Кирклендские услады - Холт Виктория - Страница 40

• Предыдущая
• 40/69
• Следующая

— Раньше у нас бывало весело, — рассказывала Руфь. — Мы отправлялись на телеге за подходящим бревном, чтобы в сочельник, как положено, в камине горело рождественское полено, да и остролист собирали. Обычно к нам на Рождество съезжалось множество гостей. Ну а уж в этот раз соберемся только своей семьей. Надеюсь, тетушка Хейгар с Саймоном смогут приехать. Они всегда на Рождество проводили у нас дня два. Думаю, тетя Хейгар выдержит переезд из «Келли Грейндж» к нам.

Перспектива рождественских праздников сразу приобрела для меня заманчивость, и я стала прикидывать, когда мне лучше выбраться в Хэрроугейт или в Райпон за подарками. Подумать только, в прошлое Рождество я была еще в Дижоне! А там на праздниках мне всегда бывало одиноко. Почти все мои соученицы разъезжались по домам, и в школе нас оставалось человек пять-шесть. Но мы вкладывали в праздники всю душу, а на Рождество всегда самозабвенно веселились.

— Надо выяснить, рискнет ли тетя Хейгар выбраться к нам, — продолжала Руфь, — да сказать слугам, чтобы хорошенько проветрили ее постель. В прошлый раз она жаловалась, что простыни были сырые.

И тут я вспомнила.

— Да, кстати, — проговорила я, — что сталось с грелкой, которая висела в моей спальне?

На лице Руфи выразилось удивление.

— Она куда-то запропала. Мэри Джейн не знает, где она.

— Так что, грелка исчезла?

— Ну, я вижу, вы ничего не знаете. Я-то думала, вы распорядились ее убрать.

Руфь покачала головой:

— Наверное, ее убрал кто-то из слуг. Я выясню. Когда похолодает, грелка вам понадобится, а холод непременно наступит. Вряд ли можно ждать, что такая теплынь продержится долго.

— Спасибо, — поблагодарила я, — между прочим, я собираюсь поехать в Хэрроугейт или в Райпон. Мне надо кое-что купить.

Руфь подняла брови и окинула меня внимательным взглядом:

— Думаете, вы сможете поехать? Ведь время идет. Может быть, вы доверите сделать ваши покупки кому-нибудь из нас?

Я покачала головой:

— Нет-нет, спасибо. Я прекрасно себя чувствую, и мне хочется поехать самой.

Руфь вынуждена была сдаться:

— Ну что ж, вам решать. Впрочем, можно поехать всем вместе. Мне давно хочется заглянуть в магазины, а Люк, по-моему, говорил, что ему надо вывезти Дамарис за рождественскими покупками.

— Замечательно! Поедем все вместе. Вот хорошо!

На следующий день, решив воспользоваться тем, что дождь перестал и засияло солнце, я собралась прогуляться и встретила Руфь на лестнице.

— Решили пройтись? — спросила она. — На дворе хорошо. Совсем тепло. Да, между прочим, мне не удалось выяснить, куда девалась ваша грелка.

— Как странно.

— Видно, кто-то взял ее и забыл. — Руфь тихо рассмеялась и как-то слишком пристально посмотрела на меня.

Но я тут же вышла из дому. За дверями меня ожидало такое великолепное утро, что я сразу забыла об исчезнувшей грелке. У живой изгороди я заметила даже несколько не успевших замерзнуть цветков — пастушью сумку и чистец, и, хотя до пустоши не дошла, мне показалось, что вдали золотится в бледном солнечном свете дрок.

Помня наставления Руфи, я не позволила себе гулять долго и вскоре повернула к дому. По дороге я бросила взгляд на руины. Последнее время меня не тянуло к аббатству. Я подозревала, что не смогу теперь гулять среди развалин, не думая о посетившем меня монахе, и поэтому старалась обходить руины стороной, что не совсем вязалось с моим утверждением, будто я ничего не боюсь.

Остановившись под дубом, я поймала себя на том, что вглядываюсь в узоры на его коре. Когда-то отец рассказывал мне, что древние бритты считали, будто извилины дубовой коры — свидетельство, что в дереве обитает какое-то сверхъестественное существо. Я водила по коре пальцем — этих бриттов легко можно, понять, мало ли, какие фантазии лезут в голову. В них ничего не стоит поверить.

Стоя под дубом, я вдруг услышала чей-то смех над головой и испуганно подняла глаза, ожидая увидеть нечто устрашающее. Но увидела просто зеленого дятла.

