Любовный эликсир - Холт Черил - Страница 40

• Предыдущая
• 40/65
• Следующая

Она заставит его полюбить себя! Она знала, что сумеет это сделать. Разве мог он, простодушный и мягкий, как дитя, устоять против ее настойчивых притязаний? Она во что бы то ни стало заполучит его, и ничто не в состоянии помешать ей.

Лакей уведомил ее, что Кристофер принимает ванну, до ее обоняния долетал запах мыла и горячей воды из его гардеробной комнаты. Памела не спеша подошла к дверям и заглянула внутрь. Он лежал, расслабившись, в ванне, его чудесные белокурые волосы намокли и прилипли ко лбу, его кожа блестела.

– Привет, Крис.

– Я думал, что закрылся от тебя, – произнес он со вздохом. – Памела, когда я запираю двери, то, наверное, это означает, что я не желаю, чтобы меня беспокоили.

– Ты избегаешь меня?

– Что ты хочешь?

– А ты не догадываешься?

Памела сбросила с себя халат, оставшись в легкой сорочке, его глазам открылись ее пышные соблазнительные формы. Кристофер пристально оглядывал ее фигуру, его жадные глаза неотрывно следили за ней, пока она шла к комоду, чтобы поставить принесенные вино и бокалы.

Хотя он мог притворяться равнодушным, безучастным и даже ворчать в связи с ее появлением, его тело не могло обмануть ее. Ее взгляд явственно различал сквозь воду, как он напрягся.

Повернувшись к нему спиной, чтобы он ничего не увидел, Памела достала купленный у аптекаря флакон с любовным напитком и вынула пробку. Жидкость была красноватого цвета и пахла землей. Она разлила напиток поровну в оба бокала, затем плеснула туда же вино и повернулась к нему лицом.

Кристофер уже вылез из ванны, он обернулся в полотенце, прикрываясь от ее нескромных взглядов, но она все равно могла различить предательский бугорок на ткани, характерный признак его возбуждения.

Памела улыбнулась.

– Ты не выпьешь со мной бокал вина на ночь? Кристофер взял бокал, но не стал сразу пить.

– Не пора ли тебе перестать ходить ко мне? – ворчливо заметил он. – Мне не хотелось бы, что моя мать обнаружила нас вместе.

– Ну и что, если она найдет нас? Неужели это так ужасно?

– Если нас найдут вместе, будет большой шум, который мне совсем не нужен.

– Давай не будем тревожиться об этом сейчас.

Памела отпила из бокала глоток, от него отдавало слегка запахом мускуса. Словно подстрекаемая действием напитка, она выпила остальное залпом. Ее бокал был пуст, однако Кристофер явно не торопился. Памела даже начала волноваться, а вдруг он не станет пить. Порой он мог вести себя почти как пуританин!

– Не будь таким букой, – принялась уговаривать его Памела. – Я искала тебя весь день.

Она коснулась ободка его бокала, призывно маня своим взглядом. С самого начала он не мог противиться ей, и на этот раз он подчинился ее воле. Перестав колебаться, он выпил вино.

– Странный аромат. – Он облизал языком губы и провел им по зубам.

– Он понравится тебе, будь уверен. – Памела указала на его бокал. – Давай выпьем еще разок.

Пожав плечами, он уступил:

– Ну что ж, давай.

Обрадованная Памела хмыкнула – ее намерения сбывались. Неужели напиток уже начинал действовать?

– За нас, дорогой. Пусть все наши мечты станут явью.

Кейт сидела у себя в комнате и вглядывалась в темное ночное небо. Шел дождь, тяжелые капли глухо стучали о землю, все цветы в саду поникли. Невдалеке гулко прогремел гром, подул холодный ветерок, охлаждая ее разгоряченную кожу.

Хотя она пыталась порадоваться за Селину и Кристофера, однако от этой новости на душе у нее было горько, сердце ныло. Их счастье только ярче подчеркивало то незавидное положение, которое она занимала в жизни. Тайное недовольство становилось невыносимым, жалость к самой себе переполняла ее.

У нее не было ничего: ни денег, ни близких друзей. Почему она не сумела достичь в жизни большего и не нашла для себя другого пути?

