Шелковая вендетта - Холт Виктория - Страница 62

• Предыдущая
• 62/94
• Следующая

Я хорошо запомнила день, когда в наш парижский магазин заглянула клиентка, знакомая нам еще по Лондону. Это была леди Боннер, хозяйка известного салона, посвященная в частную жизнь лондонского света более, чем кто-либо. Ее склонность посплетничать была общеизвестна, и на этот раз она тоже горела желанием поведать нам о разразившемся недавно скандале.

Она знала о том, что мы с Джулией близко знакомы, и спросила, давно ли я получала от нее известия.

Я сказала, что давно ничего о ней не слышала.

– О, дорогая моя! Какой скандал. Бедный Дрэйк, какую ужасную ошибку он совершил. Конечно, здесь сыграли роль ее деньги. Он очень нуждался в них. Дрэйк очень честолюбивый мужчина. И заметьте себе, у него – богатая семья, но он из тех, чья гордость говорит: «Нет. Я добьюсь всего сам». А добиться всего самому означает: жениться на деньгах. Что он и сделал. Но какую же обузу на себя взвалил бедняга. Она пьет, вы, наверное, знаете.

– О-о? – только и смогла вымолвить я.

– Да, моя дорогая. Вы не знали? У нее всегда были с этим проблемы, но сейчас это зашло уже слишком далеко.

– У них должен был быть ребенок... – начала я. – Может быть, это оттого, что она его потеряла...

– Ребенок! Боже милостивый, какой ребенок?! Это совсем не похоже на Джулию. Нет, у них был большой прием. Она ужасно напилась... Ее шатало, когда она разговаривала с лордом Роузбери, и если бы Дрэйк не подхватил ее, она упала бы лицом вниз. Можете представить, какие пошли разговоры. Бедный Дрэйк не знал, куда деваться от стыда. Это могло бы стоить ему поста в правительстве... если бы он у него был. Он рассчитывал, что ее деньги помогут ему... и так бы оно и было, окажись она хорошей женой. Все эти политики думают, что получат в жены вторую Мэри-Энн Дизраэли. Бедный молодой человек, он совершил ужасную ошибку, которая может положить конец его карьере.

– Но он очень толковый политик, – возразила я.

– Это решает только половину дела, моя дорогая.

Она стала рассказывать о последних театральных постановках, но я уже едва слушала ее. Мои мысли были заняты Дрэйком, который попал в такую ужасную переделку.

Бедный Дрэйк, он был еще несчастнее меня, потому что не имел детей, которым мог бы посвятить свою жизнь. А теперь и его политическая карьера висела на волоске.

Время от времени в Париж наезжала Касси, а графиня ездила в Лондон. Мы уже начали получать некоторую прибыль от своего парижского предприятия, хотя основным источником дохода продолжал оставаться наш лондонский салон, ставший со времени открытия парижского филиала еще более знаменитым. Постепенно мы становились известными в мире моды.

Со времени женитьбы Дрэйка на Джулии прошло три года. Кэти исполнилось одиннадцать лет.

Однажды мой отец сказал:

– Я хочу свозить вас в Виллер-Карсонн.

Когда речь заходила об этом месте, отец всегда замыкался в себе, и мне казалось, что какая-то причина удерживает его от того, чтобы показать нам эти края.

Но теперь, очевидно, пришла пора познакомить нас с Виллер-Карсонн. Он дождался момента, когда мы могли поговорить наедине, и сказал:

– Ты, наверное, удивлена, что я никогда не приглашал вас туда раньше.

Я призналась, что меня это интригует.

– Виноградник расположен недалеко от того места, где я вырос. Это моя любимая плантация. Там мы производим наши лучшие вина. Я часто туда езжу, но ни разу не брал с собой тебя и Кэти. Ты, наверное, спросишь, почему?

– Нет, – сказала я, – но мне было бы интересно это узнать.

Он мгновение поколебался, потом сказал:

– Я не делал этого потому, что тогда мне пришлось бы многое тебе рассказать. Твой дед, Альфонс Сент-Алан-ясер, имеет большое влияние в этой части страны. В народе говорят, что Виллер-Мюр это он. Тебе, наверное, трудно понять, но Виллер-Мюр сильно напоминает феодальную общину. В Виллер-Мюре мой отец – полный властелин, так называемый grand seigneur[21]. Monsieur le Patron. Он могущественен как средневековый король. Это ограниченное сообщество людей, где почти каждый так или иначе зависит от шелковой мануфактуры; отец является ее владельцем, поэтому именно ему они обязаны своим пропитанием.

