Тень кондотьера - Стерхов Андрей - Страница 78

– Озеро? А где вода?

– Ушла.

– Оно что, и в самом деле метеоритное? – заинтересовался я.

– По легенде – да, – ответил Архипыч, – на самом деле – вряд ли. В Тажеранских степях между скальными грядами полно таких впадин. И на мысе Кобылья Голова со стороны залива Хул есть похожее озерко… – Он замолк на секунду, после чего сказал: – Хотя, кто его знает. Может, и вправду упал здесь когда-то метеорит. Одно точно – место силы знатное.

Да я и сам это уже почувствовал: чем ближе мы к впадине подходили, тем больше ощущалась повышенная концентрация Силы. Впадина была наполнена волшебной энергией до самых краёв, и вскоре мы окунулись в неё с головой. Первым до центра дошёл Улома. Не дожидаясь, когда подтянутся остальные, он сбросил на землю свою болотного цвета сумку и вынул из неё такого же цвета пузатый солдатский сидор. Ослабил тугую петлю на горлышке, повесил на плечо и пошёл наматывать круги по вытоптанной вокруг впадины ритуальной дорожке. Не просто так, конечно, наматывал, а зачёрпывая из мешка зерно, бросал его на землю через левое плечо. Шёл вот так вот и бросал. Шёл и бросал.

Мне стало интересно, и я повернулся к Архипычу:

– Чего это твой парень вытворяет?

– Круг запретный нужно сотворить, – объяснил полковник. – Лучше проса для этого дела никто ничего пока не придумал.

Действительно, лишь заранее заговорённым зерном можно было здесь колдовской круг обозначить. Обычные заклятия помочь не могли, поскольку не работают обычнее заклятия в таком месте. Колдовать здесь – это то же самое, что фонариком светить в полдень солнечного июльского дня: можно, не возбраняется, но с точки зрения практического результата – абсолютно бессмысленно. Причём, это относится к любым приёмам практической магии, в том числе и к боевым. Маги, швыряющие в месте силы огненные шары или какие другие волшебные штуки, похожи на аквалангистов, стреляющих друг в друга из водяных пистолетиков. Так что с зёрнами это молотобойцы здорово придумали.

Между тем солнце уже окончательно завалилось за сопку. Накатили сумерки, стали густеть на глазах. Ждать оставалось немного, совсем чуть-чуть. Однако время ещё было, поэтому стали устраиваться. Кто на валун сел, кто просто на траву. Улома и Архипыч, вооружившись большими аккумуляторными фонарями, остались на ногах. А лично я плюхнулся на землю у большого камня, с той стороны, где он мхом больше всего порос. Только-только примостился, только-только расслабился, зазвенел мобильный у Архипыча. Приложив трубу, полковник два раза произнёс "да", один раз "хорошо", а когда спрятал трубу, объявил во всеуслышанье:

– Наша Маша звонила. Ледовитов убит.

Эта новость для нас всех прозвучала как гром среди ясного неба и, естественно, здорово ошеломила. Может только Вуанг, который по-прежнему относился ко всему происходящему с запредельным спокойствием, продолжал оставаться всё в том же запредельном спокойствии. Остальные подскочили как ужаленные, в том числе и я.

– Как так убит? – не могла поверить Ирма.

– Задушили его, – задумчиво поглаживая бороду, ответил Архипыч. – Удавкой задушили. Прямо в кабинете. Дежурный обнаружил, когда принёс вечернюю сводку.

За этими его словами последовала продолжительная пауза.

– Наверх уже доложили? – нарушая тишину, уточнил Нырок.

Архипыч качнул головой:

– Пока нет, хотят. чтобы я сам доложил.

– И что теперь? – с нескрываемым разочарованием поинтересовался Улома. – Сворачиваемся?

– Зачем? – пожал плечами полковник. – Дождёмся.

– Кого? – одновременно спросили Ирма и Улома.

– Того, – опережая Архипыча, сказал я, – кто имел свободный доступ к тем же артефактам, ключам, сейфам, транспортным средствам и файлам, что и Ледовитов. Того, кто всегда находился в его тени.

– Он не находился в его тени, – поправил меня Архипыч, – он и был в каком-то смысле его тенью.

Улома первым догадался, на кого мы с полковником грешим:

– То-то в последнее время под ногами постоянно крутился.

