Как утреннее солнце - Холлидей Сильвия - Страница 50

• Предыдущая
• 50/62
• Следующая

Уидди вырвал у него из рук газету.

– Джейс намного лучше, чем любой из мужчин в этом городе, клянусь, чем хотите! – Он решительно прошел к полке за прилавком и взял бутылку виски.

– Уидди, не смей!

– Можешь вычесть это из моей зарплаты, босс. Яростно топая ногами, он пошел к выходу.

– Ты придешь домой к ужину?

– Может быть. – Он хрипло рассмеялся. – А может, и вообще не приду сегодня домой.

Уидди вышел из магазина, громко хлопнув дверью. Келли не могла поднять глаза на Дрисколла. Однако сделала попытку улыбнуться.

– Он все еще расстроен смертью папы. Я уверена, со временем это пройдет. Уидди остепенится.

– Если до этого не успеет разрушить свою жизнь.

– Что вы имеете в виду?

– Мне очень не хочется быть разносчиком плохих новостей, но считаю, что вы должны это знать. Ваш брат проводит слишком много времени в «Красном быке» с женщиной-полукровкой. Говорят, она очень привлекательна, как все молоденькие девицы легкого поведения, но ее мать индианка из племени арапаго.

Келли чуть не плакала. Она, глава семейства, не может держать в руках Уидди, не способна утешить Бет, не в состоянии управлять магазином так, как это делал Большой Джим.

Ральф Дрисколл обнял ее за плечи. Этот жест принес неожиданное утешение.

– О, моя дорогая девочка! Уидди нужен отец. И вам нужен мужчина. В вашем теперешнем положении не следует так много работать.

Келли заглянула ему в глаза… увидела в них столько искренней заботы. Как легко было сейчас уступить, позволить кому-то заботиться о ней, опекать ее! Она так устала…

Ральф нежно поцеловал ее в губы и прошептал:

– Бедняжка Келли, бедная моя девочка.

Но он слишком поторопился. Губы Келли еще хорошо помнили поцелуи Джейса.

– Пожалуйста, не надо. Не сейчас. Банкир потянулся за шляпой.

– Я вас понимаю. Но вы мне позволите хотя бы изредка навещать вас?

– Дайте мне немного подумать.

Он вздохнул, поцеловал ей руку и вышел, Келли в отчаянии разрыдалась. Казалось, все ее надежды рухнули. Где-то в самой глубине души она всегда надеялась на то, что Джейс вернется. Попросит у нее прощения и получит его. Келли представляла себе его восторг, когда он узнает о ребенке. Она надеялась, что Джейс вернется еще до его рождения.

Но теперь у него своя серебряная шахта. И возможно, столько денег, сколько он хочет. И еще салун с десятком размалеванных женщин. В этом Келли не сомневалась. Теперь у Джейса есть все, чего ему когда-либо хотелось. Келли горестно смотрела на закрытую дверь магазина. Может, не стоит отталкивать Ральфа?

– О Господи, – прошептала она в отчаянии. – Я так одинока.

– Джейс, дорогуша, ты собираешься всю ночь болтать?

Джейс глубоко затянулся гаванской сигарой и, прищурившись, оглядел женщину с головы до ног. Может быть, в постели она и хороша, но больше ей явно нечего предложить.

Джейс попытался скрыть раздражение.

– Нетта, радость, сколько раз я тебе говорил, не мешай мне, когда я разговариваю о делах. Иди наверх.

– Там очень душно, – ответила она хнычущим голосом. – Уж на что жарко было в июле, но сейчас вообще пекло.

– Ну, тогда скажи Суини, пусть сделает тебе прохладную ванну.

– Не хочу я никакой ванны. Ты что, так и не собираешься представить меня своему гостю, дорогуша?

Черт возьми! Даже ее ленивый выговор южанки сегодня действовал ему на нервы.

– Нет, не собираюсь! Найди себе какое-нибудь занятие. Пойди, поговори с барменом. Я думаю, ему до чертиков надоело всю ночь выслушивать пьяных.

Нетта повела плечами. Раздался звон крошечных серебряных колокольчиков, украшавших вырез ее кричащего красного платья. Она надула ярко накрашенные губы.

– Я, может, и не буду тебя дожидаться сегодня ночью, дорогой.

Он начал терять терпение.

– Нет, ты меня дождешься! И сотри с себя эту чертову краску.

Джейс снова обернулся к человеку, сидевшему напротив.

– Итак, вы говорили, мистер Сент-Джеймс… Мужчина в хорошо сшитом сером английском костюме сделал глоток виски.

