Честь и лукавство - Остен Эмилия - Страница 26

– Вчера мы видели вашу карету, и он был удивлен вашим молчанием.

– Я предпочитаю пока не показываться в свете, но вчера мне пришлось посетить врача, и мое пребывание здесь перестало являться тайной.

– Вы прячетесь от пересудов? Не похоже на забияку-дуэлянта!

– Если бы все дуэли были словесными, вам не нашлось бы равных, мадам. Дело в том, что я не хочу вызывать своим видом сочувствие, а кроме того, я очень люблю танцевать. Только представьте: смотреть на танцующих и быть не в силах выделывать па в обществе прелестной партнерши – весьма суровое наказание.

– Как скоро вы поправите свое здоровье?

– Врач пообещал, что через неделю снимет повязку с руки, но один господь ведает, когда я перестану хромать. Сегодня я навещу вас и моего приятеля Морланда, он наверняка потащит меня на какое-нибудь публичное мероприятие.

Сегодня Гринхаузы собирались устроить музыкальный вечер. Они пригласили недавно приехавшего модного скрипача, и мы собирались послушать его исполнение, а затем немного потанцевать. Я была уверена, что Морланд приведет Филсби именно туда, чтобы порадовать Аннабеллу, но не стала говорить герцогу об этом. Пусть это станет для него сюрпризом.

– Ну что же, ваша тоска по обществу быстро пройдет, а вместо танцев вы сможете вести приятные беседы.

– Не самая лучшая замена… Хотя, если собеседница будет очаровательна, а главное, умна, я охотно променяю на пикантную болтовню два-три танца.

– Пожелаю вам исполнения ваших чаяний, тем более что вам в любом случае придется пренебречь танцами.

– Боюсь, очаровательных дам я встречу гораздо больше, чем остроумных. – Он лукаво улыбнулся, а я слегка поморщилась (хотя, конечно, он не слишком ошибается).

– Ах, вот почему вас так тянет к потустороннему миру – с ведьмами гораздо больше шансов вступить в остроумную беседу.

Смех его был по-мальчишески звонкий и заразительный.

– Мадам, мое восхищение вами растет как… снежный ком, простите за нелепое сравнение. Если уж вы и не ведьма, то наверняка были ее ученицей. Я еще не встречал ни одной земной женщины, которая могла бы привести меня в замешательство и лишить дара речи, а вам это удается с поразительной легкостью.

– Поистине, это удивительно. Неужели до сих пор вам встречались лишь монахини, давшие обет молчания?

– Не хочу обижать женский пол, но прочесть мысли нынешних дам так же легко, как если бы они были написаны большими буквами на их веерах.

– Вот почему вы смотрите на меня как на какую-то диковинку! При таком мнении о женщинах вообще удивительно, что вы заговорили со мной.

– Я снова прошу у вас прощения – я ни в коей мере не собирался оскорбить женщин. Я не смог бы существовать без сияния женских глаз, но при этом обладаю достаточным здравомыслием, чтобы сознавать различия между мужским умом и женским.

Мы дошли до конца набережной, и я остановилась, чтобы попрощаться со своим спутником:

– Что же, не буду комментировать вашу реплику. Из женского упрямства я готова поспорить с вами, причем могу привести множество аргументов в пользу мужской глупости, но в душе я готова в чем-то согласиться с вами. Поэтому, из солидарности со своим полом, я промолчу.

– Я с удовольствием поспорил бы с вами и был бы побежден, я уверен. Надеюсь, вы не сердитесь на меня за столь неприличное нарушение всех правил этикета?

– Я не слишком уважаю их, но ваша откровенность вряд ли сделает вас любимцем дам.

– О, если бы я высказывал подобные мысли в светских салонах, меня бы давно с позором изгнали оттуда. Многие мужчины согласны со мной, но наша любовь к женщинам готова простить эти милые недостатки. Хотя каждый надеется найти совершенство среди сонма посредственностей.

– Ни за что не поверю, что вы предпочли бы умную жену красивой!

– Льщу себя надеждой, что она окажется и умной и красивой. И пусть в ней будет чуть-чуть от эльфа. – При этом он бросил на меня взгляд, который мне было трудно понять, и я слегка пожала плечами и заметила:

– Сомневаюсь, что вашим надеждам суждено исполниться. Если вы, повидав свет, до сих пор не встретили подобное совершенство, шансы найти его в будущем не слишком велики.

