Смерть Аттилы - Холланд Сесилия - Страница 51

• Предыдущая
• 51/57
• Следующая

— Делай, как ты знаешь. Вскоре станет темно, и тогда я уеду. Я считаю, что тебе следует ехать со мной. Я тебе дам коня, и ты можешь забрать все, что пожелаешь. Я могу охотиться на равнине, поэтому ты возьмешь еду. Ты видел мою черную лошадку?

— Да, она пасется вместе с кобылками, но меня к себе не подпускает.

Такс кивнул:

— Я так и думал, что она вернется.

Не было смысла сейчас отправляться на реку Недао, там еще никого нет. Он лег на спину и посмотрел на небо сквозь ветви берез и подумал, куда же ему ехать и как он станет охотиться все это время.

— Такс! Такс!

Такс придержал лошадку и оглянулся. В переполненном лагере он не обнаружил ни одного знакомого. Собаки рычали у ног лошадки. Та фыркнула и ударила копытами. Такс нагнулся и замахнулся на них луком. Когда же он выпрямился, то увидел, как Монидяк пробирается к нему между кибиток, деревянных рам для сушки мяса, костров и сохнущей одежды.

Бросив лук, Такс раскинул руки и издал клич. Монидяк приказал своему коню перепрыгнуть через кучу отбросов и нырнул прямо с седла в объятия Такса. Они свалились с лошадки на завопившего ребенка. Его мать вылетела из кибитки с кнутом и стала хлестать их, не переставая ругаться.

— Монидяк! — восклицал Такс, сжимая приятеля в объятиях. Кнут из бычьей шкуры хлестнул по плечам, и кончик его ожег щеку, как горячий уголек.

— Ой, давай отсюда выбираться, Монидяк. Монидяк!

Прикрывая голову руками, Монидяк отбежал от разъяренной мамаши. Такс последовал за ним на коленях. Таким образом, он был менее заметен, и пока женщина размахивала кнутом над головой Монидяка, Такс добрался до черной лошадки, крепко ухватился за ее длинную гриву, и та оттащила его подальше от опасности. Монидяк хохотал и просил женщину перестать. Позади женщины малыш нашел хорошенький камешек и попытался его проглотить.

— Монидяк! — позвал Такс. Он с трудом вскарабкался на лошадку.

Монидяк увернулся от последнего удара, показал «фигу» женщине и помчался по лагерю за своим конем. Такс последовал за ним. Когда Монидяк подобрал волочащиеся поводья, он обернулся и улыбнулся Таксу.

— Я знал, что ты приедешь. Куда ты дел Трубача? Он с тобой? Где вы остановились?

— Я приехал один. Трубач — мертв.

У Монидяка глаза стали круглыми, как у германцев. Улыбка примерзла к его лицу.

— Трубач мертв? Что случилось?

— Все очень сложно. Его убил гот. Где ты остановился?

— Поехали, — Монидяк одним махом взлетел на коня. — Еще одно преступление готов.

— Да, они убивают любого хунну, которого могут найти. С тех пор, как я покинул Хунгвар, я видел мертвецов столько же, сколько их было на войне.

С тех пор, как Такс расстался с монахом, он видел еще много свидетельств жестокости готов. Ему пришлось следовать за Монидяком — лагерь буквально кишел народом, а проходы между кибитками были очень узкими, только для одного всадника.

— Да, я это уже слышал. Бряк тоже здесь. На севере мы не видели такого разгула германцев. Мы слышали много разных рассказов. Могу себе представить твою историю.

Они подъехали почти к берегу реки. Такс оставил своих кобылок на равнине, в сутках скачки отсюда. Он думал привести их сюда, когда найдет хорошее место для стоянки, но теперь решил не трогать пока. Здесь не было пространства для лишних лошадей. Каждый клочок берега реки был покрыт палатками, кибитками и навесами хунну.

У Монидяка и Бряка не было кибитки, и они сделали навес из ветвей и шкур под тремя растущими деревьями. Бряк был там и пытался разжечь костер с помощью веток и конского навоза. Услышав их, он поднял голову.

Монидяк заявил:

— Посмотри, кого я привез… Бряк вскочил на ноги.

— Такс!

Он рванулся вперед, и Такс соскользнул с лошадки, чтобы обнять его.

— О, наконец нас именно столько, чтобы мы могли похоронить кого угодно, если будет такая необходимость, — сказал Монидяк. — Пошли под навес, от ветра.

