Заговор Важных - д'Айон Жан - Страница 15
- Предыдущая
- 15/77
- Следующая
Отбывшие накануне отец и сын увезли с собой на телеге не только мебель, но и большое количество домашней утвари. На месте, помимо разборки вещей, им предстояло раздобыть дрова и проверить тягу в каминах.
— Придется приглашать архитектора, не меньше десятка рабочих… А главное, найти денег… — произнес Луи.
Слушая его, Жюли улыбалась и прижимала к себе кожаный портфель, о назначении которого Луи так и не осмелился ее спросить.
— Боюсь, дом покажется вам не слишком удобным, — извиняющимся тоном промолвил Луи.
— Это не имеет никакого значения, — ласково промолвила девушка.
Ее ответ успокоил молодого человека, беседа прекратилась, и пассажиры, убаюканные ритмичным покачиванием кареты, вновь погрузились в блаженную дремоту.
Время от времени Луи смотрел в заднее окошко, убеждаясь, что эскорт исправно следует за каретой. Завернувшись в пунцовый плащ, из-под которого торчало дуло мушкета, Гофреди гордо восседал на коне и грозно оглядывался по сторонам. Облаченный в старую кирасу и вооруженный испанской шпагой, слегка заржавевшей за годы простоя, Гийом Бувье выглядел не менее грозно. И хотя иней выбелил ему бороду, взгляд его вновь стал дерзким, а сам он обрел прежнюю бравую выправку солдата удачи.
С ностальгической тоской Луи вспомнил, как много лет назад Гийом учил его стрелять из пистолета. Бывшему наемнику удалось сделать из мальчика неплохого стрелка. Луи был уверен, что если бы Гийом и его брат не нашли места в семье Фронсаков, они сейчас сидели бы в засаде где-нибудь на большой дороге, поджидая путешественников, дабы облегчить их кошельки.
Представив себе эту картину, молодой человек усмехнулся.
В полдень они были уже в шести лье от Парижа и снова остановились, чтобы подкрепить силы и дать отдых лошадям. Тронувшись в путь, они вскоре проехали аббатство Руайомон, а на перекрестке свернули направо на узкую дорогу, идущую вдоль берега Изье.
Часа через два Гофреди постучал в окошко кареты.
— Здесь начинаются ваши владения, шевалье! — громовым голосом объявил он.
Пассажиры припали к окнам. Карета ехала вдоль реки по песчаной дороге, обсаженной живой изгородью, лишенной листвы, но увешанной прозрачными ледяными гирляндами. По реке плыли куски льда. Минут через десять они подъехали к полуразрушенному мосту через Изье. Настил в середине моста провалился. По заросшей колючим кустарником дороге за рекой давно никто не ездил. Заняв место во главе каравана, Гофреди указал кучеру узкую тропу, в ухабах и рытвинах, еле видную в зарослях вереска и дикой ежевики, и он направил туда скрипевшую карету.
Колючие плети цеплялись за стенки кареты, выступавшие над тропой валуны поросли зеленым мхом. По обе стороны некогда проложенной дороги простирались бескрайние заросли, непролазные и сырые, свидетельствуя о заброшенности окрестных земель. Чаща, населенная лесными зверушками, настороженно следившими за непрошеными гостями, поглотила остатки ограждавшей дорогу изгороди. В затхлом воздухе разливалось уныние.
Все свидетельствовало о том, что люди давно покинули эти места, и от этого всех охватила неизбывная печаль.
Неожиданно дорога, то есть тропа, кончилась, и путешественники выехали на унылую возвышенность, поросшую чахлым темным лесом. Невысокая растительность образовала плотные густые заросли, расступавшиеся в центре и открывавшие вид на замок — неприветливое массивное строение из почерневшего от времени камня.
Тропа упиралась в старый, изъеденный червями деревянный мост, перекинутый через ров, наполненный темно-зеленой водой. Карета остановилась, и путешественники выбрались наружу. Хотя они и были осведомлены о царившем здесь запустении, действительность превзошла воображение, и теперь все в растерянности озирались по сторонам.
Построенный, очевидно, лет двести — триста назад исключительно для обороны, замок казался вполне прочным. Но и стены, заросшие темным, под цвет камня, плющом, и островерхие, крытые сланцевой черепицей крыши, вздымавшиеся к холодному серому небу, производили впечатление враждебное и дикое.