– А у вас случайно нет сестры, которая была бы похожа на вас и при этом не замужем? – Его усмешки уже начинали раздражать меня.

– Нет, сэр. Я одна у своих родителей.

– Ну что же, придется подождать, когда подрастет ваша дочь.

– А если у меня будет сын?

– Тогда я останусь холостяком, хотя… – Он вдруг замолчал и побледнел так заметно, что я испугалась – не стало ли ему вдруг дурно.

– Вам плохо? – торопливо спросила я, оглядываясь на его карету в поисках слуг.

– Нет, не беспокойтесь. Просто я вспомнил об одном обстоятельстве, которое может помешать мне жениться даже на самой прекрасной из дев. – Он вздохнул и продолжил уже другим тоном: – К сожалению, я должен проститься с вами. Вы опять не позволите мне проводить вас?

– Благодарю, вы правы. Я пройдусь пешком.

– Я навещу вас около полудня, вас это устроит? Ваш супруг будет дома?

– Думаю, да. Я предупрежу его о вашем визите.

Герцог поклонился и поцеловал мне руку, после чего мы отправились каждый своим путем. Сегодняшняя встреча привела мои мысли о нем в еще больший беспорядок. Какой женщине понравится, что ее пол считают легкомысленным и пустоголовым? И какой женщине не понравится, что за ней признают достоинства, ставящие ее выше своего пола? Я решила посмотреть на поведение герцога в обществе и постараться побольше о нем узнать, а уж потом составить собственное мнение. Пока же мне было ясно одно: с его появлением в Бате мои прогулки стали гораздо интереснее.

Муж мой был рад услышать, что молодой Россетер посетит наш дом и развлечет старика. Долгожданный гость явился точно в срок, но я не стала мешать их беседе, а отправилась с Розмари по модным магазинам.

Вечером у Гринхаузов я с нетерпением ожидала, сумеет ли Морланд завлечь хворого приятеля в гости к незнакомым людям. Я представляла, как красочно он описал достоинства старшей мисс Гринхауз, так что герцог вряд ли откажется – в надежде встретить именно то сочетание прелестей, которое он мечтал видеть рядом с собой всю жизнь. В том, что в Аннабелле было что-то от ведьмы, я нисколько не сомневалась, а значит, она именно та женщина, которая понравится этому не то шутнику, не то романтику.

Весь вечер Аннабелла явно находилась в нетерпеливом ожидании, из чего я сделала вывод, что барон уже успел забежать к ней и предупредить о долгожданном событии. Она выглядела очень эффектно в белом атласном платье, хотя обычно редко надевала белое, и старинной бриллиантовой диадеме. Мисс Гринхауз кокетливо улыбалась молодому приятному скрипачу, но делала это скорее по привычке, ибо совершенно не слушала музыку и то и дело поглядывала в сторону дверей.

Я почти с тем же нетерпением, но меньшим любопытством ожидала появления Россетера. Главным образом меня волновало впечатление, которое они с Аннабеллой произведут друг на друга.

Я была удивлена тем, что Гринхаузы незнакомы с семьей Филсби, ведь миссис Гринхауз вращалась в молодости в том же кругу, что и мой супруг, но граф объяснил мне, что в те времена его дражайшая Амелия проживала в Лондоне, а семья Филсби предпочитала проводить время в своем поместье. Молодой же герцог родился уже после того, как она стала носить фамилию Гринхауз и граф Дэшвилл прекратил общение с ней.

Скрипач уже успел исполнить всю свою программу, получить заслуженные цветы и аплодисменты, когда дворецкий наконец объявил о герцоге Россетере и бароне Морланде.

Аннабелла с начала вечера занимала место напротив двери, так что теперь она была первой, кого должны увидеть гости.

Мисс Гринхауз ни в чем не изменила себе. Она дождалась, когда молодые люди вошли в гостиную, и лишь тогда величественно поднялась с места. Однако Морланд счел необходимым соблюдение всех правил и подвел своего друга сначала к хозяйке дома. Миссис Гринхауз встретила его очень приветливо, но не стала спрашивать о здоровье. Такая сдержанность меня немного удивила, расспросы о здоровье были ее коньком, а уж в случае с гостем, раненным на дуэли, сам бог велел ей все разузнать. Очевидно, ее заранее предупредили о том, что мистеру Филсби неприятны подобные расспросы.