Наука логики - Дебольский Г. Н - Страница 180

• Предыдущая
• 180/221
• Следующая

e

e

и т. д. до бесконечности.

2 Вторая фигура формального умозаключения (B-E-O) потому не соответствовала схеме [умозаключения ], что в одной из посылок Е, образующее середину, не было таким, под которое подводятся [другие члены ], т. е. не было предикатом. В индукции этот недостаток устраняется; середина здесь "все единичные"; предложение В-Е, которое содержит в качестве субъекта объективное всеобщее, или род, выделившийся в качестве крайнего [определения], имеет предикат по меньшей мере равного с субъектом объема и тем самым тождественный с ним для внешней рефлексии. Лев слон и т. д. составляют род четвероногих животных; различие, состоящее в том, что одно и то же содержание в одном случае положено в единичности, а в другом - во всеобщности, есть тем самым совершенно безразличное определение формы, безразличие, которое положено здесь равенством объема как результат формального умозаключения, положенный в рефлективном умозаключении.

Поэтому индукция - это не умозаключение простого восприятия или случайного наличного бытия, каким была соответствующая ему вторая фигура, а умозаключение опыта - субъективного соединения единичных в род и связывания рода с некоторой всеобщей определенностью, так как эта определенность встречается во всех единичных. Умозаключение это имеет и то объективное значение, что непосредственный род определяется тотальностью единичности как всеобщее свойство, имеет свое наличное бытие в некотором всеобщем отношении или признаке. - Однако объективное значение этого умозаключения, как и других, - это еще только его внутреннее понятие и здесь еще не положено.

3. Индукция - это скорее по существу своему еще субъективное умозаключение. Серединой [здесь ] служат единичные в их непосредственности; соединение их через общность (Allheit) в род есть внешняя рефлексия. В силу данной непосредственности единичных и в силу вытекающей отсюда внешности всеобщность есть лишь полнота или, лучше сказать, остается некоторой задачей. - В ней поэтому опять появляется прогресс в дурную бесконечность; единичность должна быть положена как тождественная со всеобщностью, но так как единичные положены также как непосредственные, то указанное единство остается лишь постоянным долженствованием; оно единство равенства; долженствующие быть тождественными должны в то же время и не быть тождественными. Лишь продолженные до бесконечности а, b, с, d, е составляют род и дают законченный опыт. Индуктивное заключение остается поэтому проблематическим.

Но, выражая собой то обстоятельство, что восприятие, чтобы стать опытом, должно быть продолжено до бесконечности, индукция предполагает, что род связан со своей определенностью в себе и для себя. Индукция, собственно говоря, тем самым скорее предполагает свое заключение как нечто непосредственное, точно так же как умозаключение общности предполагает заключение для одной из своих посылок. - Опыт, основанный на индукции, считается достоверным, хотя восприятие, по общему признанию, не завершено; но полагать, что не может быть никакого случая, противоречащего этому опыту, можно, лишь поскольку этот опыт истинен в себе и для себя. Поэтому умозаключение через индукцию основывается, правда, на непосредственности, но не на той, на которой оно, как полагают, должно было бы основываться, т. е. не на сущей непосредственности единичности, а на в себе и для себя сущей непосредственности - на всеобщей непосредственности. - Основное определение индукции - быть умозаключением; если единичность берется как существенное определение среднего члена, а всеобщность лишь как его внешнее определение, то средний член распался бы на две несвязанные между собой части, и не получилось бы никакого умозаключения; внешними друг другу остаются скорее крайние члены. Единичность может быть средним членом только как непосредственно тождественная со всеобщностью. Такая всеобщность есть, собственно говоря, объективная всеобщность, род. - Это можно рассматривать и следующим образом: в определении единичности, лежащем в основании среднего члена индуктивного умозаключения, всеобщность внешняя, но существенная; такое внешнее есть столь же непосредственно своя противоположность, [т. е. ] внутреннее. - Вот почему истина индуктивного умозаключения - это умозаключение, имеющее средним членом такую единичность, которая непосредственно в себе самой есть всеобщность; это - умозаключение аналогии.

