Перекресток - Хомяков Петр Михайлович - Страница 64
- Предыдущая
- 64/82
- Следующая
– Отлично, – коротко бросил он. – Я отдам тебе сейчас четыре тысячи баксов, а сам на днях уеду в Оренбург на полтора месяца. От меня тебе в ближайшие дни что-нибудь нужно?
– Нет, – сказала жена.
– А когда в Африку? – встряла в разговор Марина.
– Пока не знаю, – он был холоден.
– А меня возьмёшь? – игриво спросила она.
Да, отличная была бы хозяйка бара в вахтовом посёлке, а потом, возможно, и владелица сети пивных ресторанов в русской колонии Южной Африки. Он на миг представил, как она, выставив свою восхитительную грудь, разносит пиво жаждущим работягам. А из караоке несётся мелодия: «Люблю я праздники, люблю весёлые». И мужики, тоскующие по своим родным русским бабам, суют ей в карманы фартука крупные купюры, стремясь лапнуть за ноги. Но…
– Нет, – твёрдо сказал он. Посмотрел ей прямо в глаза, и, жёстко улыбнувшись одними губами, добавил.
– Ты так и умрёшь, не увидев моря.
Марина изменилась в лице. А жена посмотрела на Михеева чуть ли не с осуждением. Впрочем, ему было наплевать и на эмоции бывшей любовницы и на реакцию жены.
Никому из них он не был ничего должен.
Глава 5
Первая поездка в Оренбург завершилась досрочно. Михеев организовал восточный офис бюро. Нанял минимально необходимый персонал, дал соответствующие задания и уехал в Москву. Скорее всего, он действовал не совсем правильно, сразу оставляя вновь нанятых работников без контроля. Однако, это только на первый взгляд. Дело в том, что подбор самих работников бюро он осуществлял, исходя из особых критериев.
Эти работники должны были стать и первыми переселенцами. Они составляли, как это говорилось в своё время в Госплане СССР, «дирекцию строящегося объекта». Михеев подбирал людей, которые сами рвались уехать. Но при этом получали возможность уехать не на свой страх и риск, а уехать уже сформировавшимися «маленькими начальничками» в проекте, сам масштаб которого давал им определённую уверенность в будущем.
Они будут землю рыть, – думал Михеев. – А в ком я ошибся, того будем вышибать без жалости. Выбор у нас большой, а скрывать нам нечего.
Вся прелесть этого, несомненно, имеющего весьма глубокий политический подтекст, проекта, заключалась в том, что он был формально совершенно безобиден. Абсолютно законен и даже привлекателен для тех его противников, кому потом предстояло испить горькую чашу последствий.
Очередные посиделки в клубе «Реалист» проходили по стандартному для таких мероприятий сценарию. Михеев, впрочем, не знал, чем был «Реалист»: политклубом, движением, оргкомитетом (вечным оргкомитетом, хотелось бы добавить) некой партии? Или чем-нибудь ещё. По сути, это был политклуб, и не более того. Тем не менее, в этом клубе изредка встречались довольно интересные люди и легализовывалась достаточно интересная информация.
Вот и сейчас, многократно игнорировавший эти посиделки Михеев, решил вбросить в определённые круги свои призывы. Тем более что в данный момент в зале присутствовали многие представители студенческих неформальных группировок. Был тут и Алексей Юрьев, приснившийся Михееву в ту памятную ночь под гордым псевдонимом Кондор.
Оратор сменялся оратором. Все нудно перечисляли бесконечные проблемы и призывали «спасать государство». Когда очередь дошла до Михеева, он сказал:
– Многие присутствующие господа призывали здесь спасать государство. И, как я понял, разногласия касались только путей этого спасения. Однако, мне хочется задать вопрос, а от кого спасать? Выступающие были весьма деликатны в своих оценках на этот счёт. Но, тем не менее, смутно угадывается, что спасать родное государство они хотят от высшей власти и аффилированных с этой властью олигархических структур. Но не они ли и есть то самое государство? Или вы хотите спасать некую абстрактную идею государства от её плохих реализаторов?
По-моему это тоже глупо. Идеи спасают в идейной борьбе. А здесь постоянно намекают на какую-то реальную политику…
– Критиковать все горазды, что вы сами предлагаете? – раздался голос с места.