– Компания, которую я представляю, мистер Грир, – «Плавильные и очистные работы в Лондоне» – готова заплатить вам восемьдесят тысяч долларов за права на шахту «Тримбл».

– Меньше чем на сто двадцать тысяч я не соглашусь.

– Ну-ну, мистер Грир. Я слышал из надежных источников, что вы уже выкачали четверть миллиона из этих разработок.

Джейс указал на салун с его шумными посетителями:

– Большая часть этих денег вложена сюда.

Ему это действительно влетело в копеечку, но зато у него теперь самое шикарное заведение во всем Силвер-Плум. В баре роскошные деревянные панели, зеркала в позолоченных рамах, на стенах картины. Игорные столы покрыты зеленым сукном, вокруг кожаные кресла. Пианист, привезенный прямо из Нью-Йорка – ни больше, ни меньше, – наигрывает свои мелодии на «Стейнвее».

Обеденный зал выглядит еще более элегантно. На полу узорные плитки, на стенах деревянные панели, бронзовые нимфы на резных подставках, роскошная роспись в мягких тонах. А в центре зала, в окружении столиков под снежно-белыми скатертями с тончайшим фарфором, журчит фонтан. Комнаты Джейса наверху обставлены так же дорого и шикарно, в элегантном восточном стиле, который скорее подошел бы для Бостона, чем для Колорадо.

Сент-Джеймс с восхищением оглядел салун.

– Да, я вижу, вы не пожалели денег. Джейс пожал плечами.

– Люблю комфорт, знаете ли.

– Хотел бы я знать, почему вы решили продать шахту, Грир? Что, жила иссякает?

– Я не собираюсь вас обманывать. Она стоит этих денег, всех до последнего пенни. Вы сами видели. Жила свинцового карбоната содержит сорок унций серебра на тонну. Больше вы нигде не найдете.

– Тогда почему вы ее продаете?

– Слишком дорого отправлять руду на очистку. У вас свой завод в Денвере. Вы сможете получить большие прибыли, чем я.

Сент-Джеймс откинулся на спинку стула, сложил пальцы рук.

– Сто двадцать, говорите?

– Это моя окончательная цена.

Несколько секунд Сент-Джеймс пристально вглядывался в его лицо.

– Да, похоже, вас с места не сдвинуть. Разумеется, мне придется сначала телеграфировать совету директоров, но, думаю, они согласятся. Оформление всех необходимых документов может занять несколько недель…

– Я не тороплюсь.

– Значит, договорились. – Сент-Джеймс поднял стакан виски. – Отличное виски, сэр. Лучшего не найти даже в Дублине.

– У меня вкус к хорошей жизни, – улыбнулся Джейс. Они пожали друг другу руки. Сент-Джеймс поднялся с места.

– И все же я остаюсь при своем мнении. Глупо с вашей стороны продавать шахту.

Джейс смотрел ему вслед. Может быть, он и в самом деле глупец? Шахта дает прибыль с самого первого дня. Он раскурил новую сигару, выдохнул в воздух кольцо дыма, глядя на хрустальную люстру. Да, за десять месяцев многое изменилось. Можно, пожалуй, забыть о суровой зиме, когда он лежал, свернувшись и дрожа от холода в хибаре, сколоченной прямо на склоне горы. Каждый раз после снегопада он брал свои инструменты, выходил на пронизывающий ветер и прорывал тропинку к тому месту, где могло быть наслоение скалистых пород. В половине случаев это оказывался либо чахлый куст, либо гранитный булыжник. Джейс выбивался из сил, болела спина, он обливался потом, задыхался. Ему казалось, что легкие вот-вот разорвутся от недостатка кислорода в этом разреженном горном воздухе.

Когда же он все-таки обнаружил серебро, то сразу же поехал в Силвер-Плум, оформил заявку и купил мула с тележкой. Каждый вечер он отвозил в город добытое за день, а на рассвете возвращался на раскопки. Нет, больше ему такого ада не нужно.

Однако это заполнило его дни. С того времени как Джейс нанял управляющего и рабочих, он почувствовал, что приятное волнение от находки стало утихать. Возможно, поэтому и решил продать шахту. Она ему просто-напросто надоела. Если поиски и находки возбуждали и разгоняли кровь в жилах, то роль владельца шахты оказалась странно разочаровывающей. Снова появилось ощущение зияющей пустоты, чувство голода, которое ему, видимо, никогда не изжить.

• Предыдущая
• 50/62
• Следующая