НАСЛЕДНИК, ТОМ-II - Мартьянов Андрей Леонидович - Страница 15

Подошва соскользнула по подгнившему пеньку.

«Лиса» четко сигнализировала – идешь правильно, писк передатчика в правом (левый был сброшен) наушнике усиливался. Издалека снова накатило чудовищное урчание, но гораздо тише, чем в первый раз, – Славик все одно остановился, привалившись спиной к стволу многоохватной ели. Переждал.

Сердце стучит вдвое быстрей против обычного, в висках жилки колотятся. Состояние не лучшее, начало подташнивать – это, конечно, нервное. Или в воздухе действительно отрава?

А что за мушки летают между деревьев? Черные, бесшумные крошечные пятнышки? Нет, это не мушки и вообще не насекомые – непроглядно-темные хлопья, вроде снежинок. Галлюцинация? Тоже неверно, одна «снежинка» легла на правую кисть руки, кожу резко обожгло холодом.

Быстро, быстро! Отсюда надо уходить.

А если Дверь внезапно закрылась? Только не это! Здесь стало очень неуютно!

Славик едва не напоролся животом на толстенную сухую ветку, отшатнулся и вдруг понял: он возле поляны! Знакомая сосна! На следующей висит «лиса». Вот зарубка на березе! Сейчас левее… Тьфу, направо!

Точно. Цепочка валунов, а за ними…

Над лесной лужайкой кружил вихрь жгучих снежинок, вселенная окончательно стала черно-белой, различимы только оттенки.

Последний рывок! Осталось шагов тридцать-сорок!

Нечто повернуло к Славику тяжелую, в складках, морду.

Ярко-розовая пасть была единственным цветным пятном в потерявшем краски мире. Лепесток ядовитого растения на блеклой старой фотографии. Капля чужой реальности в обесцветившейся Вселенной.

Холодно. Боже, как холодно…

У человеческой психики есть полезная особенность: в экстремальных ситуациях течение времени несколько замедляется – выброс адреналина стимулирует работу мозга, химический обмен в нейронах происходит гораздо стремительнее, отсюда и субъективное ощущение «заторможенности» происходящего, это Славик помнил еще с курса физиологии. Вот и сейчас ему показалось, что на прогалине разворачивается сценка из некоего мультика, созданного обезумевшими режиссером и художником, человек в здравом уме ничего похожего создать не может – впечатление усиливало отсутствие цветов, силуэты будто тушью и простым карандашом прорисованы. Движения медленные-медленные, как при покадровом просмотре…

Их было двое – человек и зверь. Со стороны Двери застыл бородатый мужик с рубахе с подвернутыми рукавами и шароварах в складку, голени туго обмотаны тесьмой или ремешками. В каждой руке по прямому ножу, справа подлиннее, слева короткий. Ноги расставлены и чуть согнуты в коленях, будто к прыжку изготовился, руки широко разведены, лезвия кинжалов смотрят вниз – обратный хват, таким пользуются опытные охотники…

Тем более, охотиться есть на кого.

На незнакомца Славик обратил минимум внимания, ну человек и человек – словно и не было горячего предвкушения встретить здесь аборигена. Человек, пусть даже и выглядевший в нежданно изменившемся мире довольно необычно, – нарисованная фигурка со старинной гравюры, – оставался существом привычным и насквозь знакомым. А вот его противник…

На самом деле зверюга с розовой пастью взглянула на Славика лишь на мгновение, которое для него растянулось не меньше, чем на минуту. Этого вполне хватило, чтобы твердо осознать: таких животных не бывает. Не существует. Не должно быть!

Размером оно было с некрупного медведя, только стать иная – в холке чуть поболее метра, лапы не прямые, а как у ящерицы, с выраженным локтевым углом. От толстой шеи до коротенького хвостика по хребту идет полоса вздыбленных игл, словно у дикобраза. Могучие лапищи с четырьмя когтями и выгнутой «шпорой», по бокам голая шкура. Треугольная бугристая голова, шерсть – короткая и остистая – только на брюхе и груди. Клыков не видно, вдоль челюстей сверху и снизу идут светлые роговые полосы, смыкающиеся подобно «клюву» черепахи.

С безобразной внешностью зверя еще можно было бы примириться. Хуже другое: от уродины волнами исходила какая-то погань, грязь, от нее в буквальном смысле этого слова «фонило». Разум затуманивался, сфокусировать зрение никак не получалось, это напоминало сильное опьянение, только значительно хуже – страшилище излучало чистую, ничем не замутненную слепую ненависть, холодную и нескончаемо безжалостную.

