Еще один знак зодиака - Леонтьев Антон Валерьевич - Страница 16

• Предыдущая
• 16/95
• Следующая

Наконец, спецагенты откланялись. Первой из кабинета Даны вышла Айрин. Стивен чуть задержался. Дана рискнула и спросила его:

— Ты, наверное, все еще не можешь простить мне…

Спецагент Кронин уставился на нее, и в его глазах мелькнул гнев. Стивен протянул:

— Советник, не понимаю, о чем вы… Не думаю, что нам стоит общаться, кроме как работая над новым делом…

Дана смутилась. Она не могла отделаться от ощущения, что Стивен обманывает ее.

— Я знаю, что должна была сказать это еще тогда, пятнадцать лет назад. Но мне ужасно жаль… Я не хотела причинить тебе боль. Поверь мне, я ценю твои чувства…

Стивен подхватил портфель и холодно произнес:

— Советник, желаю вам всего наилучшего.

И вышел из кабинета, с размаху захлопнув дверь. Так и есть, он еще обижен на нее и (Дана была почти уверена) все еще любит ее. Или, по крайней мере, испытывает некие чувства, которых сам стыдится.

Настало время доложить обо всем шефу.

Окружной прокурор, выслушав доклад Даны, согласно закивал:

— Хейли, если ФБР считает, что русская девица невиновна, то мы не собираемся противоречить им. Выпустите ее.

И опять ей поручили неприятную миссию! Дана попросила привести Марину Подгорную в комнату для допроса. Несколько минут через затемненное стекло она наблюдала за задержанной — невысокой, рыжеволосой особой с хитрым выражением лица. Да, на убийцу она никак не тянет. Да и допросы ее ничего не дали — Марина отвечала на все вопросы, даже на те, которые, по мнению ее адвоката, не имели отношения к делу. Да еще постоянные звонки из русского посольства в Вашингтоне…

Дана зашла в комнату для допросов, Марина робко улыбнулась. Адвокат Сазерленд, как всегда в сшитом на заказ костюме, с ярким стильным галстуком, воскликнул:

— Какая приятная неожиданность, советник Хейли! Судя по кислому выражению вашего лица, вы пришли, чтобы сообщить моей клиентке: она свободна.

Игнорируя адвоката, Дана обратилась к Марине:

— Мисс Подгорная, с вас снимаются все обвинения. Вы можете быть свободны, однако до окончания расследования вы не должны покидать Лос-Анджелес и Соединенные Штаты.

— Прокуратура, я уверен, позаботится о том, чтобы моя клиентка своевременно получила продление своей визы? — поинтересовался сияющий Сазерленд. — Причем все расходы, разумеется, будет нести ваше ведомство, советник.

Дана на дух не выносила подобный тип защитников. Однако знала, что любая фраза может быть в дальнейшем использована против нее, поэтому сейчас прикидывала, какие слова выбрать.

— Моя клиентка серьезно раздумывает над тем, не подать ли ей иск против генеральной прокуратуры и вас лично, — продолжил Сазерленд.

— Это ваше право, однако и полиция, и прокуратура выполняли свои обязанности, — ответила Дана.

Адвокат и Марина подошли к двери. На пороге Сазерленд обернулся:

— Не хотите ли вы сказать моей клиентке еще что-либо, советник? Например, принести официальные извинения?

Дана вздохнула.

— Мисс Подгорная, нам очень жаль, что вы оказались под стражей.

— Вам жаль, что обвинение не подтвердилось? — попытался подловить ее Сазерленд.

Но Дана, не поддаваясь на провокацию, вышла из комнаты для допросов.

Вернувшись в свой кабинет, она погрузилась в кресло и раскрыла пожелтевшую папку, оставленную Айрин Мориарти. Дело «Зодиака». Надо отдать должное внучке писателя — вероятнее всего, она права, и новый «Зодиак» решил довести до конца деяния старого. В таком случае потребуется внимательно изучить события прошлых лет: не исключено, что там найдется зацепка, которая приведет к убийце русской писательницы.

Дана перевернула первую страницу и, надев очки, принялась за изучение событий семидесятилетней давности. От изучения документов ее оторвал телефонный звонок.

— Советник Хейли? — услышала она глубокое прокуренное контральто. — Это ведь вы занимаетесь делом «Зодиака»?

— С кем я говорю? — задала в свою очередь вопрос Дана. Голос показался ей смутно знакомым.

— Мадам Матильда, — ответила собеседница.

Дана вспомнила: ну как же, известная (в определенных кругах) предсказательница, гадалка и ворожея, обладающая, по собственным уверениям, даром ясновидения. Полиция обращалась к ней в особо запутанных случаях, и в паре случаев преступник был пойман, как утверждала мадам Матильда, благодаря ее магическому дару. Дана несколько раз встречалась с этой особой и считала ее обыкновенной шарлатанкой, которая желала одного — оказаться в центре внимания и разрекламировать себя и свой салон.

— Чем обязана? — спросила Дана весьма нелюбезно. — Я сейчас очень занята, так что прошу вас, мадам Матильда, сообщить обо всем как можно более сжато.

В трубке загудел голос ясновидящей:

Мне все открылось! Сегодня ночью у меня было видение. Я знаю, кого он выберет своей новой жертвой! Он, «Зодиак»…

Адвокат Сазерленд полностью оправдывал свое реноме «продажной шкуры» и «улыбающейся акулы». Импровизированное интервью, которое он дал на ступеньках здания прокуратуры Лос-Анджелеса, показывали в прямом эфире по Си-эн-эн, Эн-би-си и Фокс Ньюс. И в центре внимания, кроме самого велеречивого мерзавца, была и я, бедная-разнесчастная секретарша убитой мадам Свентицкой.

Меня арестовали в отеле — наряд полиции, вызванный кем-то из персонала, скороговоркой зачитал мне права и, нацепив наручники, вывел через холл, в котором толпились и глазели постояльцы, к машине с мигалками.

Я плохо соображала, что произошло, перед глазами нее стояла жуткая картина: обезглавленная Валерия Артуровна в ванне и залитый кровью мраморный пол. Я отчего-то вообразила, что полицейские взяли меня с собой в качестве главной свидетельницы — имеются же программы по защите важных информантов. И я, ничтоже сумняшеся, причислила себя к подобным персонам. В американских триллерах обычно показывают, что прелестную героиню (ну точно я!), решившуюся дать показания против мафиозного босса, охраняет группа полицейских, которых убивают злобные киллеры. Героиню в последний момент спасает мускулистый красавец, с которым она занимается любовью на месте побоища, а затем оба ретиво убегают от шоблы киллеров.

Прозрела я тогда, когда меня запихнули в камеру для допросов и стали по полной программе обрабатывать полицейские, требовавшие сознаться в том, что я убила мадам Свентицкую. У них даже имелся сотрудник, отлично говоривший по-русски.

Человеком, спасшим меня, был вовсе не мускулистый красавец, а Дэвид Сазерленд, с которым я даже под непосредственной угрозой смертной казни не согласилась бы заняться любовью. Он вошел в комнату для допросов и спас меня от полицейских, заявив, что он — мой адвокат и что я не собираюсь давать показания.

Потом со мной беседовала дама с короткой седой стрижкой и стальным блеском в глазах, кажется, профайлер, в чьи обязанности входило установить, являюсь я маньяком или нет. А после появилась фифочка-брюнетка с бледным лицом, которая заявила, что я могу катиться на все четыре стороны.

Мистер Сазерленд повез меня в ресторан (надо отдать ему должное — он не потребовал с меня ни цента за свои услуги). Там нас накормили и напоили по высшему разряду, и только позднее я узнала, что ресторан принадлежит крупному итальянскому мафиозо, которого Дэнни (так я называла своего защитника) спас от газовой камеры.

— Вот что, милая моя, — сказал Дэнни, и его рука, украшенная платиновой печаткой, легла мне на коленку, — делай, как я говорю, и у тебя не будет проблем.

О, сколько раз я слышала подобную фразу в родном издательстве! Обычно ее обращали к начинающим авторам. Как-то я произнесла ее в адрес мадам Свентицкой, на что та вспылила и заявила, что ей, примадонне российской беллетристики, никто не смеет указывать, как себя вести и что говорить. Да, Валерия Артуровна — чрезвычайно сложный человек. Вернее, была таковым.

Я думала, что меня немедленно вышлют из Штатов, но вместо этого Дэнни сообщил: пока надо, наоборот, остаться в Лос-Анджелесе.

• Предыдущая
• 16/95
• Следующая