Выбери любимый жанр

Во имя отца и сына - Шевцов Иван Михайлович - Страница 7


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

7

- Грандиозное дело затеяли мы, Емельян Прокопович. Пришел за поддержкой и благословением.

Голос у Маринина бархатистый, хорошо поставленный, как у артиста, лицо чистое, мягкое, сдобренное здоровым румянцем, руки беспокойные - то он потрогает шестигранные очки без оправы, то безо всякой надобности достанет из внутреннего кармана пиджака авторучку с обнаженными купальщицами на черенке, то длинными ногтями пальцев побарабанит по столу.

- Слушаю вас, товарищ Маринин, - подчеркнуто официально сказал Глебов и внимательно посмотрел в серые, увеличенные стеклами очков беспокойные глаза Маринина. "Глаза ловкача", - подумал Емельян, заметив, как быстро Маринин отвел взгляд. Бесцеремонность директора Дома культуры была несносной.

- Совет Дома культуры, идя, так сказать, навстречу пожеланиям рабочего класса, молодежи нашей, - начал высокопарно Александр Александрович, - решил устроить выставку молодых, очень талантливых художников.

Емельян понял смысл нажима на слове "талантливых". Зная вкусы и пристрастия Маринина, он не верил ему и, насторожившись, стал следить за его бегающим взглядом, который никак не соответствовал напыщенности его слов. Александр Александрович говорил, что на выставке будет много оригинального, самобытного, новаторского, что гвоздем ее станут работы живописца Ильи Семенова, чье имя широко известно во всем цивилизованном мире. Глебов не знал такого художника, впервые слышал о нем и поэтому сказал, что, прежде чем решать вопрос о выставке, он, как секретарь парткома, хотел бы сам ознакомиться с работами молодых и "очень талантливых". Маринин предвидел такой шаг секретаря и заранее обдумал свое поведение. Доставая из папки бумаги, он торопливо заговорил:

- Пожалуйста, Емельян Прокопович. Вот список участников выставки и перечень их работ, так сказать, каталог. Полный порядок…

- Это само собой, - спокойно перебил его Глебов. - Но я хочу своими глазами осмотреть картины до того, как они будут развешаны в нашем Доме культуры.

- Видите ли, - возразил Александр Александрович, пытаясь как-то скрыть замешательство, - это связано с рядом трудностей, которые могут вызвать осложнения.

- Да полно вам: осложнения, трудности… - поморщился Глебов.

- Емельян Прокопович, ведь это художники. Народ тонкий, легко ранимый. С ними надо деликатно.

- А разве то, что мы посмотрим картины до выставки, заденет самолюбие авторов?

- Представьте себе - увы! - это так, - развел руками Маринин.

- Насколько мне известно, на любую выставку экспонаты просматривает и отбирает выставком. Так или нет? - Глебов не мог сдержать иронической улыбки, скользнувшей на его пухлых губах.

- Так их уже ведь смотрели, вот в чем дело.

- Кто?

- Председатель совета Дома культуры главный инженер завода Николай Григорьевич Гризул. И потом представители Союза художников.

- Какого союза - СССР, РСФСР или Московского отделения? И кто именно? - напористо спросил Глебов и по глазам Маринина понял, что насчет Союза художников тот явно "заливает".

- Смотрели товарищи из Московского отделения, - с подозрительной поспешностью уточнил Маринин, и Глебов окончательно решил: врет. - Мы советовались с Николаем Григорьевичем, и на этот счет ни у кого не было никаких сомнений. - В тоне Маринина послышались обида и раздражение. - Новый просмотр художники воспримут как недоверие, могут вообще отказаться и сорвут хорошее и нужное дело. Я не понимаю, зачем такая перестраховка. - Маринин нахмурился и потупил взор.

- Это не перестраховка, товарищ Маринин, а естественная и прямая обязанность партийного комитета… Чтоб потом не краснеть перед рабочими, - сухо произнес Глебов.

Его настойчивость взорвала Маринина.

- Тут должен быть такт, - поднявшись и не глядя на Глебова, съязвил он.

- Я не собираюсь брать у вас уроки по этике, - сдержанно сказал Глебов и тоже встал из-за стола, выпрямившись по-военному. - Решим так: договоритесь с художниками, когда представители парткома смогут посмотреть их работы, отобранные для выставки, Сообщите мне.

