Встреча с судьбой - Коул Кресли - Страница 3

• Предыдущая
• 3/61
• Следующая

Спустя несколько мгновений оборотень заметил: – Не переживай так, ведьма. На мой взгляд, ты выглядишь вполне прилично. Разве что немного худосочна. Но не слишком.

Для описания ее задницы можно использовать самые разные определения, только такое, как «худосочная», вряд ли подходит. «Он нарочно это говорит и специально трется о тебя, чтобы заставить нервничать. Однако тот факт, что ты об этом догадываешься, не снижает эффективности его усилий».

– Тощая, Макрив? Странно, но я то же самое слышала о вас.

Он издал невнятный смешок.

– Вряд ли. Ты слишком молода, чтобы знать что-либо о мужчинах-оборотнях. Нежные маленькие ушки и все такое.

Как раз слышала. И последние два дня гадала, в какой мере эти слухи можно отнести к нему.

Какой же длины этот проклятый тоннель?..

– Замри, подруга, – проскрипел его голос, и она ощутила на своем бедре его ладонь. – У тебя в волосах скорпион.

– Убери руку, Макрив! Думаешь, я не понимаю, что ты делаешь? Внимательно разглядывая каждый дюйм тоннеля, я не могла не заметить скорпиона.

Когда она попыталась двинуться дальше, он сжал ее ногу, вдавив когтистый палец в кожу внутренней поверхности бедра. Испытав неожиданное мимолетное удовольствие, Мари с трудом подавила вдруг охватившую ее дрожь.

И только ощутив легкое прикосновение к волосам, снова обрела способность мыслить.

– Как, по-твоему, я могу поверить в скорпиона? Как он мог очутиться в этом тоннеле, да еще забраться мне в волосы? Может, еще что приплетешь? Руку мумии, например? Удивительно, что не прибегнул к классическому тарантулу.

Выстрелив между ее ног, его рука вновь скользнула по передней части ее тела и швырнула что-то вперед. Что-то массивное. Мари приподняла фонарь…

Вид скорпиона величиной с ладонь заставил ее резко попятиться назад… и крепко прижаться к Макриву. Весьма неловкая поза с мужчиной, тем более оборотнем.

Он замер и окаменел. Над ее плечами застыли его поднятые руки, а за ее спиной напружинилась мышцами рельефная грудь.

Ягодицами она чувствовала его эрекцию. «Значит, слухи о мужчинах-оборотнях – правда, – подумала Мари, хмелея. – Экспонат А привлекает внимание».

– Двигай вперед, – скомандовал он сиплым голосом, дыша ей прямо в ухо.

– Не могу. Застряла тут между скорпионом и твердым местом.

Мари прикусила губу, сожалея, что никто из подруг не слышал, как она это сказала.

Оборотень немного отодвинулся назад.

– Я прихлопнул его, – сообщил он. – Можешь ползти дальше, только не прикасайся к нему.

– А тебе не все равно?

Оставшись без его тепла, Мари ощутила холод и нахмурилась.

– Не все равно. От укуса станешь вялой. А я как-никак тащусь сзади, если не забыла.

– Будто это можно забыть. – И добавила, осознав сухость его слов: – Послушай, оборотень, разве ты не должен впиться в свою добычу зубами или, на худой конец, поиграть с ней? Хочешь, я припрячу для тебя скорпиончика?

– Я мог бы вернуть его туда, где нашел, ведьма.

– А я могла бы превратить тебя в жабу. Которая, наверное, взорвалась бы.

Без предупреждения он дотронулся пальцем до маленькой черной татуировки на ее спине:

– Что это за знак?

Мари невольно ахнула, и не столько от неожиданности, сколько от своей рефлекторной реакции. Ей захотелось выгнуть под его рукой спину, и она не понимала почему.

– Может, хватит лапать меня? – огрызнулась она.

– Не знаю. Лучше скажи, что этот знак означает. Мари представления не имела. Он был у нее, сколько она себя помнила. Единственное, что ей было известно, так это то, что ее мать вписывала эти загадочные письмена во все свои письма. Во всяком случае, до тех пор, пока не бросила Мари в Новом Орлеане, чтобы отправиться в друидский учебный отпуск длиной в две сотни лет…

В нетерпеливом ожидании ответа он постучал по ее татуировке.

– Это означает «напилась и продулась», а теперь убери руки, если не хочешь превратиться в рептилию.

Когда впереди замаячил выход, Мари поползла к нему с удвоенной энергией и довольно быстро выбралась наружу. Но не успела она сделать и трех шагов, как он схватил ее за руку и резко повернул к себе.

Бесцеремонно уставившись, перекинул через плечо ее длинные волосы и, сам того не сознавая, стал поглаживать рукой прядь ее волос.

– Зачем скрывать такое лицо под капюшоном? – пробормотал он, изучая ее, склонив голову набок. – Не вижу никаких изъянов. Но ты похожа на фею. И имя у тебя соответствующее.

– Как можно устоять перед такими комплиментами? Насчет имени он угадал. Имена фей в своем большинстве начинались на «Мари» или «Кари».

Она многозначительно скосила глаза на его руку, держащую прядь ее волос. Он тотчас отдернул ее, будто обжегся, и посмотрел на нее сердито, словно она провинилась:

– Ты сейчас колдуешь, да?

Он нагнулся, чтобы обнюхать ее.

– Вовсе нет. Поверь, ты бы знал.

– Точно, колдуешь – продолжал он, словно не слышал. Выражение его лица с каждым мгновением делалось все суровее. – Для чего, собственно, и появилась на свет.

По какой-то причине она не боялась его. Но была взволнованна. Вероятно, он заметил что-то в ее глазах, и это пришлось ему не по вкусу, потому что он резко отвернулся.

Пока оборотень смотрел по сторонам, Мари беззастенчиво разглядывала его, убеждаясь в его невероятной сексуальности.

Все бессмертные «замораживались» на пике своей силы. Но Макрив, похоже, достиг своего расцвета позже других и выглядел старше большинства особей мужского пола в Законе. На вид ему можно было дать лет тридцать пять. И этот возраст ему чертовски шел.

Одевался он добротно, но несколько вульгарно. На его шее, на коротком кожаном шнурке висел небольшой старинный медальон. За поясом торчал внушительный охотничий нож. Индиана Джонс выглядел бы рядом с ним смазливым мальчиком с рекламного плаката. На боку у Макрива болтался кнут. Вероятно, на случай встречи с вампиром, который тоже участвовал в состязании. Как и большинство демонов, вампиры обладали способностью к телепортации, что делало их практически непобедимыми.

В ту ночь на Ассамблее Макрив подрался с вампиром. Никогда Мари не видела ничего подобного. Как он был хорош, как двигался. Драке помешала валькирия, но Мари могла бы наблюдать часами за тем, как сражался Макрив.

Заметив, что тело Макрива напружинилось, она проследила за его взглядом. Там, у дальней стены, стоял саркофаг – первый увиденный ею в реальности. Внутри мог находиться головной убор!

Они оба бросились вперед, столкнувшись у самого саркофага.

С рычанием он схватил ее за руки, чтобы отшвырнуть в сторону, и уже впился глазами в гробницу, но вдруг ошеломленно замер и нахмурился. Глядя ей прямо в глаза, ослабил хватку.

– Играешь со мной?

Его ладони заскользили вниз по ее рукам и замерли на ее бедрах.

Она сделала судорожный выдох.

– С чего ты взял, что я колдую?

Она чувствовала прилив адреналина, но не могла его сконцентрировать. Особенно сейчас, когда даже через шорты ощущала… тепло его грубых ладоней.

– Сто восемьдесят лет я не прикасался к женщинам. – Он придвинулся к ней. – Даже не смотрел на них, а теперь вот не могу оторвать рук от какой-то ведьмы, – прохрипел он ей в ухо. – И думаю, что просто умру, если немедленно не поцелую. – Тут его лицо исказила маска гнева, и он отшатнулся. – Конечно, это колдовство.

Макрив хотел поцеловать ее? Но почему? Ведь все это время он был верен своей погибшей подруге. Эта мысль согревала Мари, хотя где-то позванивал тонкий колокольчик тревоги.

А что, если она и впрямь наколдовала? Элиана как-то сказала ей, чтобы проявляла осторожность в своих желаниях. Когда Мари кивнула, Элиана добавила: «Нет, в самом деле. Будь осторожна. Мы не знаем возможностей твоей колдовской силы. Многие ведьмы способны осуществлять свои желания одной силой мысли».

Неужели Мари так страстно хотела поцеловать Бауэна Макрива, что околдовала его? Когда же он приподнял ее на саркофаг и раздвинул своими бедрами ее ноги, Мари только укрепилась в этой мысли.

• Предыдущая
• 3/61
• Следующая