– Вот же гад, – прохрипел вслед за ним Нырок

И только Ирма не поверила.

– Воскобойников? – ахнула она. – Не может этого быть.

Но и ей пришлось поверить, когда меньше чем через минуту адъютант Ледовитого капитан Федор Воскобойников появился среди нас собственной персоной. Его появлению предшествовало колыхание воздуха и небольшой вихрь, от которого я спешно отпрянул. А потом ещё и отошёл. И хорошо, что отошёл, иначе бы стукнулись мы с Воскобойниковым лбами.

Ну а дальше началось.

Все отреагировали когда надо и как надо, обступили предателя с разных сторон, взяли в плотный круг, а Улома и Архипыч ещё и направили лучи фонарей прямо ему в лицо. Ослеплённый Воскобойников машинально прикрыл глаза ладонью и, сообразив, что попал в западню, попытался уйти тем же колдовским способом, которым сюда прибыл. Ну а когда место силы не позволило ему это сделать, пошёл напролом. Заорал дурным голосом и как заправский регбист рванул плечом вперёд на Ирму. Стоящий рядом с ведьмой Улома успел и оттащить её в сторону, и подножку супостату поставить, в результате чего Воскобойников со всего маху грохнулся на землю. Однако в следующий миг он с удивительной, почти звериной проворностью вскочил на ноги и вновь побежал. Ну а когда уже запретный круг его без нашей помощи уронил, там уже Вуанг с Нырком не оплошали, скрутили гада.

Первые секунды все просто молча его рассматривали, большинство – с возмущением, Вуанг – с презрением, а вот Ирма – что было, честно говоря, неожиданным – с холодной невозмутимостью. Но первой же и не выдержала, подошла и прошипела ему в лицо:

– Что, Федя, из грязи в князи захотел по трупам добраться?

Ничего Воскобойников ей не ответил, лишь скривил лицо в презрительной ухмылке. Мол, много ты, понимаешь, дура малолетняя. Зря он так поступил. Ирма не какая-нибудь гламурная киса, дамочка серьёзная, в тот же миг полоснула когтями, оставив на его правой щеке четыре глубокие кровавые борозды. А потом – и ведь как-то же дотянулась малявка – схватила его за кадык. Да так крепко схватила, что он сразу закатил глаза и захрипел. Улома его спас. С трудом, с большим трудом он Ирму оттащил, и с не меньшим, а может, даже с большим удерживал до тех пор, пока не успокоилась.

Благодаря порывистому поступку ведьмы, а также нашей на него сочувственной реакции, Воскобойников сообразил, что дела его плохи, и что шутить с ним никто тут не собирается. Когда отдышался, опасливо покосился на Ирму, а затем прохрипел, обращаясь в Архипычу:

– Чего вы от меня, собственно, хотите, господин полковник?

– Правильный вопрос, – убавляя мощность луча, сказал Архипыч корректно. – Отвечаю. Мы, господин Воскобойников хотим обвинение вам предъявить в совершении ряда особо тяжких преступлений. А именно: в убийстве Пастуха ветра Шабетая Шамали, в убийстве оборотня по прозвищу Дык, в убийстве кондотьера Ледовитова, в нанесении непоправимого ущерба сознанию Слободской медовницы, в покушение на убийство Михея Процентщика. Это – главное. Прицепом – в организации кражи из Рижского хранилища известного артефакта. Ну и ещё в кое-чём по мелочам: кражи, подлоги, должностные правонарушения.

– Чушь, какая чушь, – с деланным возмущением, пробормотал Воскобойников, и какое-то время негодующе мотал головой. Затем, сообразил по нашему глухому безмолвию, что отпираться бесполезно, и прибегнул для своего оправдания к изуверским аргументам. Сказал, по-прежнему обращаясь к Архипычу: – А вам известно, господин полковник, что борьба за тёмную власть не предполагает честных приёмов? Знаете вы об этом? Нет, вы знаете? Какие могут быть обвинения в то время, когда никакие нормы не работают. Сейчас можно всё. Даже то, что нельзя.

– Можно, – согласился с ним Архипыч, но тут же внёс поправку: – До тех пор, пока не попадёшься. А вы, господин капитан, попались. Влипли вы, господин капитан. И спрос будет конкретный.

– Ничего вы не докажите! – сорвавшись с надменно-поучающего тона, истерично завизжал Воскобойников. – Ничего!