Славик понял, что прямо сейчас потеряет сознание. Затем гарантированная смерть – Славик осознал эту истину с абсолютной четкостью. Инстинкт самосохранения исчезал, истаивал, человеку становилось все равно, что с ним произойдет потом, хотелось заснуть и не просыпаться, только бы избавиться от этого кошмара наяву.

(Почему именно наяву? Мир не может быть черно-белым!)

Ухватившись за ствол сосны, Славик попытался устоять на ногах. Получилось плохо, колени подгибались, ощутимо вело в сторону, как при сильном головокружении, еще полминуты и…

Осталось последнее средство. Славик поднял левую руку и что есть силы вцепился зубами в предплечье, чуть повыше сустава. Прокусил камуфляж, на языке солоноватый привкус…

Его вышвырнуло в реальный мир – мгновенно, как программу на телевизоре переключили. Окружающее вспыхнуло ярчайшими сочными цветами, в глаза ударили солнечные лучи, вернулись запахи и звуки. Наваждение сгинуло.

– …Твою мать! – Славик ошарашенно посмотрел на рукав, по которому расплывалось темное пятно крови. Больно до невероятия, чуть сам от себя немаленький кусочек не оттяпал! Любительский каннибализм. – Что ха хрень?..

Ой-ой, а вот это совсем плохо: черные снежинки исчезли, вернулось нормальное зрение, да только страшилище с игольчатым гребнем на спине осталось на месте, причем стало куда материальнее, чем прежде – коричневая с грязно-белыми лишайными пятнами шкура, покрытая наростами харя с красноватыми глазками, болезненно-желтая шерсть с черными иголками на отвислом животе. И все равно от зверя «фонит», не столь резко, как раньше, но чувствительно. Добавим сюда мерзейшую вонь, напоминающую запах подгнивших овощей и закисающей браги.

Дальнейшие события начали развиваться с неимоверной быстротой. Зверь потерял интерес к Славику и сосредоточился на вооруженном ножами бородаче. Тот прыгнул первым, стараясь вонзить более длинный клинок в основание черепа тварюги, однако ничего не вышло – уродина извернулась с необычной для ее размеров стремительностью, взмахнула правой передней лапой, зацепив когтями плечо человека, упала на бок и оттолкнула бородатого к валунам. Тем самым, красному и сероватому. Встала на лапы, встряхнулась будто собака, попятилась в сторону. Поднялись тяжелые губы-брыли, обнажившие зазубренные пластинки, заменявшие зверю клыки.

Человек шевельнулся, попробовал опереться на локоть, снова упал. Кажется, серьезно покалечен…

Было это наитие или четкий расчет, Славик впоследствии ответить не мог. Скорее, расчет. Он находился ближе к Двери, впереди никаких препятствий, цепочка ледниковых камней остается справа, именно к ней отошел зверь. Может, в драке чудище и проявляет редкую ловкость, но соображает медленно – любой нормальный хищник бросился бы вперед и добил жертву, а этот выжидает.

Надо попробовать, похоже, это единственный выход. Нет никакого желания оставаться здесь один на один с тварью, похожей на неопрятную помесь дикобраза, ящерицы и медведя – сначала она добьет бородача, а затем примется за…

Потом, потом думать будем! Быстро! У меня хорошая фора, метров двадцать! Рюкзак сбросить! Приемник тоже, мешает! Мачете потом подберем, лишняя тяжесть на поясе…

Зверь повернул морду к Славику. Оскалился. Глаза у него, оказывается, не красные, а пульсирующие – розово-оранжевый огонек.

Три, два, один. Пошел!

Так Славик не бегал лет восемь, со времен армии – тогда на стрельбище что-то случилось с минометным снарядом, он просто шикнул, вылетел из ствола и упал в двух метрах от позиции. Не взорвался, но Славик пришел в себя на порядочном расстоянии от миномета, метров сто пятьдесят. Как он там оказался, не помнил, однако сослуживцы, наблюдавшие за происшествием со стороны, в один голос рассказывали: младший сержант Антонов, вместо того чтобы укрыться в окопе (как сделал весь расчет), пренебрег инструкцией и пулей помчался к наблюдательному пункту, где и попал в объятия командира роты. Два мировых рекорда, и это в очень скромном приближении. Плюс наряд впоследствии.