Одноклассница.ru - Тронина Татьяна Михайловна - Страница 39
- Предыдущая
- 39/58
- Следующая
– Служил… Ну ничего… Глазки целы, и слава богу! – бормотала Маргарита Сергеевна.
– Мама, мы теперь с Никой! – Клим перетянул Веронику к себе.
– Ну да… А как иначе-то? – Похоже, это сообщение совсем не удивило Маргариту Сергеевну. – Вы же еще в школе глаз друг на друга положили, да?
– Да! – Вероника стерла с лица слезы и улыбнулась Климу.
– Дети, мои дети…
Тараса, наверное, стошнило бы от этой сцены. Расчетливого, прагматичного, рассудочного Тараса – мужа Вероники.
„Ах да, у меня же есть муж! Тарас. Тарас… – вяло, с тоской, неохотно вспомнила она. Потом, еще: – Вот сюрприз ему будет!“
Между тем Маргарита Сергеевна твердила, точно заклинание:
– Это Верочка тебя нашла. Верочка нашла!
„Не совсем так… – подумала Вероника. – Клим тоже искал меня. Он шел ко мне все эти годы – не буквально, но… Он шел ко мне! Потому что, когда мы встретились, он не был ничем и никем связан, он стал таким, какой он есть сейчас. Его путь не столь видим, как мой. Путь души? Он – для меня, я – для него. Мы с ним встретились, потому что шли друг другу навстречу…“
– Мама, Ника теперь будет жить с нами.
– А как иначе-то?.. Конечно, с нами! Квартира большая, две комнаты. В одной вы с Верочкой, в другой я… На дачу в выходные поедем! С утра на первой электричке поедем…
– Мам, у меня машина.
– Клим! У тебя – машина? И права есть?!
Клим с Вероникой переглянулись, засмеялись. Для Маргариты Сергеевны Клим до сих пор оставался семнадцатилетним мальчиком.
– Я сейчас… – Когда улеглось первое волнение, Вероника, вышла в коридор, позвала Клима.
– Что? Что такое? – Он принялся целовать ее.
– Погоди! Мне надо съездить домой, забрать кое-какие вещи, документы…
Он мгновенно посерьезнел:
– Я с тобой.
– Нет.
– Одну я тебя не пущу. Этот человек…
– Клим, мне он ничего не сделает, – твердо возразила она. – И потом – сейчас только три, а он приходит домой не раньше восьми. А то и позже.
– Ника…
– Клим, ты не должен сейчас бросать маму. Оставайся с ней. Я скоро вернусь, обещаю.
Теплое солнце. Тишина. Запах лип…
Вероника остановилась перед домом, в котором она жила раньше с Тарасом, подняла лицо вверх. Солнце коснулось щек…
„Как странно… Всего несколько дней меня здесь не было, а как будто целую вечность отсутствовала. А с Климом наоборот – прошлое близко. Временны€е парадоксы!“
…Она зашла в квартиру, ни секунды не сомневаясь, что Тараса там не будет.
Но Тарас был дома – пахло жарящимся мясом.
– Ника! – Он стремительно выскочил ей навстречу, словно выброшенный из катапульты, и изо всех сил тряхнул за плечи: – Убийца! Что ты со мной делаешь?.. Убийца ты…
– Больно, – Вероника попыталась осторожно освободиться.
– Где ты была?! Почему не звонила?! Почему твой телефон не отвечал? Я тут места себе не нахожу…
Он рывком притянул Веронику к себе, заглянул ей в глаза. Двадцать лет супружеской жизни – не шутки. Веронике даже не по себе в этот момент стало – Тарас читал ее, точно открытую книгу.
– Ты опять… Ты Иноземцева искала? Могилы раскапывала? Людей пугала? Так я и знал! Сумасшедшая… – Тарас с отвращением оттолкнул ее.
Вероника молча прошла в свой кабинет, принялась доставать из ящиков документы, папки, книги…
– Что ты делаешь?
– Вещи собираю, – кротко ответила она.
– Зачем? – опешил Тарас. Выражение его лица моментально изменилось, стало настороженным…
– Я ухожу.
– Куда?
„Сказать или нет? Надо сказать, все равно он об этом узнает, рано или поздно…“
– Тарас, я больше не могу…
– Ты к матери уходишь? – перебил он. – Учти, ты ей даром не нужна!
– А что, кроме матери, у меня и нет никого?
– У тебя есть только мать и я. Матери ты не нужна. Вывод – у тебя, кроме меня, никого нет… Подумай об этом!
– Есть еще Клим Иноземцев.