Такс крепко обнимал Бряка. Он расстался с монахом уже почти месяц назад, и все это время был один. При виде друзей у него сжалось горло, и на глазах показались слезы. Он тяжело опирался на Бряка, потом сказал:

— Помоги мне, я теперь не могу ходить.

Монидяк присел у огня и внимательно взглянул на Такса. Тот ухватился за плечи Бряка, чтобы он подтащил его к огню.

— Германцы? — спросил Монидяк и потянулся за кувшином.

— Гепиды.

Монидяк и Бряк посмотрели друг на друга. Такс вытащил затычку из кувшина.

— У-у-у, вино? Я хочу Белого Брата.

— У нас его нет. Такс, здесь вообще ничего не достанешь, — Бряк хлопнул себя по ляжкам. — У каждого человека есть только самое необходимое. И потом у нас нет ничего, на что мы могли бы выменять.

— Дайте мне мешок, — сказал Такс. Он с трудом вытянул перед собой ноги, и руками положил их одна на другую. Монидяк выругался.

— Все не так плохо, — сказал Такс. — Я могу делать все, чем занимаются другие, пока рядом со мной моя лошадка, вы увидите, я могу теперь скакать на ней без уздечки. — Он придвинулся ближе к огню. — Это дело рук Ардарика.

— Это он убил Трубача? А где был Дитрик? Такс покачал головой.

— Вы помните монаха?

Бряк бросил мешок Такса рядом с ним. Такс достал сушеную тыкву, которую использовали вместо фляжки.

— Вот, я нашел Белого Брата на равнине и сам приготовил чай.

Монидяк завопил. Они оба накинулись на Такса и начали в восторге молотить его по плечам. Потом, немного успокоившись, они передали тыкву по кругу. Такс им рассказал, как был убит Трубач и как его самого покалечили.

— Сначала я даже не особенно переживал, но теперь, когда я вспоминаю короля Ардарика, то хочу отомстить и убить его!

— О, — сказал Бряк, облизывая губы. — Это очень хороший чай из Белого Брата!

— Может, нам и удастся его убить, — заметил Монидяк. Такс кивнул головой.

— Нам следует поубивать их всех. Пока я добирался сюда, я видел такие вещи… — он отпил еще несколько глотков. Бряк проверял содержимое его поклажи.

— Еще полные три тыквы и большой мешок сушеных листьев, — объявил Бряк.

— Помолчи, — распорядился Монидяк. — Ты только о выпивке и думаешь! Нам следует продумать нашу месть!

— Королю Ардарику? Не будь дураком. Как могут три обычные хунну отомстить королю?

— Всем германцам, существующим в мире! Бряк откинулся назад:

— Вот это больше похоже на правду! Передай-ка мне сосуд.

— Кто здесь? — спросил Такс. Он переводил взгляд с одного на другого друга, радуясь при виде знакомых лиц.

— Эллак… Я приехал вместе с ним, поэтому у нас такое хорошее место, — ответил Монидяк, потирая руки. — Денгазич и Эрнач тоже стоят лагерем неподалеку. Они теперь союзники. Ты вскоре увидишь Эрнача. Ты не поверишь, что еще мальчик, даже без шрамов мужества. Он так похож на кагана. Здесь также находится Орестес… тот римлянин, который служил кагану. Но, говорят, что ему придется уйти отсюда, он не нравится сыновьям кагана. Многие люди тоже считают, что римлянину нет места на курултае хунну. Здесь находятся Эдеко, Скоттас и Миллисис. Нет только Мегиддо.

Такс что-то проворчал. Когда умер Трубач, не оставив после себя последователя, Мегиддо, колдун в плаще из вороньих перьев, оставался единственным колдуном их племени.

— Кто его убил? Какие теперь здесь есть шаманы?

— Ферга, — ответил Бряк. — И еще, мне кажется, Саллак…

— Мегиддо жив, — добавил Монидяк. — Он там, на Озерах, с остальными старейшинами. Их здесь никого нет. Сюда приехали люди, которые стали известными во время правления кагана… Только они, да воины.

Бряк откашлялся и встал.

— Я пойду поискать что-нибудь для нас поесть. Он ушел, а Такс посмотрел на Монидяка.

— Что случилось? Почему здесь нет старейшин и шаманов? Они должны быть здесь. Когда мы станем выбирать нового кагана…

— Они говорят, что кагана больше не будет. Давай поедим, я — голоден.

Он тоже встал и пошел прочь.

• Предыдущая
• 51/57
• Следующая