Умереть, чтобы угодить - Ховард Линда - Страница 31

• Предыдущая
• 31/65
• Следующая

Но поворачиваться ей не пришлось. Кахилл справился без посторонней помощи.

От горячего прикосновения его ладони у Сары перехватило дыхание, большой палец задел ее сосок. Она почувствовала его даже сквозь лифчик, рубашку и пиджак, и оба соска тут же превратились в твердые бусинки, а низ тела выжидательно напрягся.

— Ты в порядке? — спросил Кахилл таким тоном, словно интересовался, не холодно ли ей.

Ей очень хотелось сжать пальцы, но не в ее правилах было хватать мужчин за гениталии на первом же серьезном свидании. Сара ограничилась тем, что просунула правую ладонь ему под рубашку и погладила волосы на груди. Основательно погладила. Кахилл не удержался и вздрогнул.

— Мне жарко, — призналась она. — Может, размотаем одеяло?

— Давно пора, — сдавленным голосом откликнулся он, и они вдвоем спустили одеяло до пояса. Остаток матча им пришлось согреваться кофе.

На следующий день Кахилл работал, поэтому сразу после матча повез Сару домой. Пока он целовал ее, она с умыслом удерживала обе его ладони в руках. Усмехнувшись, Кахилл поднял голову:

— Никто не держал меня за руки во время поцелуя с тех пор, как я окончил школу.

— И я со школы никого не ласкала через одежду.

— Здорово было, правда?

Сара невольно улыбнулась:

— Верно.

— Какие у тебя планы на завтрашний вечер? И все вечера на этой неделе?

— Ты хочешь, чтобы мы встречались каждый вечер?

— Я намерен взять тебя измором. Ничего другого мне не остается. Вот теперь расписание: завтра вечером мы идем в кегельбан…

— В кегельбан?

— Да, в космический. Это круто.

Что такое космический кегельбан, Сара не стала спрашивать.

— А в среду?

— В кино.

— В четверг?

— На концерт симфонической музыки.

От смешного — к возвышенному. Сара изумленно покачала головой; по крайней мере, скучать с ним не придется.

— В пятницу?

— Надеюсь, к тому времени мы рискнем заняться неистовым сексом.

Сара захлебнулась смехом. Кахилл небрежно прислонился к дверному косяку.

— Так мы будем встречаться? — спросил он.

— До пятницы — да.

— Посмотрим, — многообещающе заявил он и, насвистывая, направился к машине.

Он определенно следовал принципам Макиавелли.

Во вторник утром в газете появилась статья под заголовком «Недостаток улик — препятствие на пути к раскрытию убийства в Маунтин-Брук». Читая статью, Кахилл то и дело презрительно фыркал.

«Полиция Маунтин-Брук ограничивается кратким „без комментариев“ на все просьбы сообщить хоть что-нибудь о ходе расследования убийства отставного федерального судьи Лоуэлла Робертса. По-видимому, следствие зашло в тупик. Обеспокоенные горожане теряются в догадках: хватит ли опыта полицейским, которые на протяжении последних пяти лет не имели дела с убийствами?»

— Вот дрянь! — с чувством буркнул он, швыряя газету на стол. Все сотрудники следственного отдела злились, лейтенант рвал и метал. Его подчиненные не скрывали недовольства. Следствие и вправду зашло в тупик, но некомпетентность или недостаток опыта были тут ни при чем. Если бы болван, накропавший статью, удосужился проверить факты, он узнал бы, что следственный отдел полиции Маунтин-Брук считается одним из лучших, а его сотрудники имеют безупречную репутацию. Старший эксперт сам собирал вещественные доказательства и сделал это по всем правилам. Кахилл прежде служил в полиции Бирмингема, где убийства случались чаще; все остальные сотрудники располагали необходимым опытом. Они знали, как расследовать убийства, но не могли сотворить улики из воздуха.

Да еще это отсутствие мотивов! Судья Робертс не стал жертвой уличной перестрелки, драки или случайного наезда. Это было заранее обдуманное, преднамеренное убийство, исполненное со всей точностью — преступление из разряда тяжких.

Убийца знал, что у Сары выходной день и что судья дома один, единственная зацепка — загадочный звонок от не менее загадочного посетителя «Галлериа-сентер», но по фотографии его пока никто не узнал. Продолжительные беседы с друзьями, соседями и родственниками не принесли никаких результатов.