Удрученные и замерзшие, путешественники въехали во двор старого замка, им открылось просторное здание без особых архитектурных излишеств. Выйдя из кареты, они направились к старому замку. Высокие стрельчатые окна украшали фасад, в окнах второго этажа плясали отблески пламени. Приободрившись, путешественники ступили на широкую замшелую лестницу, ведущую на второй этаж.
Их заметили и их ждали! Дверь наверху распахнулась, и в проеме показался Никола.
— Наконец-то! — воскликнул он. — Поднимайтесь скорее, здесь вы согреетесь и подкрепите свои силы, а я позабочусь о карете и лошадях.
Сгоравшие от любопытства и взволнованные, Луи, его родители и Жюли вошли в просторный зал, а Никола спустился вниз. Известка, некогда покрывавшая каменные стены, осыпалась, а те редкие участки, где она еще сохранилась, вспучивались от плесени. Возможно, когда-то стены были закрыты деревянными панелями, но сейчас от них не осталось и следа. Посредине стоял большой стол, точнее, несколько досок, уложенных на козлы, а вокруг разместились грубо сколоченные скамейки. Чадили сальные свечи. Но главное, в обоих концах зала в огромных каминах жарко пылал огонь.
Никола с отцом наспех сколотили скамьи из неошкуренных бревен и поставили их возле очагов. Еще они извлекли на свет два старых, трухлявых кресла, грозивших рухнуть под первым же, кто осмелится в них сесть. Луи узнал эти кресла, и у него защемило сердце, ведь они стояли на чердаке отцовской конторы, где он любил играть в детстве.
Греясь возле огня, путешественники с любопытством осматривались по сторонам. В противоположных концах зала расположились два камина, и возле каждого из них виднелась закрытая дверь. В стене, противоположной от двери, через которую они вошли, виднелся проем, от которого убегала вверх величественная лестница, мрачная, холодная, тревожившая воображение. Однако взоры всех неуклонно возвращались к столу, где стояли тарелки, лежали соблазнительные ковриги хлеба и высились припорошенные пылью бутылки с вином.
Помимо отца Никола, в зале остались еще двое старых слуг, один из которых подкладывал дрова в огонь, а другой, точнее, другая следила за бараном, поджаривавшемся на вертеле.
При виде гостей слуги почтительно поклонились. Никола Бувье подошел к Фронсаку-старшему — доложить, что сделано со вчерашнего дня.
Луи и Жюли направились к пожилой паре.
— Вы, наверное, супруги Юбер, исполняющие обязанности привратников в доме? Я Луи Фронсак, ваш новый хозяин.
Сморщенная, словно печеное яблоко, старушка скривила беззубый рот в сардонической улыбке.
— Очень рада снова видеть очередного хозяина, — просто ответила она. — Здесь его очень не хватает.
— Я всерьез собираюсь заняться благоустройством Мерси и обещаю вам, скоро здесь все изменится, замок обретет новую жизнь, и вы нам в этом поможете. А это мадемуазель де Вивон, которая, надеюсь, скоро станет госпожой де Мерси.
Дуя на замерзшие руки, в зал вошли кучер, Гофреди, Никола и Гийом Бувье.
— Лошади в конюшне, кормушки полны овса! — доложил Никола, пока оба бывших наемника с оглушительным звоном сбрасывали в угол оружие. — Мы сейчас погреемся и пойдем чистить коней!
— Тогда поспешим к столу, — сказал господин Фронсак, — все проголодались.
В жарко натопленной комнате к путешественникам быстро вернулось хорошее настроение. Обильная трапеза, несмотря на всю свою безыскусность, оказалась восхитительной. Первым заговорил Жак Бувье:
— В лесу много валежника. Жители Мерси имеют право рубить лес, однако даже после их вырубки кое-что остается. Если собирать валежник и топить им замок, хватит не на одну неделю. К сожалению, еды в Мерси не найти, и нам пришлось покупать ее у соседей-фермеров. Я починил двери и вставил стекла. Конечно, сделано наспех, но прожить пару дней можно. В спальнях, примыкающих к этому залу, — он указал на дверь, — есть свои камины, там я поставил две старые кровати. Остальные пойдут спать на первый этаж на одеяла. У привратников есть комнатушка наверху. Устраивайтесь, а потом мы вам все покажем…
- Предыдущая
- 15/77
- Следующая
