Наука логики - Дебольский Г. Н - Страница 191
- Предыдущая
- 191/221
- Следующая
3. Тем самым эти объекты-стихии освобождены от химической напряженности; в них реальным процессом была положена первоначальная основа той предпосылки, с которой химизм начался. А поскольку, далее, с одной стороны, внутренняя определенность этих объектов, как таковая, есть по существу своему противоречие между ее простым безразличным наличием (gleichgiiltigen Bestehens) и ею как определенностью, а также побуждение вовне, которое расщепляет себя и полагает напряженность в своем объекте и в некотором другом, дабы иметь нечто такое, к чему объект мог бы относиться как различенный (differentes) и в чем он мог бы нейтрализоваться и сообщить своей простой определенности налично сущую реальность, - постольку химизм
возвратился тем самым к своему началу, в котором взаимно напряженные объекты ищут друг друга, а затем соединяются в нечто нейтральное через формальный, внешний средний член. С другой стороны, химизм этим возвращением в свое понятие снимает себя и перешел в некоторую высшую сферу.
С. ПЕРЕХОД ХИМИЗМА (UBERGAND DES CHEMISMUS)
Уже обычная химия дает нам примеры, таких химических изменений, при которых, например, то или другое тело сообщает одной части своей массы более высокую степень окисления и этим снижает окисление другой ее части до той степени, при которой данное тело только и может вступить в нейтральное соединение с придвигаемым к нему другим отличным (differenten) от него телом, что было бы невозможно при сохранении его первой, непосредственной степени окисления. Здесь происходит следующее: объект соотносится с другим объектом не на основе непосредственной, односторонней определенности, а на основе внутренней тотальности некоторого первоначального отношения полагает предпосылку, необходимую ему, чтобы вступить в реальное отношение, и тем самым дает себе средний член, которым он связывает свое понятие со своей реальностью; он есть в себе и для себя определенная единичность, конкретное понятие как принцип разделения на крайние члены, воссоединение которых есть деятельность того же самого отрицательного принципа, который благодаря этому возвращается к своему первому определению, но уже как объективированный.
Сам механизм есть первое отрицание безразличной объективности и внешности определенности (Auberlichkeit der Bestimmtheit), следовательно, он еще отягощен непосредственной самостоятельностью объекта и внешностью. Поэтому он сам по себе еще не есть та тотальность самоопределения, которая проистекает из него и в которой он скорее снимает себя. - Полученные три умозаключения составляют его тотальность; первое умозаключение имеет средним членом формальную нейтральность, а крайними - напряженные объекты; второе имеет средним членом продукт первого, реальную нейтральность, а крайними расщепляющую деятельность и ее продукт, безразличную стихию;
третье - это реализующее себя понятие, полагающее для себя ту предпосылку, которой обусловлен процесс его реализации, - умозаключение, имеющее своей сущностью всеобщее. Поскольку определение химической объективности - быть непосредственностью и внешностью, эти умозаключения все еще оказываются вне друг друга. Первый процесс, продукт которого нейтральность напряженных объектов, угасает в своем продукте, и его вновь возбуждает лишь приводящее извне дифференцирование; буду обусловлен непосредственной предпосылкой, он ею и исчерпывается. Точно так же выделение различенных (differenten) крайних членов из нейтрального [продукта ], а равно и их разложение на их абстрактные стихии должно исходить от приходящих извне условий и возбуждений к деятельности. Но так как и оба существенных момента процесса - с одной стороны, нейтрализация, а, с другой - отделение и редукция, - связаны одним и тем же процессом, а соединение и ослабление напряженных крайних членов есть также и разделение на таковые, то эти моменты в силу внешности, еще лежащей в основании, составляют две разные стороны;
крайние члены, выделяемые в этом же процессе, - это не те объекты или материи, которые соединяются в нем; поскольку первые выходят из этого процесса вновь различенными, они должны обращаться вовне; их новая нейтрализация есть другой процесс, нежели та нейтрализация, которая имела место в первом процессе.