Маринин пожал плечами и молча удалился. Когда он ушел, Глебов подумал с досадой: "Вот и опять могут приписать мне "администрирование и отсутствие гибкости". Но чем упрямей и настойчивей был Маринин в своем стремлении не допустить предварительного просмотра картин, тем сильнее и тверже было желание Глебова ознакомиться с ними. В конце концов это не только его право, это его долг.

Теперь, сидя на диване и вспоминая встречу с Марининым, Глебов вдруг как-то еще зримей ощутил логическую связь между отдельными фактами, с которыми ему пришлось столкнуться в последние дни.

Жена позвала пить чай. Сидели на кухне, чаевничали. Он рассказал, сколько дел на него свалилось на новой должности. Да каких дел! Но работа интересная. А жена свое:

- И все-таки напрасно ты не отказался: не твое это дело, производство ты не знаешь, вырос в деревне.

- Я люблю работать с народом, - перебил Емельян. Он рассказал о сегодняшнем разговоре с Марининым.

Она забеспокоилась: снова неприятности.

- Зачем ты вмешиваешься? Черт с ними, с картинами! Ты своим делом занимайся, партийным.

- Это и есть мое партийное дело, - начал горячиться Емельян. - Душа человека, Леночка, самое что ни есть партийное дело. Ведь что главное в работе парткома? Люди, забота об их воспитании. Партком не может и не станет дублировать ни директора, ни главного инженера. И ты меня не толкай на позицию невмешательства. - Он обнял жену. - Не выйдет. Будем вмешиваться. И тебе советую. Иначе получится чепуха: растлители всегда найдутся там, где мы будем позевывать в кулак. Верно? Чтобы родители не воспитывали детей своих? Где же это видано? Исстари повелось: отец гордился своими сыновьями, когда они на поле брани прославляли свой род. Мастеровыми-работягами гордился, свое умельство им передавал, секрет мастерства, как драгоценное наследство. А когда кто-нибудь из сыновей начинал дурить, он спуску не давал, выбивал дурь, наставлял на путь истинный…

На другой день Емельян решил под вечер встретиться с главным инженером и выяснить у него ряд вопросов, в частности о задержке запуска в производство новой модели агрегата. Но утром главный инженер сам зашел к нему. Гризул был невысокого роста, в очках, с жесткой копной седеющих волос. Он был одет в рабочий костюм отличного покроя, элегантно сшитый либо по специальному заказу, либо приобретенный за границей. Николай Григорьевич держал себя привычно и без манерности. Перед тем как начать разговор, он легонько вздохнул, улыбнулся Глебову одними глазами и сказал:

- А ведь у меня, Емельян Прокопович, есть и еще одна должность - председатель совета Дома культуры.

- Хорошая должность. - Глебов тоже улыбнулся. - Почетная и… ответственная.

- Хлопот, конечно, много, но игра стоит свеч. Дом культуры наш, как вы знаете, лучший в районе.

- Это по чьей же оценке? - легко усмехнулся Глебов, глядя на Гризула.

- По отзывам деятелей культуры. В газетах хвалили. Вы не читали? И надо прямо признать: наш Александр Александрович - великолепный мастер своего дела. Талант в своем роде. Он много работает, и плодотворно. Умеет, умеет… И знаете, авторитет в коллективе, рабочие довольны.

Гризул старался говорить просто, будто вещал общепризнанные, не требующие доказательства истины. Глебов подавил в себе желание возражать, терпеливо слушал "прелюдию", за которой он ждал нечто главное. И не ошибся. Закончив характеристику директора Дома культуры, Гризул наконец заговорил о главном, о том, что привело его в партком.

- Произошло какое-то недоразумение с выставкой молодых художников, - сказал он, настойчиво глядя на Глебова. В голосе его зазвучала твердость. - Говорят, вы ее запретили? Это действительно так?

- Это действительно… не так, - неторопливо растягивая слова, произнес Глебов, и его лицо стало строгим. - Просто партком хочет посмотреть картины до выставки.

- Не вижу смысла, Емельян Прокопович. Лишние осложнения, и только. А зачем?

7
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело