Крутая парочка - Хоуг (Хоаг) Тэми - Страница 38

• Предыдущая
• 38/77
• Следующая

— Мы ушли из дома Майка около половины десятого, — сказал Уайетт. — Он вел себя тихо — был погружен в свое горе. Я понятия не имел, что он замышляет, иначе остался бы с ним, попытался бы его остановить… А может, все к лучшему? Майк страдал долгие годы. Теперь все кончено. Пусть он покоится в мире, Сэм.

Возле них затормозил “Линкольн”, откуда вышел Гейнс и открыл пассажирскую дверцу. Уайетт молча залез в салон, и машина рванулась вперед в облаке пара. Одинокий Рейнджер и Тонто [6] скакали вдогонку закату.

Ковач остался один на тротуаре — все, пришедшие проводить Энди Фэллона в последний путь, уже разъехались. Даже священник исчез.

— Одинокий Рейнджер, — пробормотал Ковач и зашагал по заснеженной стоянке, не вынимая рук из карманов и ежась под порывами ледяного ветра.

— Оказывается, Нил Фэллон сидел в тюрьме!

Ковач застыл в наполовину снятом пальто.

— Быстро проделано.

— Обслуживание с улыбкой, — усмехнулся Элвуд, заглядывая в их каморку.

Лиска сидела на своем стуле, и ее лицо буквально светилось. Когда она нападала на след, ее охватывало возбуждение, близкое по силе к сексуальному. Ковач не помнил за собой такого увлечения работой, хотя она и была для него самым главным в жизни. Возможно, ему следовало подумать о гормональной терапии.

— У него были неприятности с законом еще в несовершеннолетнем возрасте, — продолжала Лиска. — Сведения, конечно, закрытые, но я добилась разрешения взглянуть. Семь лет он провел в армии, а после демобилизации угодил под суд за нападение. Такое преступление карается сроком от трех до пяти лет, но ему дали всего восемнадцать месяцев.

— Что он натворил?

— Ввязался в драку в баре и так отделал одного парня, что тот неделю провалялся в коматозном состоянии.

— Да, темперамент у Нила буйный.

Ковач снял пальто и повесил его на вешалку. Мимо их двери по коридору взад-вперед сновали люди. Звонили телефоны, откуда-то доносился смех. В комнату для допросов провели покрытого татуировкой громилу лет двадцати пяти с выбеленными волосами, торчащими в разные стороны, и в свисающих с задницы джинсах. Во времена Майка Фэллона он мог бы угодить в участок за один внешний вид.

— Каким же образом Нил Фэллон с такой биографией получил лицензию на торговлю спиртным? — спросил Ковач, опускаясь на стул.

— А он ее и не получил, — сказал Элвуд.

— Ради бога, войди внутрь, — проворчал Ковач. — У меня шея онемела пялиться на тебя.

Протиснувшись в каморку, Элвуд протянул ему факс:

— Лицензия на содержание бара была выдана муниципалитетом Эксцельсиора на имя Черил Брустер, которая через несколько месяцев стала Черил Фэллон.

— Ага, супруга, проживающая отдельно, — догадался Ковач.

— Она скоро станет бывшей супругой, — уточнила Лиска. — Я звонила ей домой. Она сиделка, работает по ночам в Фервью-Ридждейле. Говорит, что будет счастлива, когда получит развод с этим вечно пьяным сукиным сыном.

— А мне он показался симпатичным парнем, — заметил Ковач. — Значит, лицензия на бар принадлежит жене. Что же произойдет после развода?

— Нил останется ни с чем — вот что, — ответила Лиска. — Он, конечно, может продать бар вместе с лицензией, какому-нибудь подставному лицу, но его не так просто найти. Черил говорит, что Нил пытается выкупить остальной бизнес, но не может собрать денег и на это. Впрочем, без бара он все равно не заработает себе на жизнь. Я спросила, не пытался ли он занять деньги у родственников. Она засмеялась и ответила, что Майк не дал бы Нилу даже десяти центов, хотя ей известно, что деньги у Майка были.

— В детективном бизнесе это именуют мотивом, — . заметил Элвуд.

— Интересно, обращался ли он к Энди, — пробормотал Ковач.

— Нил говорил Черил, что собирается предложить Энди инвестировать деньги в бизнес, но она не знает, сделал ли он это, — сказала Лиска. — Мы можем спросить у Пирса. Наверняка он давал Энди советы по финансовым делам.

— Но если Пирс думал, что брат Энди мог иметь отношение к его смерти, почему он прямо не сказал об этом? — спросил Элвуд.

Ковач кивнул:

— Действительно, почему не ткнуть в кого-нибудь пальцем, вместо того чтобы вести себя так, будто у тебя нечиста совесть?

— Давайте проверим еще раз сведения о соседях Фэллона. Поглядим, кого мы пропустили, сделаем несколько звонков. Может быть, кто-то узнал машину или кого-то видел… Элвуд, у тебя есть время просмотреть записную книжку Фэллона и проверить его друзей?

— Конечно.

— Все равно соседями придется заняться снова, — сказала Лиска.

— Почему?

— В первый раз этим занимались наши два малютки-эльфа — Огден и Рубел.

— Только этого не хватало! — простонал Ковач. — Представляю себе, как Огден внушает людям, что они никого не видели.

— Если свидетель видел кого-то — например, Нила Фэллона или Пирса, — даже Огдену хватило бы ума привлечь к этому наше внимание, — заметила Лиска.

— Выходит, нам остается надеяться, что патрульные кого-то упустили.

— Кто кого упустил? — осведомился Леонард, от— крыв дверь каморки, а Ковач притворился, будто ищет папку на столе, потихоньку прикрыв записи, касающиеся смерти Энди Фэллона.

— Парня, который избил Никсона, — ответил он. — Наемника Дина Кумза. Нам остается надеяться, что его люди не успели нагнать страху на каждого, кто что-либо об этом знает.

— Вы говорили снова с той женщиной, которую водитель такси видел входящей в дом, когда убегал преступник?

— Говорил пять раз.

— Поговорите еще раз! Она — ключ ко всему. Ей наверняка что-то известно.

— Безнадежно, — покачал головой Ковач. — Она унесет это с собой в могилу.

— Если Никсон желает не опознавать нападавшего сам, Чамиква Джоунс не станет делать это за него, — вставила Лиска.

Леонард нахмурился.

— Поговорите с ней снова, — повторил он. — Сходите к ней на работу сегодня же. Я не хочу, чтобы эти бандиты думали, будто они могут выйти сухими из воды.

Ковач бросил на Лиску быстрый взгляд. Логика подсказывала, что Никсон надул своего босса, Дина Кумза, в мелкой операции с наркотиками и был примерно наказан упомянутым боссом. Естественно, никто не желал об этом говорить, включая самого Никсона. Между тем окружной прокурор, стремясь продемонстрировать общественности свою жесткую линию в отношении наркодилеров, требовал, чтобы обвинение выдвинул округ, раз этого не хочет делать Никсон. Но без свидетеля не было дела, а водитель такси видел нападавшего недостаточно четко, чтобы дать подробное описание.

— Это черная дыра, — сказал Ковач. — Никто не хочет давать показания. Какой смысл этим заниматься?

Леонард скорчил одну из своих обезьяньих гримас:

— Такой смысл, что это ваша работа.

— Я делаю свою работу.

— Неужели? По-моему, вы пересмотрели ее параметры.

— Не понимаю, о чем вы.

— Дело Фэллона закрыто. Оставьте его в покое.

— Вы имеете в виду Энди Фэллона? Или, может быть, уже слышали о Майке? — спросил Ковач. Одновременно он размышлял, кто же настучал на него Леонарду. Скорее всего Сейвард. Он подобрался к ней чересчур близко, угрожая проделать брешь в стене, которой она себя окружила. Уайетт не стал бы этого делать: ему было наплевать, что творится в маленьком мирке Ковача. Он хотел только успеть на встречу со своими пиарщиками.

Леонард выглядел смущенным.

— Да, я слышал, что он покончил с собой.

— Я в этом не так уверен.

— Но ведь он выстрелил себе в рот.

— Внешне похоже на то.

— Есть пара подозрительных деталей, лейтенант, — сказала Лиска. — Например, положение тела.

— Вы хотите сказать, что самоубийство инсценировано?

— Не то чтобы инсценировано, но мы не исключаем, что ему в этом поспособствали. К тому же, он не оставил записки.

— Это ничего не значит. Многие самоубийцы не оставляют записок.

— Как бы то ни было, мне бы хотелось немного в этом покопаться, — снова заговорил Ковач. — Возможно, Майк действительно покончил с собой, но что, если это не так? Мы все перед ним в долгу и не вправе закрывать дело только потому, что самоубийство — самый простой ответ.

• Предыдущая
• 38/77
• Следующая