Том 14. Первые товарищи - Чарская Лидия Алексеевна - Страница 11

• Предыдущая
• 11/32
• Следующая

От трех до четырех часов по вторникам Валерик преподавал младшим гимнастику в рекреационном зале, но когда бывала хорошая погода, то урок гимнастики проводили в саду, и дети резвились на чистом воздухе.

На этот раз решено было перенести урок в сад, и мальчики гурьбой хлынули на площадку, находившуюся прямо перед окнами Пушки.

— Равняйся! Налево кругом! Руки кверху! Руки в бок! Левой, правой! — кричал Валерик, и изо рта его при каждом слове шел пар, занимавший мальчиков.

Через четверть часа Валерик прекратил урок, находя, должно быть, что он достаточно надорвал себе горло, и пансионеры рассыпались по саду.

— Грушин и Сережа, подойдите сюда! — позвал Принц.

Он отвел их подальше от пансионеров и заговорил, захлебываясь от нетерпения:

— Помогите мне сгрести в кучу как можно больше снегу!

Сережа и Грушин не заставили его повторять и, взяв в руки по огромной лопате, забытой дворником у сарая, стали сбрасывать в кучу снег.

Куча росла с каждой минутой. Начинало темнеть, из окон Пушки нельзя было уже различить, что делается на площадке. Мальчики тихонько позвали остальных, и вместе они соорудили небольшую, в рост десятилетнего ребенка, снежную фигуру. Валерика давно уже не было в саду, а воспитатель Василий Иванович остался с пансионерами, которым запрещено было гулять, в классе. Таким образом, никто не мешал, и снежная баба вышла на славу. Издали ее можно было принять за маленького человека, а когда Принц сбросил свое длинное пальто и круглую шапочку и надел на снеговика, он окончательно приобрел вид маленького пансионера.

Принц, обведя мальчиков глазами, крикнул задорно: — Ну-ка, кто теперь хочет извести Пушку?

— Я! И я! И я! — послышались голоса самых отъявленных шалунов класса.

— Ладно! Ладно! Не все сразу, — и Принц замахал на них руками. — Ты, Петух, и ты, Жучок, — самые подходящие. Вот что: я побегу теперь в спальню и лягу под кровать, а вы скажите Пушке, что я пропал. Поднимется суматоха! А когда она наищется вдоволь, кто-нибудь из вас бегите к ней и кричите, что меня нашли в саду, но я упрямлюсь и не хочу идти. А потом… потом… — тут Принц так и залился смехом, — потом уж увидите, что будет!.. Вот-то потеха!

Уже заметно стемнело, когда Василий Иванович вышел на крыльцо и стал звать мальчиков из сада. Принц, ежась от холода, незаметно проскользнул в дом за остальными.

Сад опустел. Только перед окнами Пушки, спиною к ним, одиноко стоял маленький пансионер в аккуратно застегнутом, с поднятым воротником пальто и нахлобученной на самый нос меховой шапке.

Принц лежал под кроватью Морозова, крайней у печки, куда не только никто не заглядывал из пансионеров, но где даже и щетка редко проходила по пыльному полу… По крайней мере краснощекая Паша предпочитала мести под теми кроватями, которые находились ближе к коридорной двери. Зато теперь, лежа в добровольном заточении, Принц, благодаря неаккуратности Паши, узнал пропасть интересных вещей: узнал, что помадную банку, потерянную Валей Сторком, любимцем Пушки, никто не утащил, как уверял потерпевший, а она преблагополучно лежала тут же около печки и представляла из себя весьма печальное зрелище: помада растаяла от частой топки и, вылившись наружу, облепила банку, от которой пахло чем-то пряным и невкусным. Узнал также Принц и то, что под кроватью Морозова крысы проделали дырку, и писк по ночам, слышанный им в спальне, производят они, а вовсе не маленькие пансионеры, как думал Василий Иванович, спавший рядом в соседней со спальней младшего отделения крошечной комнатке.

Сначала Принц весь ушел в созерцание помадной банки и дырки в полу, но мало-помалу ему это наскучило, и он начал напряженно прислушиваться, стараясь угадать, что происходит в это время в классе.

А происходило вот что.

