти нет… Ко мне несколько раз лазили, да, но как-то обошлось без крови и даже практически без мордобоя. Я незваных гостей тихо-мирно выставил… А если б оружие было? Чем бы все закончилось?
– Клим… а если тебя захотят убить? Люди разные бывают…
– Люди – хорошие. В основном.
– Клим, ты здорово рискуешь! В этакой глухомани, один, без оружия…
– Все мы смертны, – Клим спокойно улыбнулся. – Городская жизнь – что, шибко спокойная?
– О господи… – Вероника схватилась за голову. Чем дальше, тем сильнее ее удивлял этот человек по имени Клим Иноземцев. Беззащитный и бесстрашный одновременно.
– А если…
– Ты думаешь, все можно просчитать? – перебил ее Клим. – Ты думаешь, оружие всегда может спасти? Нет, не всегда. Кому-то с ним спокойнее, я понимаю… Но мне спокойнее без него. Я этого оружия во как навидался, пользоваться им умею… – Он помолчал. – Может, я в корне не прав. Но ничего с собой не могу поделать! Я ж все равно в человека не смогу выстрелить… Я такой, какой есть.
- Предыдущая
- 36/58
- Следующая
