Если повезет - Ховард Линда - Страница 4
- Предыдущая
- 4/72
- Следующая
Словно сквозь дымку видела она маячившие перед ней лица мужчин. Один из них опустился рядом с ней на колени и резким движением повернул ее лицо к себе. Лили часто заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд. Родриго. Она сглотнула комок в горле и в безмолвной мольбе о помощи протянула к нему руку.
Лили не притворялась. Мучительной ночи, казалось, не будет конца. Несколько раз Лили вырвало, ее кидало то в жар, то в холод. Желудок пронзала острая боль, и она, согнувшись на полу в три погибели, тихонько поскуливала. В какой-то момент Л или подумала, что доставшаяся ей доза яда смертельна, но теперь боль как будто стала немного стихать. Сил подняться с пола, забраться на диван или позвонить и вызвать «скорую» у Лили не нашлось. Один раз ночью она предприняла попытку добраться до телефона, но из этого ничего не вышло.
Вполголоса выругавшись по-итальянски, Родриго спрятал оружие и что-то отрывисто приказал одному из своих людей.
Лили, собравшись с силами, прошептала:
— Не надо… не подходите близко. Возможно, я… заразна.
— Нет, — ответил Родриго на безупречном французском. — Вы не заразны. — Несколько мгновений спустя рядом оказалось мягкое одеяло. Родриго проворно завернул в него Лили, подхватил на руки и, легко поднявшись, большими шагами направился вон из квартиры. Он спустился вниз по лестнице к ожидавшей его с включенным двигателем машине. Увидев Родриго, водитель вышел и распахнул перед ним заднюю дверцу.
Лили грубо, как сверток, бросили на заднее сиденье, по обе стороны от нее устроились Родриго и один из его спутников. Голова Лили безвольно откинулась на спинку. Она закрыла глаза и, снова почувствовав приступ острой боли в животе, тихонько застонала. Сил держаться прямо у нее не было, и она стала медленно заваливаться набок. Родриго сердито фыркнул, но подвинулся к ней поближе, подставив для опоры плечо.
Физические страдания почти полностью парализовали мозг Лили, однако какая-то его частичка все же сохраняла способность мыслить трезво, не теряя бдительности. Лили понимала, что испытания для нее еще не закончились: и угроза смерти не миновала, и Родриго по-прежнему представляет опасность. Пока он ничего не говорит, отмалчивается, но это ровно ничего не значит. Хорошо, что он везет ее куда-то: ей окажут медицинскую помощь. Во всяком случае, Лили на это надеялась. Она рассчитывала, что Родриго не станет ее убивать. Гораздо проще было бы прикончить ее в квартире и потом скрыться: не нужно было бы придумывать, как избавиться от тела. Лили не знала, видел ли кто-нибудь, как Родриго выносил ее из дома, хотя и вполне допускала такую возможность, даже несмотря на то что он воспользовался черным ходом. Но свидетелей, судя по всему, Родриго не опасался. Лили предположила, что либо Сальваторе уже мертв, либо при смерти. Главой организации Нерви теперь становится Родриго. К нему переходит огромная власть — финансовая и политическая. Сальваторе многих держал на крючке.
Лили из последних сил пыталась держать глаза открытыми, чтобы замечать дорогу, но веки смыкались помимо ее воли, и она в конце концов перестала бороться. Какая разница, куда ее везут? Ведь все равно ничего не изменишь.
Всю дорогу мужчины ехали в молчании, никто не проронил ни единого слова. Явно ощущалось гнетущее напряжение. Но чем оно было вызвано — горем, тревогой или гневом, — Лили определить не могла, ведь никаких разговоров не велось. Ей показалось, что шум машин за окном вроде бы стал глуше, а потом наступила абсолютная тишина.
Автомобиль подкатил к воротам огороженной территории, и они тут же раздвинулись. Водитель Тадео ловко провел белый «Мерседес», который едва проходил в узкий проем с зазором всего в несколько дюймов по бокам. Родриго дождался, пока автомобиль затормозит под портиком и Тадео выскочит наружу, чтобы открыть пассажирскую дверцу, а затем занялся Дениз Морель. Ее голова безвольно запрокинулась, и он понял, что женщина без сознания. Лицо ее приобрело нездоровый желтовато-серый оттенок, глаза ввалились, а от тела исходил отвратительный запах, такой же, как от отца.
