Кирклендские услады - Холт Виктория - Страница 49

• Предыдущая
• 49/64
• Следующая

– Чего вы опасаетесь больше всего?

– Того, что еще одна Кэтрин Кордер попадет в сумасшедший дом и ее ребенок родится там.

– Ну, этого мы не допустим. Да и кто может отправить вас туда? Это не так просто сделать.

– Но и не так уж сложно, особенно если врач подтвердит, что там мне самое место.

– Глупости! В жизни не видал никого разумнее вас. Вы так же нормальны, как я.

– Я не сумасшедшая, Саймон, не сумасшедшая!.. – горячо вскричала я.

Он взял мои руки и, к моему изумлению – ибо до сего момента я не подозревала, что он способен на подобные жесты по отношению ко мне, – поцеловал их, так что я ощутила жар его губ сквозь перчатки. Потом он сжал мои руки с такой силой, что я поморщилась от боли.

– Я на вашей стороне, – сказал он.

Я испытала минуту величайшего счастья. Часть его неукротимой силы словно влилась в меня, и благодарность моя была так велика, что я подумала – уж не любовь ли это?

– Вы говорите искренне?

– От всего сердца. Никто не отправит вас туда, куда вам не захочется.

– Вокруг меня происходит что-то странное, Саймон. Я смотрю опасности прямо в лицо, и все равно мне страшно. Я надеялась справиться с ней, скрыв свой страх, но в притворстве оказалось мало проку. С той самой ночи, когда я впервые увидела монаха, моя жизнь изменилась. Я будто стала другим человеком... вечно перепуганным. Теперь я понимаю, что все это время с трепетом ожидала, что случится дальше. Нервы мои совершенно расшатались... Я не узнаю себя, Саймон, просто не узнаю…

– Ничего удивительного, на вашем месте любой переживал бы то же самое.

– Вы ведь не верите в привидения, правда? Если человек утверждает, что видел привидение, – значит, он либо лжет, либо стал жертвой галлюцинации.

– О вас я ничего такого не думаю.

– В таком случае напрашивается вывод, что под монашеской рясой скрывался некто из плоти и крови.

– Полагаю, так оно и было.

– Тогда скажу вам еще кое-что. Я хочу, чтобы вы знали всю правду. – И я рассказала о появлении монаха в развалинах аббатства и о том, как Дамарис уверяла, что никого не видела. – Это был самый ужасный момент в моей жизни – я начала сомневаться в своем рассудке…

– Стало быть, Дамарис в курсе происходящего... Видимо, она тоже участвует в заговоре.

– Люк, несомненно, хочет на ней жениться, но вот хочет ли она за него замуж?

– Вероятно, она хочет замуж за Кирклендские Забавы, а это возможно осуществить, только если поместье достанется Люку.

– Саймон, вы мне очень помогли.

– Счастлив, если это так.

– Не знаю, как мне благодарить вас!

На этот раз он обнял меня, привлек к себе и коснулся моей щеки легким поцелуем. По моему телу разлилось удивительное тепло.

– Странно, что именно у вас я ищу помощи.

– Вовсе не странно, ведь мы с вами из одного теста.

– О да, вы так восхищались моим здравым смыслом! Тем, как ловко я окрутила Габриеля, чтобы прибрать к рукам его богатство.

– Так вы об этом помните?

– Такие вещи легко не забываются. Полагаю, вы не станете строго судить того, кто пытается довести меня до сумасшествия, если ему это удастся.

– Я просто сверну ему шею.

– Похоже, ваши взгляды переменились.

– Ничуть. Я восхищался вами не за то, что вы женили на себе Габриеля, как я тогда полагал, а за ваше остроумие и силу духа.

– Ну, сейчас от них ничего не осталось.

– Ошибаетесь.

– Придется взять себя в руки, чтобы оправдать ваше высокое мнение.

Наш разговор принял шутливый оборот, что явно пришлось по сердцу Саймону; я же поражалась, откуда у меня взялись силы поддерживать подобный тон, забыв о лежавшем на моей душе тяжком грузе подозрений; но, так или иначе, я приободрилась.

– Да уж будьте добры, – сказал Саймон, – а я вам помогу.

– Спасибо, Саймон.

