Наследство Лэндоверов - Холт Виктория - Страница 55

• Предыдущая
• 55/104
• Следующая

Ненавижу их всех. Никогда больше не позволю провести себя. Если у меня появится возможность доказать им свое презрение, я этой возможности не упущу.

Утром, несмотря на беспокойную ночь, я почувствовала себя лучше. В солнечном свете есть что-то целительное. При нем начинаешь ясно понимать, что ночью, в темноте, тобой владели эмоции, безрассудные мысли, и сердце, как говорится, возобладало над разумом.

Чем это Поль Лэндовер так рассердил меня? Что он мне сделал? Ровным счетом ничего. Да, он внушил мне сильное чувство, но сам не приложил для этого ни малейших усилий. Просто так случилось. Правда, он стоял ночью за дверью моей спальни. Но может быть, он только хотел узнать, все ли со мной в порядке? В конце концов ведь я перенесла тяжелое падение, и можно было только гадать, какие оно будет иметь последствия. А если я неправильно истолковала его намерения? Как часто я ошибалась в прошлом! Глупо было думать, будто он хотел войти, стать моим любовником. Меня влекло к нему, но из этого вовсе не следовало, что он испытывает подобные чувства по отношению ко мне. И все же…

Конечно. Я презирала его за то, что он продал себя, когда ему предложили подходящую цену. А может быть, мои выводы слишком поспешны, а Гвенни Аркрайт неотразимая сирена? По правде сказать, я так не считала. Я видела ее всего дважды: в трактире, куда мы зашли с Яго, и на галерее менестрелей, когда я помогала ему напугать ее. Эта мысль прервала нить моих размышлений. У Гвенни было гораздо больше оснований недолюбливать меня, чем у меня для ненависти к ее мужу.

Все это было нелепо — я опять позволила своему воображению взять верх над реальностью.

Кузина Мэри вошла в столовую, когда я завтракала.

— Это вся твоя еда — кофе и тосты! — воскликнула она.

Я сказала, что не очень голодна.

— Еще не пришла в себя после поездки. Отдохни сегодня. Чем ты хотела бы заняться? Скажи. Ты по-прежнему любишь ездить верхом? Не сомневаюсь, что любишь.

— Да, очень люблю, но во Франции у меня не было этой возможности. Я ездила всего один раз.

— Тогда, когда ты упала.

— Да, во время…

— Во время посещения Поля Лэндовера.

— Он нанял лошадей, и мы поехали в горы.

— Здесь у нас никаких гор нет. Разве что Бурый Вилли, но это всего-навсего возвышенность и с Приморскими Альпами ни в какое сравнение не идет.

Я засмеялась. Как с ней было хорошо! Кузина Мэри стояла обеими ногами на земле, ничуть не походила на мечтательницу и прямо-таки излучала нормальность.

Я воскликнула импульсивно:

— Как мне хорошо с вами, кузина Мэри!

— Я надеялась, что тебе приятно будет вернуться. Послушай, Кэролайн, мне нужно очень серьезно поговорить с тобой.

— Как, прямо сейчас?

— Самое подходящее время. Думала ты о том, чтобы чем-нибудь заняться?

— Вы имеете в виду… зарабатывать себе на жизнь?

Она кивнула.

— Я знаю, в каком положении ты находишься. Имоджин сообщила мне обо всем. Кузен не оставил тебе ничего, но твой дедушка с материнской стороны завещал тебе небольшую сумму.

— Пятьдесят фунтов в год.

— Богатством это не назовешь.

— Безусловно. Я много размышляла. Но тогда я гостила у мамы и думала, что мне, возможно, придется оставаться с ней. Альфонс был так добр, что предложил мне жить с ними, но… Оливия тоже приглашает меня к себе.

— Если я хоть немного тебя знаю, то ты относишься к молодым женщинам, предпочитающим независимость. Права я? Ну конечно, права. Полагаю поэтому, что ты хотела бы что-нибудь делать.

— Я могла бы быть гувернанткой, вероятно. Или компаньонкой.

— Брр! — односложно ответила кузина Мэри.

— Совершенно с вами согласна.

— Это решительно тебе не подходит. Ни в коем случае.

— Когда я проезжала мимо домика Джеми Макджилла, то подумала, что могла бы жить в небольшом коттедже и разводить пчел. Можно что-нибудь заработать, продавая мед?

