Правда сталинских репрессий - Кожинов Вадим Валерьянович - Страница 41

• Предыдущая
• 41/103
• Следующая

Однако не следует полагать, что цитированная статья Д. Сегала — некий редкостный курьез, Весьма активный московский публицист Владлен Сироткин утверждает примерно то же самое. Говоря о борьбе против антисемитизма в начале XX века, когда, в частности, во главе защитников евреев во Франции был Эмиль Золя, а в России — Владимир Короленко, он так подводит итог:

"По счастью, сторонников Э. Золя во Франции оказалось больше, чем в России сторонников В. Короленко, и антисемиты там потерпели сокрушительное поражение… В России, увы, все обстояло по-другому". Ибо-де борцы с антисемитизмом в России "составляли меньшинство", хотя и "в Совдепии (так вчерашний ортодоксальный коммунист Сироткин именует ныне Советскую Россию. — Б. +С), и в эмиграции они продолжали бороться против антисемитизма". Далее Владлен Сироткин ссылается в качестве «доказательства» на речь, прозвучавшую на VIII съезде большевистской партии (в марте 1919 года): "Зиновьев, На Украине, в одном городе, "на другой день после того, как… Советы взяли власть от петлюровцев, в Совете в течение четырех с половиною часов… обсуждался вопрос: бить или не бить «жидов». И большинством голосов решили, что лучше пока (!) не бить. Подробно обсуждали вопрос о том, допускать или не допускать евреев на ответственные посты в Советы, и большинством решили, что бывают и из евреев приличные люди". Кстати, — добавляет к этой цитате Сироткин, — интересны мотивы, по которым один из самых тогда "приличных людей"… Лев Троцкий предпочел отказаться от поста первого заместителя председателя Совнаркома, который ему в 1922 году предложил сам Владимир Ильич, Вот как Троцкий… вспоминал этот любопытный и весьма знаменательный эпизод: "Я возражал и в числе других доводов выдвинул национальный момент: стоит ли, мол, давать в руки врагов такое дополнительное оружие, как мое еврейство?"

Итак, согласно сочинению Владлена Сироткина, к 1917 году «антисемиты» в России якобы господствовали и неким их не располагавшим большой силой, но отважным противникам в «Совдепии» пришлось "продолжать бороться" с ними. Чтобы обосновать это свое утверждение, «профессор» приводит явно «хохмаческие» фразы из речи Зиновьева, поведавшего, что где-то в украинском захолустье имеется, если воспользоваться позднейшим издевательским определением Ильи Ильфа, "край непуганых идиотов" (Ильф продолжил: "Самое время пугнуть"), которые заняты обсуждением вопроса о том, стоит ли допускать евреев в местный Совет, даже не подозревая, что в верховном органе Советов, Президиуме ВЦИК, после Октября из шести большевиков четверо были евреи! Не говоря уже о том, что эти украинские антисемиты все же решили вопрос в пользу евреев, — хотя только «приличных», то есть, согласно приведенному мнению Сироткина, таких, как Троцкий…

Фигура Троцкого имеет, в сущности, центральное значение для понимания обсуждаемого вопроса — и по той исключительно важной роли, которую он играл в первые послереволюционные годы (его тогдашнее место в большевистской иерархии — сразу вслед за Лениным и Свердловым, к тому же последний умер уже в начале 1919 года), и в силу того, что он был, несомненно, «умнее» многих других большевистских "вождей".

Однако, прежде чем сосредоточиться на этой фигуре, следует вернуться к цитированному выше изложению речи сиониста М.С. Шварцмана, назвавшего большевиков-евреев «отщепенцами» и заявившего, что еврейский народ не несет за них ответственности, — напротив, они сами несут ответственность перед этим народом за свои "преступления".

Как уже сказано, Троцкий и другие «вожди» действительно были «отщепенцами» еврейства, — хотя ныне многие стремятся увидеть в них чуть ли не сионистов. В 1923 году группа видных еврейских деятелей, эмигрировавших из большевистской России, издала в Берлине сборник статей "Россия и евреи", который достаточно убедительно продемонстрировал их неприятие большевизма и принадлежащих к нему евреев (см. об этом сборнике содержательную статью Александра Казинцева в ноябрьском номере "Нашего современника" за 1990 год).

