Выбери любимый жанр

Принц-странник - Холт Виктория - Страница 6


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

6

– Хорошо, Джон.

– Передайте еще, что мы, Беркли, не уступим запад круглоголовым, сколько бы их ни было.

– Передам, Джон.

– До свидания, и удачи вам!

Сэр Джон Беркли поцеловал руки Анне и принцессе, потом быстро спустился в лодку и вскоре вновь был на берегу.

Чуть погодя почтовый медленно проплыл мимо белых меловых скал, беря направление на Кале.

Глава 2

Принцесса была необыкновенно счастлива. Едва она и верная ей свита ступили на французскую землю в порту Кале, ее дорогая и любимая Нэн сняла наконец свой горб, восторженно поцеловала свою воспитанницу и назвала ее не Пьером, не Питером, а возлюбленной принцессой! На девочку вновь надели красивые одежды, множество людей стремились поцеловать ей руку и высказать свое почтение – то есть делали то, чего ей так не хватало, пока она блуждала по дорогам в одежде бедняка. Ее приветствовали восторженные толпы, люди кричали, что для внучки великого Генриха Франция – родной дом, и все французы, мужчины и женщины, готовы обожать ее.

Как грациозно она кланялась и махала маленькими ручками! Как улыбалась, когда расправляла складки платья! Случайно обернувшись к Нэн, она увидела перед собой высокую и прекрасную, преисполненную счастьем госпожу, с которой она столько времени безуспешно пыталась сбросить нищенские грязные тряпки. Генриетта была счастлива; она еще не знала, что приехала во Францию в качестве просителя, и здесь была нищенкой в гораздо большей степени, чем на пути в Лувр.

– Скоро вам предстоит увидеть свою мать, королеву, – говорила принцессе Анна.

Девочка широко открыла глаза от удивления. Ее мать, королева Англии, была для нее не более чем звуком; всю свою недолгую жизнь она знала одну мать, милую, дорогую Нэн.

– Вы должны очень и очень любить ее, – разъясняла Анна. – Для нее будет большим счастьем увидеть вас, ведь вы единственная из ваших сестер и братьев, кто будет рядом с ней, скрашивая разлуку и даря частицу счастья.

– Почему? – спрашивала принцесса.

– Потому что другие не могут быть с ней.

– Почему не могут?

– Потому что вашим братьям Джеймсу и Генри надлежит оставаться рядом с вашей сестрой Элизабет, а ваш старший брат Чарлз не может прибыть во Францию, потому что ему приходится заниматься другими делами. Ваша старшая сестра Мэри в Голландии, поэтому она тоже не может быть рядом с вашей матерью.

Но Генриетта ничего не поняла из этих объяснений. Она знала только, что снова счастлива, что на ней яркая одежда и люди вновь называют ее принцессой.

С эскортом ее доставили из Кале в Сен-Жермен.

Новость о том, что маленькая дочь возвращается к убитой горем королеве, распространилась с быстротой молнии. Романтическая история о смелой воспитательнице королевской дочери, которая вывезла ребенка из раздираемой войной страны под самым носом у врагов, переходила из уст в уста. Поступок этот очень растрогал добросердечных французов; им непременно хотелось увидеть маленькую принцессу и приветствовать ее смелую наставницу. Поэтому люди собирались вдоль дороги Кале-Сен-Жермен, чтобы крикнуть» Счастливой дороги!»маленькой девочке и показать, как они рады видеть в своей стране внучку великого французского короля.

– Да здравствует маленькая принцесса из Англии! – приветствовали они ее. – Да здравствует внучка нашего великого Генриха! Да здравствует ее отважная наставница!

Принцесса улыбалась и принимала овации как должное, она уже успела позабыть про ужасное путешествие по английским дорогам. Анна чуть не падала от усталости, до нее, сбросившей груз тревог, с трудом доходило, что ее приветствуют жители Франции. Улыбаясь, она время от времени чувствовала себя сидящей на берегу Дувра или на чердаке трактира и наблюдающей, как принцесса выдает всему свету их тайну, а горб на ее спине предательски соскальзывает вниз.

Генриетта-Мария ждала четверку отважных в замке на окраине леса. Ей на время предоставили в распоряжение замок у Сен-Жермен-ан-Лэ, и она располагала собственными апартаментами в Лувре; кроме того, французская родня положила ей пенсию, и к моменту приезда дочери она жила при дворе на положении гостящей королевы.

Генриетта-Мария расположилась в салоне, окруженная слугами и горсткой английских эмигрантов, время от времени навещающих ее. На ней было платье из голубой парчи, отороченное оборками из тончайших кружев, обшитых жемчугом. Черные глаза блестели от слез, а обычно бледные щеки пылали. Это были счастливейшие мгновения ее жизни с тех пор, как пришлось покинуть Англию.