Я поспешила в дом. Войдя в столовую, я обнаружила, что за столом сидят только сэр Мэтью, Сара и Люк. Руфи не было. Они тоже недоумевали, где она может быть.

— Она никогда не опаздывает, — сказал сэр Мэтью.

— Но у Руфи столько дел, — возразила тетя Сара. — Она так беспокоится о Рождестве, думает, какие комнаты выберут Хейгар и Саймон, если решат пробыть здесь несколько дней.

— Хейгар будет жить в своей бывшей комнате, — сказал сэр Мэтью. — А Саймон расположится там, где всегда располагается, так что Руфи нечего беспокоиться.

— Ну, наверное, она немного побаивается Хейгар. Ты же знаешь, как с Хейгар трудно. Будет совать свой длинный нос во все углы и укорять нас, что мы плохо следим за домом, не то что в те времена, когда был жив отец.

— Хейгар вечно лезет куда не надо, — проворчал сэр Мэтью. — Если ей здесь не нравится, может не приезжать. Обойдемся без ее указаний.

И тут вошла Руфь. Она немного раскраснелась.

— А мы попять не можем, что с тобой, — укоризненно сказал сэр Мэтью.

— Подумайте только, какая нелепость, — начала Руфь и беспомощно оглядела нас всех. — Я зашла в комнату Габриэля и заметила что-то под покрывалом. И как вы думаете, что это было?

Я не могла отвести от нее глаз и почувствовала, что краснею, мне трудно было сдерживать свои чувства — я уже все поняла.

— Грелка из вашей комнаты, Кэтрин. — Руфь обличающе смотрела на меня. — Кто мог ее туда занести?

— Удивительно! — услышала я свой голос.

— Что ж, вот она и нашлась. Наверное, все это время там лежала. — Руфь обернулась к остальным. — У Кэтрин из комнаты исчезла грелка, — пояснила она. — Кэтрин предположила, что это я велела кому-то из слуг забрать грелку. Но кто мог додуматься засунуть ее в кровать в комнате Габриэля?

— Надо выяснить! — резко проговорила я.

— Я опросила слуг. Совершенно очевидно, что они ничего не знают.

— Но кто-то же отнес ее туда? — Я услышала в своем голосе несвойственные мне визгливые нотки.

Руфь пожала плечами.

— Все равно надо выяснить, — настаивала я. — Кто-то задумал зло шутить надо мной. Разве не ясно? Так же как с задернутыми занавесками.

— С какими занавесками?

Я подосадовала на себя. Ведь о случае с занавесками кроме нас с Мэри Джейн знал только тот, кто их задернул. А теперь придется объяснять. И я вкратце рассказала, что имела в виду.

— Кто же задернул занавески? — заверещала тетя Сара. — Кто спрятал грелку в кровать Габриэля? Да, кстати, ведь и вы спали в этой постели, правда, Кэтрин? Это же ваша супружеская кровать!

— Я бы много дала, чтобы узнать, кто это! — гневно выкрикнула я.

— Да, кто-то проявил редкостную рассеянность, — заметил как бы невзначай Люк.

— Не думаю, что тут дело в рассеянности, — отрезала я.

— Но, Кэтрин, — увещсвающе заговорила Руфь, — кому надо задергивать занавески у вашей кровати и прятать вашу грелку?

— Вот и я хотела бы это знать!

— Давайте забудем эту историю, — воззвал к нам сэр Мэтью. — В конце концов, пропажа нашлась.

— Но зачем? Почему? — не могла успокоиться я.

— Вы слишком возбуждены, дорогая, — шепнула мне Руфь.

— Я хочу выяснить, что за странности творятся у меня в комнате.

— Утка остывает, — напомнил сэр Мэтью. Подойдя ко мне, он взял меня под руку: — Забудьте об этой грелке, дитя мое. Мы узнаем, кто ее унес, всему свое время.

— Да, — подхватил Люк. — Всему свое время. — Он пристально смотрел на меня, и по его глазам я видела, что он что-то прикидывает в уме.

— Пора ужинать, — проговорила Руфь, и, когда все сели за стол, мне не оставалось ничего другого, как присоединиться к ним. Но аппетит у меня пропал. Я думала только о том, с какой целью затеваются эти странные истории, направленные, как я понимала, против меня.

И решила не отступать. Я решила добраться до правды.

Примерно месяц спустя нас всех пригласили к викарию, чтобы обсудить с его женой возникшие в последнюю минуту соображения по поводу приближающегося благотворительного базара под девизом «Приноси и покупай!».

• Предыдущая
• 40/69
• Следующая