Но в то же время без особо сложного раздумья можно понять, что сионист М.С. Шварцман — пусть сам он даже и не осознавал это с полной ясностью — все же считал Троцкого и других евреями (хотя и "отщепенцами"): ведь, отрицая ответственность за них еврейского народа, он вместе с тем возлагал на них ответственность именно перед этим народом!

И сам Троцкий (как и другие деятели его типа) испытывал вполне очевидное чувство ответственности перед своими одноплеменниками, хотя он и утверждал (эти его слова уже цитировались), что "национальный момент" не играл в его жизни "почти никакой роли" и интернационализм «всосался» в самую его "плоть и кровь". Что дело обстояло иначе, ясно хотя бы из недавней статьи страстного современного апологета Троцкого В.З. Роговина, который приводит целый ряд высказываний своего кумира, недвусмысленно свидетельствующих о весьма неравнодушном отношении к судьбе одноплеменников. Так, Троцкий возмущался даже тогда, когда "при судебных процессах взяточников и других негодяев" выдвигались "еврейские имена на первый план". Нет никакого сомнения, что Троцкому даже не могло бы прийти в голову гневаться в тех случаях, когда "на первом плане" оказывались «негодяи» с какимилибо иными национальными именами…

Описанное В.З. Роговиным возмущение Троцкого имело место в 1925 году. Ранее, во время Гражданской войны, когда Троцкий был всевластным «предреввоенсовета», он не просто «возмущался». Известно, что в казачестве к началу XX века так или иначе сохранилась давняя «традиция» (разумеется, глубоко прискорбная, варварская) грабежа попавшихся на его боевом пути селений. В 1920 году во время боев с «белополяками» находившиеся в составе красных конных армий казаки подчас грабили еврейские местечки. И участник похода на Польшу Исаак Бабель свидетельствовал, что в результате "300 казаков, наиболее активных участников погромов, были по распоряжению Троцкого расстреляны". В своей «Конармии» сам Бабель не раз упоминал, что казацкая «вольница» в тех или иных случаях вела себя варварски в отношении любого населения; но нет никаких сведений, что Троцкий принимал столь беспощадные, «чрезвычайные» меры ради возмездия за обиду каких-нибудь других людей, кроме евреев…

Здесь уместно затронуть проблему, которая более развернуто будет освещена в дальнейшем. Тот факт, что Троцкий (и, конечно, другие большевики еврейского происхождения) по-разному относился к своим одноплеменникам и, с другой стороны, к остальному населению России, вызывает сегодня у многих русских людей крайнее негодование. Но такая — чисто эмоциональная — реакция едва ли сколько-нибудь основательна и справедлива. Ведь те, кто безоговорочно осуждает еврейскую солидарность в условиях жестокой революционной эпохи, вместе с тем готовы восхищаться проявлениями русской солидарности, которые — пусть и в гораздо более редких случаях (ибо русские никогда не обладали той сплоченностью, которая присуща рассеявшимся по миру евреям) — все же имели место в то время (они описаны, например, в целом ряде эмигрантских мемуаров). И негоже, согласитесь, совершенно различно оценивать еврейскую и русскую солидарность…

Однако главное даже и не в этом. Не требуется долгих раздумий, дабы прийти к выводу, что гораздо более обоснованное и гораздо более справедливое негодование должны вызывать беспощадно расправлявшиеся с русским населением большевистские деятели русского (а не еврейского) происхождения!

Выше говорилось о беспримерной жестокости бывших русских офицеров Тухачевского, Какурина и Антонова-Овсеенко на Тамбовщине. Стоит вспомнить и о возглавлявшем в 1918–1920 годах Донское бюро РКП(б) С.И. Сырцове, который непосредственно руководил политикой, преследовавшей цель полного уничтожения казачества (позднее, во время коллективизации, он за свои «заслуги» стал — хоть и ненадолго — кандидатом в члены Политбюро ЦК и председателем Совнаркома РСФСР). И, как ни прискорбно, подобных фактов можно привести великое множество… Могут возразить, что над Сырцовым стоял секретарь ЦК Свердлов, а Тухачевский и другие подчинялись председателю Реввоенсовета Троцкому. Однако это вовсе не снимает с них ответственности за содеянное — особенно если учитывать, что ведь были и тогда занимавшие высокое положение в Красной армии люди, которые самоотверженно, невзирая на смертельную опасность, выступали против массового террора по отношению к русскому народу — хотя бы широко известный ныне военачальник Ф.К. Миронов.

• Предыдущая
• 41/103
• Следующая