– Вопрос некорректный, коллега. Не что я предлагаю, а что я хочу! И только потом уже, что я предлагаю во исполнение того, что составляет мои цели. А если эти цели понравятся другим, я приглашаю посодействовать мне в их реализации.
Итак, господа, я хочу спасти наилучшую часть русского генофонда и цивилизационный потенциал нашего народа. Внутренних ограничений при выполнении этих задач у меня нет.
И Михеев начал излагать разворачивающуюся программу переселения. Пару раз, Леха Юрьев и его товарищи прерывали выступления Михеева криками «Браво!». Когда Михеев закончил говорить, в зале на мгновение повисла тишина. Потом вскочил один из постоянных посетителей клубных посиделок, очень дельный пожилой человек, разработчик весьма неплохих прогнозных методик. Он был большим поклонником работ Михеева, но сейчас явно не соглашался с его выводами.
– Позвольте, Федор Васильевич, вы же знаете демографические прогнозы! Вы же понимаете, что выезд из России не только двух-трёх миллионов молодых людей, но даже неполного миллиона, поставит нас на грань демографической катастрофы! Не 75-90 миллионов будем мы иметь в этом случае через 35 лет, а 45-50.
– Да, Вениамин Николаевич, я знаю эти прогнозы, в частности, Ваши, и согласен с ними. Но я же сказал, что хочу сохранить лучшую часть генофонда.
С дальнего края стола поднимается приятный, стильно, но строго, одетый мужчина средних лет. Господи, до чего же спецслужбисты не умеют скрывать своей профессиональной принадлежности. И на посиделках в «Реалисте» они обязательно присутствуют. Сканируют тусовку. Хотя, чего тратить время на сканирование трупа…
– Не кажется ли вам, особенно с учётом вашего последнего ответа, что ваш проект подрывает основы национальной безопасности?
– Ну, что вы, коллега. Потом, вы, по-моему, не совсем правильно поставили вопрос. У нас многонациональная страна. Ведь так постоянно говорит президент? Вы же не будете с ним спорить, надеюсь? Но тогда даже термин «национальная безопасность» в этой ситуации не корректен. Можно и нужно говорить о государственной безопасности.
А с точки зрения государственной безопасности мой проект просто идеален. В самом деле. Вы видели, с каким энтузиазмом встречали мои слова некоторые из присутствующих здесь молодых людей. А ведь почти все они – так называемые, цивилизованные скины. Они своей деятельностью обостряют межнациональные отношения в России. Другие молодые люди и люди средних лет, которые тоже по предварительным данным поддерживают наш проект, конфликтуют с властями по социальным причинам.
И вот наша фирма избавляет вас от таких явно нелояльных сограждан. При этом мы резко снижаем социальную напряжённость в местах, где ведём работу. Мы ведь и налоги платим. Но не это главное. Люди начинают учить английский и ждать вызова, а не конфликтуют с работодателями и властями. Согласитесь, бытовые тяготы воспринимаются гораздо легче, когда человек видит свет в конце тоннеля.
Вы согласны с моими доводами?
– Формально вам нечего возразить…
– А я и не жажду неформального общения с вами. Мы не на банкете.
Леха Юрьев радостно заржал.
– Федор Васильевич, вы просто супер! – подскочил к нему Леха после заседания. – Хотелось бы встретиться.
– Теперь условия для встречи созрели, – ответил Михеев. – Я мало знаю ваших, но, – Михеев чуть не ляпнул псевдонимы из сна, типа Гироскопа, Графа, или Алхимика, – приглашай всех, кого найдёшь нужным, исходя из того, что слышал.
– А где? – спросил Леха, бывавший у Михеева.
– В офисе, дорогой, в офисе. – Михеев назвал адрес. – Я респектабельный бизнесмен, а не партизан.
Офис располагался далеко не в центре, но зато близко от метро. Он был обставлен стандартной офисной мебелью. Не убогой, но и не роскошной. Все чисто функционально.
В кабинет к Михееву набилось много народу. Рабочий день кончился.
– Коллеги, – начал Михеев, – мы не на митинге и не на политических посиделках. А я, извините, не кандидат в вожди и пророки. Поэтому подлизываться к вам не собираюсь. У меня предложение чисто деловое. Я предлагаю вам участвовать в работе бюро по найму рабочей силы в Южную Африку. Разумеется, поначалу на внештатной основе. Я знаю вашу тусовку и соотношение трёпа и дела у вас.
- Предыдущая
- 64/82
- Следующая