Он пристально посмотрел мне в глаза, словно желая сказать что-то. Мы оба были готовы вступить в новые отношения – восхитительные, захватывающие отношения, отношения яростного несогласия и полного взаимопонимания. Мы действительно были слеплены из одного теста. Я знала, о чем говорит мне его взгляд и была счастлива это слышать.

– Бывали минуты, когда у меня голова шла кругом, – пожаловалась я. – Я не знала, кому можно доверять.

– Теперь вы будете доверять мне.

– Звучит как приказ, – улыбнулась я. – Впрочем, как и все ваши высказывания.

– Это и есть приказ.

– Вы считаете себя вправе приказывать мне?

– Да, принимая во внимание... м-м... все происходящее, считаю.

Мне не хотелось никуда ехать, словно я нашла наконец тихую пристань, где могу успокоиться и испытать счастье. Позади остался унылый Ворствистл с его мрачными тайнами, впереди меня ждали Кирклендские Забавы, и где-то неподалеку от них маячил отцовский дом. Но здесь я была вдали от угроз и опасностей, и здесь готова была остаться навсегда.

В ту минуту я не сомневалась, что люблю Саймона Редверза, а он любит меня. Неожиданное открытие, сделанное в неподходящем месте: на продуваемой ветром проселочной дороге неподалеку от сумасшедшего дома.

Однако не было ничего удивительного в том, что я полюбила именно Саймона: он чем-то напоминал Габриеля, но Габриеля, лишенного слабости и неуверенности в себе. Рядом с Саймоном я поняла, что заставило меня выйти замуж за Габриеля. Я любила его, ибо существует много родов любви: жалость – это любовь, стремление защитить – тоже любовь. Но любви глубокой и страстной мне испытать не довелось, хотя я знала, что подлинная любовь должна иметь много граней, что истинное наслаждение – пройти все фазы любви, обогатить свои чувства, делая их с годами все глубже и сильнее.

Но время для этого еще не пришло. Меня ждали совсем другие переживания. Мне предстояло избавиться от своих страхов и произвести на свет ребенка, и бесполезно было заглядывать слишком далеко в туманное будущее.

Тем не менее одной мысли о том, что Саймон со мной, было достаточно, чтобы мое сердце пело.

– Ну хорошо, – проговорила я, – жду дальнейших приказаний.

– Прекрасно. Первым делом мы отправимся в гостиницу, что в миле отсюда, и хорошенько подкрепимся.

– Я не смогу проглотить ни куска.

– Вы забыли, что это приказ.

– Но мне противно даже думать о пище.

– Там есть уютная маленькая комнатка рядом с общим залом, в которой хозяин принимает избранных гостей. Я как раз такой гость. Их фирменное блюдо – пудинг из говядины с грибами, просто объеденье. К нему мы закажем кларет, хозяин сам принесет бутылку из погреба. Уверен, вы не устоите.

– Что ж, составлю вам компанию и посмотрю, как вы будете наслаждаться обедом.

Он снова взял мою руку, приподнял, словно желая поцеловать, потом пожал и улыбнулся. Мы покатили дальше по дороге, ледяной ветер дул нам в лицо, зимнее солнце бледно светило, выныривая из-за облаков, и, поверите ли, я была почти счастлива.

К собственному удивлению, я съела немного фирменного пудинга и выпила бокал кларета, который меня согрел. Саймон был практичен, как всегда.

– Так, – объявил он, – теперь вы напишете своему отцу и потребуете, чтобы он открыл вам правду. Но запомните: какой бы ни оказалась эта правда, мы не станем падать духом.

– Даже если это действительно моя мать?

– Даже если и так.

– Давайте рассуждать логически, Саймон. Если моя мать сумасшедшая, а я вижу привидения и совершаю странные поступки, какой напрашивается вывод?

– Мы же договорились, что привидений не бывает, – мягко напомнил он.

– Согласна. Как мне благодарить вас и вашу бабушку за поддержку?..

– Не стоит благодарить нас за то, что мы имеем собственное мнение, Кэтрин. Если бы нам только удалось схватить этого монаха за руку в прямом и переносном смысле, этого было бы достаточно, чтобы доказать вашу правоту. Судя по всему, у него есть укрытие, в котором он прячется. Надо отыскать это место. На будущей неделе начинаются рождественские праздники, и мы с бабушкой проведем два дня в Забавах. Воспользуюсь этим шансом и попытаюсь найти его нору.

• Предыдущая
• 49/64
• Следующая