с) Умозаключение аналогии (Der Schluft der Analogic)

1. Это умозаключение имеет своей абстрактной схемой третью фигуру непосредственного умозаключения: Е-В-О. Но его средний член - это уже не какое-то отдельное качество, а такая всеобщность, которая есть рефлексия-в-себя чего-то конкретного и, стало быть, его природа; и наоборот, так как средний член есть здесь всеобщность как всеобщность чего-то конкретного, то он в то же время в себе самом есть это конкретное. Следовательно, здесь средний член - это нечто единичное, но в соответствии со своей всеобщей природой; далее, крайний член есть другое единичное, имеющее с первым единичным одну и ту же всеобщую природу. Например,

Земля имеет обитателей, Луна есть некоторая земля, Следовательно, луна имеет обитателей.

2. Аналогия тем поверхностнее, чем в большей мере то всеобщее, в котором оба единичных составляют одно и согласно которому одно [единичное] становится предикатом другого, есть только качество или - если брать качество субъективно - тот или иной признак, когда тождество обоих принимается здесь просто за сходство. Но такого рода поверхностность, к которой форма рассудка или разума приводится тем, что ее низводят в сферу одного лишь представления, не должна была бы вообще иметь места в логике. Не подобает также представлять большую посылку этого умозаключения так, чтобы она гласила: "То, что сходно с каким-нибудь объектом в некоторых признаках, сходно с ним и в других признаках". В этом случае форма умозаключения выражена в виде (in Gestalt) некоторого содержания, а эмпирическое содержание, которое, собственно говоря, только и следует называть содержанием, целиком переносится в меньшую посылку

Подобным же образом вся форма, например первого умозаключения, тоже могла бы быть выражена в виде его большей посылки:

"Тому, что подведено под иное, которому присуще нечто третье, присуще также это третье; и так как..." и т. д. Однако в самом умозаключении дело идет не об эмпирическом содержании, и обращать его собственную форму в содержание большей посылки столь же маловажно, как если бы вместо этого взяли любое другое эмпирическое содержание. Но так как в умозаключении аналогии дело должно было идти не о том содержании, которое I заключает в себе только отличительную форму умозаключения, I то и в первом умозаключении точно так же дело идет не об этом содержании, т. е. не о том, что делает умозаключение умозаключением. - Дело всегда идет о форме умозаключения, все равно, имеет ли оно своим эмпирическим содержанием самое эту форму или что-то другое. Таким образом, умозаключение аналогии - это особая форма, и нет основания не считать его таковой лишь потому, что его форма может, дескать, быть сделана содержанием или материей большей посылки, а материи-де логика не касается. - В умозаключении аналогии, как и, пожалуй, в индуктивном умозаключении, на эту мысль может навести то, что в них средний, а также крайние члены более определенны, чем в чисто формальном умозаключении, и поэтому определение формы, так как оно уже не просто и не абстрактно, должно представляться также определением содержания. Но то обстоятельство, что форма определяет себя как содержание таким образом, есть, во-первых, необходимое развитие того, что относится к форме, и потому существенно касается природы умозаключения;

но поэтому же, во-вторых, такое определение содержания нельзя считать таким же, как некоторое другое эмпирическое содержание, и абстрагироваться от него.

Если рассматривать форму умозаключения аналогии в такой формулировке его большей посылки: "Если два предмета сходятся в одном или в нескольких свойствах, то одному из них присуще еще и иное свойство, имеющееся у другого предмета", - то может показаться, что это умозаключение содержит четыре определения, qualernionem terminorum, - обстоятельство, которое затрудняло бы приведение аналогии к форме формального умозаключения. - В умозаключении аналогии [в этом случае ] даны два единичных, в-третьих, одно свойство, непосредственно принимаемое за общее [обоим единичным ], и, в-четвертых, другое свойство, которым одно единичное обладает непосредственно, а другое единичное приобретает его лишь через умозаключение. - Это происходит оттого, что, как оказалось, в умозаключении аналогии средний член положен как единичность, но непосредственно также как истинная всеобщность этой единичности. - В индукции кроме двух крайних членов средний член есть неопределимое множество единичных; в этом умозаключении можно было бы поэтому насчитать бесконечное множество терминов. - В умозаключении общности всеобщность среднего члена дана еще только как внешнее относящееся к форме определение общности; в умозаключении же аналогии она дана как существенная всеобщность. В приведенном выше примере средний термин "земля" берется как такое конкретное, которое по своей истине есть в такой же мере всеобщая природа (или род), как и нечто единичное.

• Предыдущая
• 180/221
• Следующая