Но эти разные процессы, оказавшиеся необходимыми, составляют столько же ступеней, проходя через которые снимаются внешность и обусловленность (Bedingtsein), вследствие чего понятие выступает как определенная в себе и для себя и не обусловленная внешностью тотальность. В первом процессе снимается внешность составляющих всю реальность, различенных (differenten) друг от друга крайних членов, иначе говоря, снимается разность между в себе сущим определенным понятием и его наличествующей определенностью. Во втором процессе снимается внешность реального единства, снимается соединение как чисто нейтральное', - говоря точнее, формальная деятельность снимает себя сначала в столь же формальных основаниях (Basen) или неразличенных (indifferenten) определенностях, внутреннее понятие которых есть теперь возвратившаяся в себя, абсолютная деятельность как реализующаяся в самой себе, т. е. как деятельность, полагающая внутри себя определенные различия и конституирующаяся как реальное единство благодаря этому опосредствованию, опосредствованию, которое, стало быть, есть собственное опосредствование понятия, его самоопределение и которое касательно рефлексии понятия в себя из этого опосредствования есть имманентное предполагание. Третье умозаключение, которое, с одной стороны, есть восстановление предшествующих процессов, снимает, с другой стороны, еще и последний момент безразличных оснований (Basen) - снимает совершенно абстрактную внешнюю непосредственность, которая таким образом становится собственным моментом опосредствования понятия самим собой. Понятие, которое тем самым сняло все моменты своего объективного наличного бытия как внешние и которым они положены в его простое единство, благодаря этому полностью освободилось от объективной внешности, с которой оно уже соотносится лишь как с несущественной реальностью; это объективное свободное понятие есть цель.
Глава третья
ТЕЛЕОЛОГИЯ (TELEOLOGIE)
Там, где усматривается целесообразность, источником ее признают рассудок; для цели, следовательно, требуют собственного свободного существования понятия. Телеологию противопоставляют прежде всего механизму, в котором положенная в объекте определенность есть как внешняя по существу своему такая определенность, в которой не обнаруживается никакого самоопределения. Противоположность между causis efficientibus и causis finalibus - между только действующими и конечными причинами - относится к указанному различию, к которому, взятому в конкретной форме, сводится также и исследование того, понимать ли абсолютную сущность мира как слепой природный механизм или как рассудок, определяющий себя согласно целям. Антиномия фатализма (вместе с детерминизмом) и свободы равным образом касается противоположности между механизмом и телеологией, ибо свободное есть понятие в своем существовании.
Прежняя метафизика обращалась с этими понятиями так же, как и со своими другими понятиями: с одной стороны, она предполагала некоторое представление о мире и старалась показать, что то или иное понятие ему соответствует, а противоположное понятие неудовлетворительно, так как это представление нельзя объяснить из него; с другой стороны, она не исследовала при этом, какое понятие истинно само по себе - механической причины или цели. Если само это установлено, то пусть объективный мир являет нам механические и конечные причины;
их существование не есть масштаб истины, а скорее истина есть критерий того, какое из этих существовании есть истинное существование мира. Подобно тому как субъективный рассудок обнаруживает в самом себе и заблуждения, так и объективный мир показывает и те стороны и ступени истины, которые, взятые сами по себе, лишь односторонни, неполны и суть только отношения в сфере явлений. Если механизм и целесообразность противостоят друг другу, то именно поэтому их нельзя брать как равнодушные друг к другу, каждое из которых отдельно как будто есть правильное понятие и так же ценно, как и другое, так что весь вопрос только в том, где можно применять то или другое. Эта их равноценность основана только на том, что и то и другое есть, а именно на том, что мы имеем их оба. Но так как они противоположны, то необходимый первый вопрос -какое из них есть истинное понятие, а более важный подлинный вопрос _ это вопрос о том, не есть ли нечто третье их истина или не есть ли одно из них истина другого. - Но отношение цели оказалось истиной механизма. - То, что представилось как химизм, связано с механизмом постольку, поскольку цель есть понятие в своем свободном существовании и ей вообще противостоит несвобода понятия, его погруженность во внешность, таким образом, и то и другое - и механизм, и химизм - одинаково рассматриваются как необходимость природы, так что в механизме понятие не существует в объекте, потому что объект этот как механический не содержит самоопределения, а в химизме понятие или обладает напряженным, односторонним существованием, или (поскольку оно выступает как единство, создающее в нейтральном объекте напряженность и расщепляющее его на крайние члены), снимая эту раздельность, внешне самому себе.
- Предыдущая
- 191/221
- Следующая