Как только мальчики вернулись в класс, с быстротою молнии разнеслась весть о том, что Принц пропал. Поднялась суматоха. Принца искали всюду: в старшем классе, в коридоре, в спальнях и даже на кухне. Пушка, испуганная исчезновением из пансиона мальчика, не позабыла заглянуть и в громадную кадку, из которой когда-то извлекла Сережу и Принца, перепачканных капустой. Но, разумеется, Принца там не оказалось.

Тогда начальница бросилась в спальню младших. Это было преинтересное шествие. Впереди шла со свечой Паша, хотя в свече не было никакой необходимости, потому что всюду горели лампы. За нею — Вавилыч, далее — Василий Иванович и, наконец, красная, взволнованная Пушка, замыкавшая шествие.

— Вакулин! — кричала начальница с порога каждой комнаты. — Вакулин, ты здесь? Откликнись!

Но Принц не откликался, и шествие направлялось дальше.

Младшее отделение г-жи Власьевой прилежнее, чем когда-либо, принялось за уроки в этот вечер. Разумеется, никто из мальчиков и не думал учиться, всех так и разбирало: "А что будет дальше?"

Один Сережа волновался.

"И зачем он выдумал эту глупую затею! — с тоской думал мальчик. — Ведь опять его накажут, что хорошего! А Людочка сказала, что будет ждать его в будущую субботу! А его не пустят, наверное не пустят".

Ровно в восемь часов, когда младший класс шел ужинать, неожиданно в столовую влетел с громким криком Ваня Изюмин, прозываемый Жучком.

— Я нашел его! Я его нашел!

— Где? Где? — так и набросилась на него Пушка.

— Нашел, нашел! — твердил Жучок. — Он в саду гуляет один! Я его звал через форточку: "Принц, иди!", а он и слушать не хочет!

— Ах, он скверный мальчишка! — вскипятилась Пушка, — скажи ему, чтобы шел сейчас же или он будет строго наказан.

— Да я ему и так уже говорил!

— А он что?

— Не идет!

— А ты бы оделся и привел его!

— Да он не послушается: Принц сильный, сильнее меня! Надо кого-нибудь еще взять на подмогу.

Пушка задумалась на минуту, потом ее осенила какая-то мысль.

— Вот что, дети, и вы, Василий Иванович, оденьтесь и идите в сад! Я приду туда сейчас же. Поймайте мне Вакулина, и сейчас же чтобы отправился в карцер, немедля!

Мальчики были в восторге и от предстоящей вечерней прогулки, и от забавной облавы на снеговика, который изображал Принца.

Ватага веселых пансионеров с Пушкой и воспитателем во главе ринулась в сад.

— Вакулин! Домой!

Молчание.

— Вакулин, сию же минуту домой!

Новое молчание в ответ.

— Скверный мальчишка, иди сюда. Слышишь?

Но Вакулин ни с места.

Пансионеры тесно окружили снеговика, одетого в пальто Принца, и поминутно прыскали со смеха втихомолку от Пушки. А она надрывалась, призывая Принца. Пушка стояла на крыльце, не решаясь спускаться в сад без обуви, а Паша как нарочно медлила, не неся галоши.

Наконец Василий Иванович, отличающийся близорукостью, пробрался сквозь толпу пансионеров и, подойдя почти вплотную к снеговику, заговорил, стараясь урезонить шалуна Принца.

— Вакулин, и не стыдно тебе! Ты тревожишь начальницу, заставляешь ее стоять на холоде и простужаться. Какой пример ты подаешь прочим мальчикам, а еще лучший ученик! Ай-ай-ай, как не стыдно, Вакулин!

Несмотря на уговоры наставника, Вакулин по-прежнему не шевелился, повергая в полное недоумение доброго Василия Ивановича.

Наконец, галоши были принесены, надеты на ноги Антонины Васильевны, и она почти бегом, задыхаясь от волнения, бросилась к Принцу, окруженному мальчиками. Схватив предполагаемого Принца за рукав пальто, она стала сильно трясти его из стороны в сторону. От сотрясения, плохо приделанная к туловищу голова снежной бабы отвалилась вместе с шапкой и, упав на землю, рассыпалась на несколько кусков.

• Предыдущая
• 11/32
• Следующая