– Довольно страшная картина.

Он мрачно кивнул.

– Он не примет тебя, Ленор.

– Я уже поняла, что он не признает меня своей внучкой. Но ты, кажется, хочешь сказать, что это является также препятствием к тому, чтобы я побывала на твоем винограднике? Он же не принадлежит ему, разве нет?

– Виноградник мой. Когда я там бываю, то вижусь с отцом. Дело в том, что, с тех пор, как я стал известным виноделом – один, без его помощи, он начал испытывать ко мне некоторое подобие уважения. И хотя по-прежнему считает меня непутевым сыном, но, тем не менее, разрешает навещать родной дом.

– Я бы на твоем месте отказалась от этой милости.

– На твоем месте я бы не говорил так уверенно. Видишь ли, он влияет на людей таким образом... что, как бы они ни возмущались его поведением... они вдруг обнаруживают, что готовы подчиниться его требованиям.

– Я вполне готова к тому, что он меня не примет.

– Моя сестра Урсула будет рада встретиться с тобой.

– А ей это позволено?

– Урсула живет в Виллер-Карсонн. Отец давно отрекся от нее. Дело в том, что она пошла наперекор его воле.

– Прости меня, папа, но твой отец кажется мне человеком, с которым лучше не встречаться.

Он кивнул.

– Он отрекся от Урсулы вскоре после скандала со мной. Луи Сагон, ее теперешний муж, реставрировал картины отца. Он влюбился в Урсулу, когда писал ее портрет, и она тоже. Но у отца были другие планы. Он запретил им встречаться. Тогда они сбежали, и отец от нее отказался. Она вышла замуж за Луи Сагона, и они поселились в Виллер-Карсонне. Отец с тех пор с ней больше не виделся. Она оказалась смелее, чем я.

– И они живут счастливо?

– Да, у них дети – сын и дочь. Я знаю, она захочет познакомиться с тобой. Мы много времени проводим вместе, когда я приезжаю на виноградник.

– Значит, ты был не единственным ребенком, от которого он отрекся.

– Да, двое детей разочаровали его. Однако мой старший брат – Рене – вполне устраивает его. Он взвалил на себя большую часть работы на фабрике, хотя отец до сих пор формально является главой производства. Рене оказался хорошим сыном: он произвел на свет двух сыновей и двух дочерей-двойняшек. Правда, одна из них, Элоиза, умерла.

– Давно?

– Двенадцать лет назад или около того.

– Видимо, она была совсем молодой.

– Ей было всего семнадцать. Она... утопилась. Мы все с трудом перенесли этот удар, особенно переживала Адель – ее сестра. Они были так близки между собой.

– Почему она это сделала?

– Какая-то любовная история, и довольно загадочная, надо сказать.

– Какая печальная семейная хроника. Но, знаешь, мне кажется, когда во главе семейства стоит такой человек, как твой отец, иначе и быть не может.

Он мрачно кивнул.

– В общем, я хотел подготовить тебя до того, как мы туда отправимся.

– Я не буду думать об этом человеке. Если мой дед не хочет видеть меня, то и я не желаю его видеть.

– Урсула будет очень рада тебе. Она давно спрашивает меня, когда же наконец я привезу тебя познакомиться.

– Значит, и я буду рада с ней познакомиться. Полагаю, мне следует называть ее тетей.

– Она понравится тебе, и Луи Сагон тоже. Правда, он слишком поглощен своей работой и может показаться, что ничем больше не интересуется, но на самом деле это очень тихий, мягкий, добрый человек.

– С меня будет довольно встречи с дядей и тетей. И забудем об этом людоеде – моем дедушке.

Несмотря на то, что отец постарался подготовить меня, мне показалось, что он ждет предстоящего визита с некоторым трепетом.

Я попрощалась с бабушкой и графиней, и мы с Кэти отправились в путь.

• Предыдущая
• 62/94
• Следующая