Кейт с горечью думала о своем возвращении в Донкастер, жизнь там представлялась ей мрачной, унылой и несчастной. Неужели это все, что у нее было, и ей суждено вечно влачить жалкое существование, лишь немногим лучшее, чем у прислуги?

На столике Кейт увидела пузырек, в котором якобы содержался любовный напиток, хотя сейчас там было лишь красное вино на случай, если Мелани спросит о нем. Да, Кейт выпила настоящий напиток. Но оказался ли он волшебным? Сколько отчаяния вызвал он в ее душе!

Рядом с флаконом виднелись записка Маркуса и одинокая красная роза, посланная им. Его перстень был на ее пальце.

«Приходи ко мне в полночь», – гласило послание, вместо подписи он поставил лишь первую букву своего имени – «С».

Ее время пребывания вместе с ним стремительно сокращалось, речь шла уже о часах и минутах, впереди маячило неминуемое расставание, которое представлялось Кейт какой-то черной дырой. Тем не менее в этот раз ей не хотелось идти к нему.

По-видимому, Маркус понимал, что она не придет в его покои по собственной воле, что к ней надо подольститься, однако все его уговоры не действовали. Ум Кейт не улавливал за изысканной формой приглашения, какие важные перемены произошли в их отношениях сегодня днем. Однако занавес был приподнят, ее поступки представлялись уже в ином свете. Вялая, отрешенная, Кейт двигалась словно в трансе, ею овладело безразличие, в таком состоянии она не отдавала отчета ни в своих действиях, ни в решениях.

К чему вела ее внебрачная связь с ним? Ее поведение нарушало все догматы и принципы, в которые она верила, все, что она так ценила в себе прежде.

Стоило днем столкнуться с ним в его изящном вестибюле, как в их отношениях тут же произошла перемена. Сразу стало очевидно, они не принадлежали друг другу и между ними нет ничего общего. Поэтому Кейт следовало избавиться от тех сетей, в которых она поневоле запуталась.

Да, она далеко выбралась за границы своего скромного, покорного существования, поэтому ей надо найти дорогу назад, к себе самой, чтобы после ее отъезда из Лондона и прибытия домой она смогла по-прежнему жить в сельской глуши и довольствоваться этим. В противном случае ее однообразная жизнь в Донкастере медленно сведет ее с ума.

Он еще не появился, как Кейт уже услышала звук его шагов. Она не заперла дверь, потому что не собиралась держать его снаружи, если бы он решил зайти к ней. Он никогда не позволял ей пренебрегать его требованиями, и поэтому она обязана была ждать его появления. Для него было немыслимо пропустить встречу с ней. Сильный, непреклонный, могущественный властелин – вот кем он был. Противостоять ему было невозможно. От этой мысли Кейт едва ли не оцепенела.

Не подчиниться прихотям Маркуса – это все равно что выйти в море во время шторма. Из такой передряги не выбраться невредимой.

Он даже не подумал постучать, просто повернул ручку и вошел внутрь. Кейт стояла, трепеща от страха, но все же приготовившись к столкновению.

– Как зовут твою сестру? – сразу спросил Маркус.

Взбешенный, злой от ярости, уперев руки в бока и слегка нагнувшись, он словно осуждал ее, но непонятно, за что. И с чего это он так раскипятился? Она шла навстречу любому из его пожеланий, охотно исполняла каждый его каприз, даже самый утонченный, вела себя непотребно – все ради него. Чего же больше? Как много она еще должна отдать ему? Кейт почувствовала себя опустошенной, словно он был дьяволом, который отнял у нее ее бренное тело, но этого было мало, ему еще хотелось похитить ее душу.

– Откуда такой внезапный интерес ко мне и моей семье? Или в тебе проснулось что-то человеческое?

Недовольство скользнуло по его лицу.

– Скажи мне.

– Какое это имеет значение?

– Говори! – рявкнул он, потеряв терпение.

– Селина Белла.

– Сколько ей лет?

– Шестнадцать.

– Почему ты не доверилась мне и не рассказала о ней?

– А ради чего?

– Возможно, я хочу знать.

– Что-то другое, кроме моих глупых и дурных попыток удовлетворить тебя в постели, когда ты проявлял еле заметное любопытство ко мне?

– Кто твоя мать?

• Предыдущая
• 40/65
• Следующая