— Очень немного, насколько мне известно. О нет, Кэролайн, все это не для тебя. Так ты размышляла, говоришь? Я тоже, представь себе.

— Обо мне?

— Да, о тебе. Но и о себе. Возраст, видишь ли, начинает давать о себе знать. Я уже не такая бодрая, как раньше. «Крутит», как говорится, то есть появились легкие ревматические боли. Приходится сбавить темп. Я много раз хотела написать тебе об этом… но ты должна была выйти замуж, и это было бы лучше всего, попадись тебе хороший человек.

— Кузина Мэри, неужели вы разделяете общепринятые взгляды? Выходит, назначение женщины — угождать эгоистическим потребностям мужчины? А почему бы ей не сохранить свою независимость? Ведь вы поступили именно так… и добились больших успехов.

Она внимательно посмотрела на меня.

— Перестань думать об этом предателе. Лучше поздравь себя со счастливым избавлением. Мужчины тоже бывают разные. Я хорошо знаю, что женщины должны быть очень осторожны, делая свой выбор, и что им часто случается ошибаться. Ты права, говоря, что лучше совсем не выходить замуж, чем соединить свою судьбу с недостойным. Но если тебе удалось бы найти тот идеал, к которому все стремятся, и иметь детей… то это, вероятно, самая счастливая судьба для женщины. Не стоит, однако, слишком рассчитывать на это. В мире полно хороших вещей, а независимость и свобода быть самой собой одна из них. В замужестве от этого в какой-то мере приходится отказаться. Нужно извлекать как можно больше пользы из того, что имеешь. Я всегда стремилась к этому, и результаты оказались неплохими. А теперь послушай, что я скажу. Я хотела бы, чтобы ты мне помогала. Для этого нужно все узнать о поместье. Арендаторы нуждаются во внимании и заботе. Джим Берроуз хороший управляющий, но тон должен задавать владелец имения. Что касается меня, то я неизменно старалась интересоваться всем. Именно недостаток личного интереса был до сих пор источником всех бед в Лэндовере. Мне хочется, чтобы ты изучила все, что относится к поместью, познакомилась с арендаторами, писала за меня письма… и вообще была в курсе дела. Ты будешь получать жалованье.

— О нет, кузина Мэри. Ни в коем случае.

— О да. Все должно быть на деловой основе, как если бы я взяла тебя на службу. Но в настоящее время мне не хочется, чтобы об этом стало известно. Люди так любопытны… так много болтают. Я думаю, тебе это покажется интересным. Ты начнешь зарабатывать. Уверяю тебя, это будет более выгодно, чем разводить пчел. Что скажешь?

— Я… я потрясена, кузина Мэри. Но мне кажется, вы делаете это, чтобы помочь мне.

— Не тебе, а себе. Тебе одной я могу признаться, что нуждаюсь в помощи, но не хочу, чтобы она исходила от посторонних. По-моему, ты прекрасно подходишь для этой работы. Значит, решено.

— Вы так добры ко мне.

— Глупости какие! Я добра к самой себе. Мы с тобой разумные люди, не так ли? Ну конечно. С другими я просто стараюсь не иметь дела.

— А ведь я думала, что не должна здесь оставаться… что мне следует…

— Попробуй использовать эту возможность. Мне никогда не забыть твоего удрученного лица, когда мы прощались в тот раз. Я сказала себе: «Девочка по-настоящему привязалась к этому дому». Вот почему я так хочу, чтобы ты осталась со мной. Это будет для меня большим облегчением.

— Да, но платить мне не нужно.

— Я начинаю думать, что в конце концов ты вовсе не так разумна, как мне это представлялось. Не сказано ли в Писании, что трудящийся достоин награды? Ты будешь получать плату, Кэролайн Трессидор, и хватит об этом. Интересно, почему люди становятся такими надменными, как только речь заходит о деньгах? Ведь они необходимы. Не можем же мы, в самом деле, вернуться к натуральному обмену! Разумеется, не можем. Так вот, ты будешь получать плату, но не чрезмерную, это я тебе обещаю. Ровно столько, сколько я платила бы постороннему человеку. С этими деньгами и тем, что у тебя есть, ты станешь независимой молодой леди. Нам не нужно ничего похожего на контракт. Ты будешь совершенно свободна в своих действиях, сможешь оставаться и уезжать, когда тебе заблагорассудится.

• Предыдущая
• 55/104
• Следующая