Когда ввели принцессу, она вскрикнула от радости и, отбросив все церемонии, бросилась к ребенку, стиснув в объятиях и прижав к расшитому жемчугом платью, слезы хлынули из глаз.

– Неужели ты все-таки со мной, моя малышка, – взволнованно говорила она по-французски, не подумав даже, что ребенок может не знать этого языка. – О, как я страдала! Крошка моя, дитя мое, и мне пришлось тебя оставить, спасаясь от этих нечестивцев! Но теперь ты снова со мной. Ты здесь, и мы до конца жизни больше не разлучимся. О, видит Бог, это моя дочь, младшая и самая драгоценная! Она снова со мной, хвала всем святым за это чудо! И в этот момент я воздаю хвалу Богу!

Она повернула заплаканное, но светящееся радостью лицо к Сиприену де Гамашу, своему священнику, стоявшему рядом.

– Отец Сиприен наставит моего ребенка на путь истинный. Моя дочь будет воспитана в истинной римско-католической вере. Возрадуйтесь все вместе со мной – ибо она не только вырвана из рук врагов – этих бюргеров-круглоголовых, которые собираются погубить ее отца, – но и спасена от врага более скрытого, она спасена для истинной веры!

Генриетта вырвалась из ее рук: жемчуга на материнском платье царапали ее. Повертев головой, девочка протянула руку Анне, стоявшей поблизости.

Королева перевела блестящие от слез глаза на воспитательницу дочери.

– А вот моя драгоценная леди Анна… моя любимая и преданная служанка! Нами никогда не будет забыто то, что вы сделали для нас. Весь Париж, вся Франция ни о чем другом не говорят, как о вашем отважном поступке. Вы действовали как верный и храбрый слуга, и я никогда этого не забуду.

Королева отпустила руку ребенка и шагнула к Анне, чтобы обнять ее, но та, изможденная долгой дорогой и тревогами предыдущих дней, упала в обморок. Теперь стало очевидным, что только исступленная решимость передать принцессу в руки матери и только матери придавала ей необходимые силы. Задача была выполнена, и пришло время заплатить за умственное и физическое перенапряжение, которое ей пришлось испытать.

В своих покоях в Сен-Жерменском замке Генриетта-Мария беседовала с племянницей – мадемуазель Монпансье. Генриетта-Мария была интриганкой по натуре; когда ей что-то было нужно от человека, она проявляла редкую настойчивость и упорство. Ей предстояло решить три проблемы: увидеть Англию умиротворенной, а мужа – в венке триумфатора, воспитать детей в римско-католической вере и, наконец, организовать для них подходящие браки.

С ее точки зрения эти желания были совершенно естественны. Ведь в брачном контракте между нею и мужем черным по белому записано, что дети должны воспитываться в вере матери. Но муж не сдержал слово: вся Англия восстала бы против него; слишком свежи были в памяти годы царствования Марии Кровавой-Тюдор, и страну переполняла решимость не допустить повторения тех ужасных дней.

Генриетта-Мария любила мужа и была предана семье, но, как стойкая католичка, она в первую очередь была предана религии. Сама судьба отдала ей в руки принцессу Генриетту, хотя бы один ее ребенок не будет осквернен лживым учением протестантов. Отцу Сиприену открылось широкое поле деятельности, и на данный момент – никаких препятствий, ибо Анна Дуглас, леди Далкейт, протестантка, наставница принцессы, серьезно заболела по приезду в Сен-Жермен и не могла участвовать в воспитании принцессы, не могла напомнить королеве о выборе Карла, следовавшего при крещении ребенка желаниям и воле своего народа. А ведь она бы напомнила об этом, мрачно подумала Генриетта-Мария, даже если бы для этого пришлось пойти на ссору с королевой. Анна поступила бы в соответствии со своим долгом, как она его понимала. Было бы совсем некстати ссориться с Анной сразу после ее триумфального прибытия во Францию. И вот – болезнь. Может быть, прав отец Сиприен, видя во всем промысел Божий: во-первых, дочь королевы привезена во Францию в столь юном возрасте, что душа ребенка еще не успела проникнуться еретической скверной, во-вторых, сразу по приезду протестантскую наставницу принцессы сразила лихорадка, и она, таким образом, уже не могла вмешаться в процесс воспитания. Отец Сиприен, не останови его королева, и в великом мятеже и гражданской войне увидел бы перст Божий: ведь не будь их, принцессу вряд ли удалось бы спасти от заблуждений ложной веры.

6
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело