Железный Грааль - Холдсток Роберт - Страница 7

• Предыдущая
• 7/71
• Следующая

Они не гнались за кабанами, даже не взглянули на следы. На прогалине всадники задержались, осматриваясь, прошили взглядами тропу, у которой затаились мы, затем подстегнули коней и скрылись.

Выждав время, женщина выпрямилась и осторожно двинулась вперед. Поляну она пересекла стремительным рывком, сделав мне знак не отставать.

Вскоре мы вышли из леса на галечное русло ручейка. По одну сторону от нас поднимались голые гребни холмов, по другую – серые валуны поросли густым кустарником, и я не удивился, когда моя проводница свернула на еле заметную крутую тропинку к склону холма и через глубокую расщелину вывела меня к укромной гавани, приютившей двоих детей.

Это была яркая поляна, окруженная стеной скал. Пять дверей в ряд открывались в каменной стене: пять келий, в которых жили нянюшки и дети. Рядом со входом в этот укромный уголок виднелся источник. Над ним несли стражу высокие деревянные изваяния Бригги и Ноденса. Над ключом переплетались ветви остролиста, плюща и светящегося красными ягодами терновника. Няня подбежала к воде, опустилась на колени и, смочив подол, умыла лицо и руки. Повинуясь ее знаку, я сделал то же. От воды шел землистый запах, и ее поверхность волновалась, словно вот-вот перельется через каменные берега.

Едва влажная материя коснулась моих глаз, чары, охранявшие поляну, исчезли.

Десяток ребятишек играли в мяч, отбивая его длинными палками, громко смеялись, болтали и толкались. Четыре мастифа, сложив лапы, спокойно присматривали за ними. Рядом рылись в земле цыплята, серые свиньи высовывали пятачки из загона. В маленьком фруктовом саду росло несколько деревьев, и под одним из них девочка тянулась за яблоком. Нянька прикрикнула на нее, и девчушка мигом прыснула в кусты. Не все дети здесь были из Тауровинды. Не все они принадлежали к миру Урты и его воинов. Няня, словно подслушав мои мысли, взглянула на меня с бледной улыбкой:

– Да, это потерянные. Многие из них живут здесь очень давно. Дети, скрывшиеся от беды за рекой. Никто так и не пришел за ними. Но хотя бы двое смогут вернуться домой, правда, что встретит их там, зависит теперь от тебя.

Я спросил:

– Не взять ли остальных? Я бы с радостью увез всех. Та лодочка – друг мне. Она дождется нас.

– Невозможно, – серьезно отвечала няня. – И прошу тебя не говорить об этом с детьми. Им просто нельзя возвращаться. К сожалению. – И она объяснила мне, в чем дело, но потом добавила: – Есть одна девочка, подружка Мунды… она прожила здесь не так уж долго. Может быть, ее… – Она вдруг тронула меня за локоть. – Вон там, в саду, дети Урты. Все охотятся за волшебными яблоками. Иди и скажи им, чтобы оставили яблоню в покое.

Она легонько подтолкнула меня, и я послушно ушел.

Они выглядели ничуть не старше, чем при прошлой нашей встрече. Такую цену приходится платить за пребывание в этом убежище на границе миров. Мунда сразу узнала меня и просияла широкой улыбкой. Кимон, насупившись, озирался. Он, конечно, ожидал увидеть отца.

Мунда выглядела все так же: веснушчатое личико в обрамлении каштановых волос. Простое зеленое платьице было перехвачено пояском по талии.

Кимон, напротив, обзавелся воинским снаряжением: клетчатые штаны, голубой плащ прихвачен на левом плече блестящей пряжкой. За спиной у него висел маленький овальный щит с изображением коршуна на спине коня.

Он стоял передо мной, насторожившись, стиснув одной рукой рукоять короткого кинжала, висевшего у него на поясе. Другая рука сжималась и разжималась, выдавая волнение. Его прямой взгляд напомнил мне взгляд Урты, когда тот вглядывался, силясь постичь непостижимое, в то время как глаза его упрямо твердили, что все чудеса мира – не его забота.

– Что ты сделал с моим отцом? – спросил вдруг мальчишка.

– Ничего, – отвечал я. – Я путешествовал с ним, я сражался рядом с ним, я видел, как он одолел великого врага.

Оба улыбнулись, уставившись на меня круглыми глазами.

– Он выиграл поединок? – нетерпеливо спросил Кимон.

– Да.

– Изменник Куномагл мертв?

– Да. Поединок в реке, в стране Македонии.

– Так где же он? Где мой отец?

– Возвращается домой сушей. Медленно. Я приплыл на лодке. Коротким путем. Будь терпелив. Вам обоим предстоит срочное дело. Я заберу вас за реку, к вашему деду, Арбаму.

– Мне не придется долго собираться! – восторженно выкрикнул мальчишка.

Сестренка радостно захлопала в ладоши. Однако, пока ее брат стоял, не сводя с меня испытующего взгляда, она бросилась к другим детям, игравшим на поляне. Те немного пошептались, раздались восклицания, смех. И тут же все рассыпались по поляне меж каменных стен, собирая травы и какие-то вещицы. Потом дети снова сбились в кучку, приступив к ребяческому, но очень торжественному обряду прощания.

Кимон не принимал в нем участия. Его пристальный взгляд немного смягчился, и он засыпал меня вопросами, желая выведать все подробности победоносного сражения. По эту сторону реки он был совсем ребенком, но, как все потерянные, оказавшись на другом берегу, должен был повзрослеть сразу на все проведенные здесь годы.

Потому-то почти никто из этой веселой стайки не вернется уже в страну живых.

– Отец ранен? – неожиданно спросил мальчик. – Из-за этого и возвращается так медленно?

– Бой с Куномаглом был тяжелым. Он победил, но сам жестоко изранен.

Мальчик задумался. Зрелый муж возник за его внезапной улыбкой, за его взглядом.

– Всех нас когда-нибудь одолеют раны, – объявил он, словно подбадривая воинов перед боем, – но до того мы проживем с ними не один год!

– Не сомневаюсь, – кивнул я, скрывая улыбку. – Но не хочешь ли пока попрощаться с друзьями?

Он смутился, замялся на минуту:

– У меня есть настоящий друг. Но не здесь. Он не живет с нами. Пойдем покажу, что мы с ним построили!

Оглянувшись на нянек, мальчик вывел меня на узкую тропинку, уходящую за скалы.

– Нам не позволяют сюда ходить, но мне всегда удавалось их обмануть.

Он проводил меня к гроту в сером камне, достаточно глубокому, чтобы и я, и Кимон могли, пригнувшись, войти в него. В скале, выше моего роста, были высечены очертания корабля. Мачта откровенно напоминала фаллос. Видны были головы гребцов: маленькие фигурки в шлемах, с выпученными глазами. Весла в их руках изображались простыми черточками: увеличенные до настоящих размеров, они переломились бы при первом гребке. В пещерке были разбросаны и другие фигурки: соломенные куколки, вооруженные копьями-прутиками. И еще высушенные тушки летучих и полевых мышей.

Кимон захихикал, встретив мой недоуменный взгляд.

– Это – «Место, чтобы звать отца», – пояснил он.

– Вот как?

– Корабль вырезал мой друг осколком гранита. Я приходил сюда подумать об отце. Звал его домой. Он ведь все равно должен вернуться морем.

– Он уже ближе, чем ты думаешь, – сообщил я мальчику. – А как зовут твоего друга?

– Это мальчик-дух. Их много в Стране Призраков. Он говорит на непонятном языке, но мне нравится.

– Отправляемся в страну живых, – напомнил я и первым вернулся на поляну.

Ближайшей подружкой Мунды оказалась совсем маленькая девочка. Зеленоглазая, с колючими медными волосами. Она отзывалась на имя Атанта. Няньки спросили, смогу ли я взять и ее. Мунда ни за что не хотела оставлять подругу, но нянюшки предоставили решать мне. Я взглянул на девчушку, так серьезно ожидавшую моего ответа, – и не смог отказать. Няньки смотрели печально, однако согласились отпустить ее.

В этой девочке я обнаружил кое-что странное: от висков ее тянулись вниз цепочки синих пятнышек. Татуировка резко выделялась среди россыпи веснушек на детском личике. Где-то я уже видел этот узор. Не в землях Урты и не в соседней Коритании, где правил верховный вождь Вортингор. Я никак не мог вспомнить, где видел такие знаки, но сейчас меня больше заботили Кимон и Мунда.

Атанта проявила при сборах большую предусмотрительность: она прихватила с собой горсть эльфийских стрел – тех маленьких каменных наконечников, что прорастают порой из земли, и колчан тонких ясеневых палочек на древки. Весьма разумный выбор для долгого пути и новой жизни, полной неизвестных опасностей.

• Предыдущая
• 7/71
• Следующая