На удачу рассчитывать не приходилось. Все было бы проще, если бы судью Робертса убили, когда он открыл дверь или пока направлялся к машине — тогда речь шла бы о мести. Но Кахилл уже сделал вывод, что судья знал убийцу и сам впустил его в дом.

И Кахилл вновь возвращался к таинственному незнакомцу с фотографии. Время телефонного звонка определено точно. Кто-то из знакомых судьи, возможно, не из жителей города, позвонил и сообщил: «Я в ваших краях», судья пригласил его к себе, а гость взял и прикончил его. Очевидно, так все и было. Но кто это сделал и зачем? Кахилл вспоминал проверенную истину: узнай мотивы, и поймешь, кто мог их иметь.

К сожалению, у него до сих пор не родилось ни единой ценной идеи.

Он потер ладонями щеки. Почему-то его не покидало тревожное предчувствие. Отгадка была где-то совсем рядом, но приблизиться к ней никак не удавалось, и Кахилл уже подозревал, что это невозможно. Дело отправится в архив с пометкой «нераскрыто». Нераскрытые преступления он ненавидел, особенно убийства. Кахилл мучился, даже когда ему не удавалось полностью сложить детскую мозаику — любое дело он привык доводить до конца. Проклятый кубик Рубика в свое время чуть не довел его до помешательства; к счастью, он вовремя сообразил, в чем весь фокус. По десятибалльной шкале скоростная сборка кубика могла быть оценена примерно на пятерку, а убийство — на десять миллиардов. Оно не давало Кахиллу покоя, угрожая стать одержимостью.

К этому делу Кахилл проявлял более личное отношение, поскольку оно касалось Сары. Окажись она в тот день дома, ее тоже могли убить. Сара мучилась угрызениями совести, что не сумела предотвратить убийство, а Кахиллу становилось страшно всякий раз, когда он представлял себе, как убийца находит ее в доме. Скорее всего, она ушла бы в свою комнату, предоставляя двум… — друзьям? знакомым? — спокойно поговорить в библиотеке; выстрела она могла и не услышать, если пистолет был с глушителем. Помня о том, что Сара видела его, убийца бесшумно поднялся бы по лестнице в ее комнаты. Ничего не подозревающая Сара стала бы легкой добычей. Когда Кахилл проигрывал в уме эту сцену, его каждый раз прошибал пот. Поход в кино спас ей жизнь, а она отправилась в кино потому, что захотела выманить из логова идиота, приславшего ей дорогой кулон! Судьба порой бывает причудлива: послав Саре кулон и встревожив ее, неизвестный спас ей жизнь.

Сара — она такая… Кахилл не мог подобрать точных слов. Удивительная. Сексуальная. Сильная и в то же время нежная. Кахилл не позволял себе задумываться о том, что будет дальше. С Сарой он начал жить настоящим. Рядом с ней он ни о чем не вспоминал и не задумывался о будущем… Он вдруг поймал се на лжи: будущее заключалось для него в возможности раздеть Сару и предаться с ней неистовому, безумному, головокружительному сексу. Этим и исчерпывались его планы.

Особенно приятно было сосредоточить внимание на одной женщине, а не встречаться каждый вечер с новой, днем опять оставаясь в одиночестве. Кахиллу доставляло удовольствие ухаживать за Сарой, их общение во многом напоминало игру. Развлечение. Прошло слишком много времени с пор, как Кахилл в последний раз по-настоящему развлекался, испытывал радостный трепет при виде лица женщины и чувствовал то же самое, что и она.

Например, как вчера вечером: она всерьез подумывала о прикосновении к его промежности, но потом решила не доводить близость до такой степени. Ее темные глаза стали холодными и вызывающими, но все-таки Кахилл знал, что она сейчас думает, прочел ее мысли в легком напряжении упругого тела. Он был готов даже вытерпеть боль, хотя и сомневался, что Сара способна искалечить его — а все для того, чтобы ускорить развитие отношений. Жаль, что она передумала: если бы она причинила ему боль, ей пришлось бы прогонять ее поцелуями. Этому Кахилл был бы только рад.

• Предыдущая
• 31/65
• Следующая