Две половинки счастья - Лестер Кристина - Страница 18

И когда Рич взял ее на руки и взбежал по лестнице на второй этаж, Марго поняла, что впервые в жизни она совершает безумный поступок. Впервые в жизни она, не задавая вопросов себе, делает то, что хочет ее сердце. И это – не легкомыслие, не уступка инстинктам, а самая настоящая верность себе.

– Ты давно проснулась, девочка моя?

Она потянулась к его лицу:

– Я смотрела, как ты спишь, и, наверное, разбудила.

– Нет, – Рич улыбнулся. – Я притворялся. Я тоже смотрел на тебя, как ты гладила меня по волосам… Иди ко мне…

Она положила голову на его плечо. Такое ощущение, что она каждое утро, всю свою жизнь просыпалась именно на этом плече. Сегодня Марго забыла Мика, забыла всех других мужчин, которые у нее были. Разве мог раньше кто-то еще просыпаться рядом с ней? Сейчас это казалось просто абсурдом.

– Марго, мне кажется, что мы всегда были вместе. Просто об этом не знали.

Она уже не удивлялась его способности читать мысли.

– Наверное, это так и есть. Знаешь, я тут думала.

– О чем?

– А ведь я с первого вечера почувствовала слабость к тебе.

– А я все равно раньше.

– Вот как?

– То, что ты называешь «слабостью», я почувствовал, как только ты открыла дверь мотеля и сказала какую-то фразу… Дай вспомнить… А! Ты сказала: «Жизнь заставила».

– Точно! – Марго рассмеялась. – Я прочитала вывеску у вашей двери на местном наречии. Ты расскажешь мне про старого шамана? Или снова «как-нибудь потом»?

– Не сейчас. У нас еще – вся жизнь впереди.

– Ты так думаешь?

– А ты разве – нет?

– Рич, я только пытаюсь все это осознать.

– То есть то, что было между нами, для тебя – ничего не значит? Для тебя ничего не значат слова, которые мы всю ночь друг другу говорили…

– Значат, Рич, конечно, значат… – Она поцеловала его. – Все это настолько же важно мне, как и тебе. Мы же – две половинки.

– Тогда почему ты сомневаешься? Или у тебя снова угрызения совести из-за Мика? Мы вместе уладим все проблемы с Миком.

– Мне просто не верится. Хотя я сама готова пойти на все, лишь бы нас не разлучили.

– А нас уже не разлучат.

– Правда?

– Правда, – Рич серьезно смотрел ей в глаза. – Я раньше не верил в любовь с первого взгляда, но, когда ты появилась в мотеле, понял – вот приехала моя судьба. С тех пор ничего не изменилось.

– Как это не изменилось?

– Нет. – Рич покачал головой. – Просто мы стали ближе. И еще я понял, что был прав: первое впечатление – самое верное… Но сейчас, – он притянул ее к себе, лаская кончиками пальцев ее шею, – мне хочется обсудить другие твои достоинства…

– Рич… а если все вернутся?..

– Никто не вернется.

– Почему? Откуда ты знаешь?

– Потому что я – тут главный. – Рич сделал страшное лицо и зарычал. – В детстве мы с ребятами очень любили играть в индейцев, а еще – в злых и добрых лесных магов.

Она захохотала.

– Ты был злой?

– Угадала!

– А почему?

– Мне нравилось строить рожицы. – Рич склонил над ней лицо. – Марго… никто не придет.

– Рич! А ты знаешь, что я в детстве мечтала стать лесной феей? И встретить лесного волшебника, чтобы влюбиться в него! Представляешь?!

– Вот и домечталась! Нет, хорошая моя, не пытайся отвлечь меня разговорами: перед тем, как мы покинем наш первый совместный приют, я еще раз хочу показать тебе, какая бывает настоящая любовь…

Удивительно, но пока Джонни и компания и правда не торопились возвращаться.

– Они меня что тут – одну решили бросить? – возмущалась Марго, посмотрев на часы и обнаружив, что уже больше десяти утра.

– Может, они предполагают, что я, как человек благородный, не смог оставить тебя в беде и…

– И теперь нам не надо мешать.

– Что-то вроде того. – Рич сел в постели, подложив под спину подушки. – Ну, фея моя любимая, какую сказку тебе рассказать?