Родриго попытался заглушить в себе боль, его сердце болезненно сжалось. Ему до сих пор не верилось, что Сальваторе больше нет — так неожиданно все произошло. Новость еще не распространилась, но это лишь вопрос времени. Обстоятельства лишали Родриго роскоши оплакивать потерю. Они требовали от него стремительных действий — нужно было как можно скорее укрепить свои позиции и захватить власть до того, как отовсюду, словно стая шакалов, сбегутся соперники.
Когда семейный доктор сообщил, что недомогание Сальваторе по симптомам напоминает отравление грибами, Родриго среагировал мгновенно: немедленно отправил трех человек за месье Дюраном, а сам между тем, взяв в подручные Ламбертос, Чезаре и Тадео в качестве водителя, поехал к Дениз Морель. Она была последней, с кем встречался отец перед тем, как занемог. Да и яд — оружие женское, незаметное и неопределенное, эффективность которого трудно просчитать. Однако на сей раз оно оказалось слишком эффективным.
Если виновницей смерти отца была эта женщина, то, выходит, она, вместо того чтобы бежать из страны, отравила и себя тоже. По правде говоря, Родриго не надеялся застать ее дома: по словам Сальваторе, она собиралась в Тулузу навестить больную мать. Родриго счел это ловкой отговоркой, но, похоже, ошибся. Или, точнее, возможность его ошибки была достаточно велика и не позволяла ему пристрелить ее на месте.
Родриго вышел из машины и, взяв женщину под мышки, потащил с сиденья. Тадео помогал ему, но потом Родриго подхватил ее под колени второй рукой и поднял, прижав к груди. Женщина была среднего роста, около пяти с половиной футов, но довольно субтильная — даже в одежде она весила так мало, что Родриго нес ее без особого напряжения.
—Доктор Джордано еще здесь? — спросил он и получил утвердительный ответ. — Передайте ему, что он мне нужен. — Родриго поднял Лили на второй этаж, в спальню для гостей. Ее бы не мешало отвезти в больницу, но охоты отвечать на вопросы посторонних у Родриго не было, а представители властных структур порой бывают до невозможности властными. Умрет так умрет. Он сделал все, что мог. Нельзя, конечно, сказать, чтобы Винченцо Джордано, который больше не практикует, а работает все дни напролет в финансировавшейся Сальваторе лаборатории в пригороде Парижа, был ненастоящим врачом, но все же не исключено, что если бы Сальваторе вызвал «скорую» пораньше и попросил отвезти его в больницу, то был бы сейчас жив. И тем не менее Родриго не подвергал сомнению правомерность принятого отцом решения обратиться именно к доктору Джордано, он даже понимал его. Когда в защите пробита брешь, осторожность — это все.
Родриго опустил Дениз на кровать и склонился над ней, разглядывая ее и задаваясь вопросом, чем она все-таки могла приворожить отца. Ведь Сальваторе знал толк в женщинах. А в этой не было ровным счетом ничего особенного. Сейчас она выглядела и вовсе ужасно: нечесаные слипшиеся волосы, лицо как у покойника. Но и в свои лучшие минуты она не была красавицей. Лицо чересчур худое, чересчур аскетичное да ко всему прочему и прикус неправильный. Впрочем, именно благодаря этому прикусу ее верхняя губа выглядела полнее нижней, и это придавало ее чертам некую пикантность, которой в противном случае она была бы лишена.
В Париже сколько угодно более красивых и стильных женщин, чем Дениз Морель, но Сальваторе, поди ж ты, захотел именно эту, причем проявил такое нетерпение, что не стал дожидаться, пока о ней соберут всю информацию. Первые два раза, неожиданно для него, она отказала ему в свидании, и нетерпение Сальваторе переросло в одержимость. Неужели она вскружила ему голову настолько, что он забыл об осторожности? И не является ли эта женщина косвенной виновницей его смерти?
Боль и ярость Родриго были столь велики, что, всего лишь допустив такую вероятность, он уже был готов придушить эту Дениз Морель. Однако сквозь обуревавшие его чувства прорвался голос разума, хладнокровно напомнив Родриго, что она сможет рассказать то, что выведет его на след отравителя.
- Предыдущая
- 4/72
- Следующая