– Опять двадцать пять! Да сдох он тыщу лет назад, твой Клим! – взорвался Тарас. Потом замолчал, со звериным ужасом вглядываясь в жену. Догадался?
– Клим жив-здоров. Он ждал меня.
– Ника… Это невероятно… – Тарас нащупал сзади себя кресло, медленно опустился в него. – Ты что – нашла его?
– Да. И я все знаю.
– Что ты знаешь? – шепотом спросил Тарас.
– Все.
Вероника достала большой кофр, с которыми они обычно ездили в туристические поездки за границу, и принялась складывать в него вещи.
Тарас молча, не моргая, широко открытыми глазами наблюдал за ее действиями.
– Тебе очень повезло, Тарас. Я ничего не собираюсь у тебя отнимать. Квартира твоя, колбасный завод – твой, на авто с персональным водителем я тоже не претендую… Забираю только свои личные вещи. Ты свободен.
Но Тарас словно не слышал ее.
– Боже мой… – дрогнули его губы. – Ты нашла Клима…
– Ты теперь абсолютно свободен, – повторила она, точно заклинание. Словно это могло утешить Тараса.
– Мне не нужна свобода… Мне нужна ты, Ника. И… ты еще моя жена.
– Я разведусь с тобой.
– И выйдешь за Клима?!
– Скорее всего, – честно ответила Вероника.
Тарас минуту молчал, потом спросил тоскливо:
– Что я тебе сделал? Что я сделал не так? Ника, Ника… Я ведь идеальный муж. Верный. Добрый. Я позволял тебе все… Ты ни в чем не можешь меня упрекнуть! А то, что я сделал тогда, двадцать лет назад… Я это сделал ради тебя! Я люблю тебя.
– Я знаю.
Вероника отбросила от себя платье, которое не влезало в чемодан, и села напротив Тараса. Она не могла противиться отчаянию, вдруг напавшему на нее…
– Тарас… Тарас, но я не люблю тебя. Все эти годы я…
– Вспоминала Иноземцева?
– Да.
– Чем он лучше меня? Только честно!
– Ничем! – улыбнулась она растерянно и жалко.
– Я тебя никуда не пущу! – Зрачки Тараса сузились, лицо окаменело.
– Бесполезно… – Вероника махнула рукой. – Двадцать лет я была рядом с тобой. Но – не с тобой. Я не знаю, как это объяснить… Мы рядом, но мы – не вместе! А с Климом… Улети он хоть на Марс, я все равно буду ощущать его как… как своего единственного… Господи, Тарас, не надо меня удерживать – все бесполезно!
– У тебя с ним уже что-то было? – внезапно спросил он.
Вероника не ответила. Подняла голову:
– Тарас, дымом пахнет…
– Черт! – Он сорвался с места, выбежал из кабинета.
Вероника побежала за ним.
На кухне стоял невыносимый чад – сгорело мясо, которое жарил себе Тарас. Вероника распахнула окно. Муж кашлял, стоя со сковородкой в руке.
– Ну вот… одни угольки остались! – со злым отчаянием рассмеялся он и сунул сковородку под струю холодной воды. Зашипело, повалил пар.
– Это не страшно… – сказала Вероника, разгоняя полотенцем дым.
– Да как сказать… Последний кусок мяса был.
– Ничего, съездишь еще раз к своему Филипычу…
– У Филипыча проблемы! Он вот-вот разорится, соседи на него наезжают, пакостят… Нищеброды, завидуют! И ко всему – он вовремя кому-то взятку не дал, так местные чиновники пустили слух, что у него в мясе сибирская язва завелась…
– Найдешь себе другого фермера.
– Где? Когда?! Я есть хочу! Я хочу сейчас есть!!!
– Тарас, перестань… Сходи в ресторан.
– Я не могу! Я не знаю, чем там кормят… Как готовили… Я должен знать, я должен видеть…
– Сходи в хороший, дорогой ресторан, где априори тебя не накормят дрянью! – взорвалась Вероника.
– Не могу!
– Почему?
– Потому что повар, может быть, в носу ковырялся… А потом этими пальцами мясо хватал! Я должен сам… все сам!
– Тарас, это паранойя.
– Я знаю. Так ты мне не ответила…
– Что?
– Было или нет?
Темно-серые, свинцовые, страшные глаза смотрели сейчас на Веронику…
Она бросила Тарасу полотенце в лицо и выбежала из кухни. Вероника вдруг поняла, почему так категорически воспротивилась Климу, когда тот хотел ехать с ней. Клим ни в коем случае не должен встречаться с Тарасом, потому что Тарас… способен убить Клима. Тогда, двадцать лет назад, – не убил, а сейчас – запросто.
- Предыдущая
- 39/58
- Следующая