– Сказку?.. – Она задумалась. – Расскажи сначала про маленького Рича. Как он любил строить рожицы, как он играл в волшебников и индейцев, как он учился, и вообще – все!

– Хм… Хм… Значит, про шамана пока откладывается?

– Пока да. Пока – про маленького шаманчика, и как он вырос.

– Хм. Значит, так. Жил-был маленький мальчишка, по имени Ричард… А тебе действительно интересно?

– А как же. Тем более что наши мамы связали нам одинаковые свитера.

– Точно! Я и забыл. – Рич натянуто засмеялся. Воспоминания детства были не самой приятной темой для него. – Но это – грустная история, тебе не понравится.

– Я слушаю и не перебиваю.

Рич задумался, потом вздохнул.

– Ну хорошо… Я не зря сказал тебе, что не люблю юристов. Я, видишь ли, вырос в семье адвокатов: мама и папа вместе учились на юридическом, потом поженились… Потом появился я. Мама была самой красивой девочкой на факультете, а папа – самым перспективным: уже студентом третьего курса он имел работу и неплохую должность. В деньгах мы не нуждались и часто ездили путешествовать… Мы жили очень дружно, знаешь, такой образец счастливой молодой семьи, у которой блестящее будущее. И мы с мамой тоже так думали. А потом… – Он надолго замолчал, глядя в окно.

– Рич.

– Да! Извини… Потом появилась эта женщина. Она предложила отцу открыть свою контору, у нее было много денег, много связей. В принципе, мы ни в чем не нуждались, но мама с папой хотели самостоятельности, хотя оба были на хорошем счету среди своих коллег… Не знаю, чего им не хватало, но они открыли эту контору на троих. А когда я учился в третьем классе, мы с мамой остались без фирмы, без папы и даже без дома. Они поженились, едва мы успели убраться из квартиры, и поселились там. С этой женщиной. А мы оказались на улице… Может, она его загипнотизировала?.. Я часто думал об этом, когда играл в магов. Я мечтал вырасти и отомстить ей. В принципе, видишь – все банально и совсем не интересно.

Марго внимала ему, затаив дыхание: слишком знакомой была эта тупая боль в сердце: когда рушится счастливая семья и ничего нельзя сделать, потому что умерло драгоценное время. И все – в прошлом. Как у нее.

– А через несколько лет мама «поднялась», как это принято говорить среди людей бизнеса. Она открыла свое дело, отбила у отца половину клиентов, я очень радовался этому. Мама у меня молодец! – Рич улыбнулся мечтательной улыбкой. – Нет, Марго, ты не подумай, что я из породы «маменькиных сынков». Просто она действительно молодец. Она как-то удивительно смогла заменить мне двух родителей, и отца, и мать. Она научила меня всему, и в то же время я никогда не чувствовал контроля с ее стороны. Она доверяла мне и ничего никогда не требовала, только осторожно подводила меня к какому-то решению. Теперь я понимаю, что это была очень тонкая и сложная работа, а тогда мне казалось, что у меня лучшая на свете мама, которая ничего не запрещает! Мне все завидовали, даже те, у кого были хорошие отцы. А я втайне завидовал им. У друзей – большие семьи, а мы – всегда вдвоем, единственные близкие люди на белом свете… Она так и не вышла замуж, наверное, не смогла разлюбить отца. Смешно получалось: когда я подрос, а у нее появлялись мужчины, я стал ревновать и провоцировать их на ссоры…

Однажды она сказала мне: «Рич, когда у тебя появятся девочки, я обещаю, что не задам ни одного вопроса. Пока ты сам не захочешь мне сказать, что женишься. Мы с тобой – всегда вместе, я никуда от тебя не уйду. Но мне нужен кусочек моей жизни, только моей. Отдашь?». Я никогда не забуду этого разговора, для меня, четырнадцатилетнего мальчишки, вдруг все стало ясно: мы взрослые люди, и у каждого есть право на свободу. Надо заметить, что она выполнила свое обещание, не отступила от него ни на шаг. Только в позапрошлом году мы вернулись к этому разговору, потому что я пришел к ней и сказал: «Мама, кажется, я женюсь!».

– И что же? – Марго заерзала на постели.

– А она ответила: «Я постараюсь понравиться твоей девушке, а если не понравлюсь, то буду поменьше попадаться на глаза». Вот и все. Но свадьба не состоялась.