Подобно солнцу - Ланге Пауль Вернер - Страница 17
- Предыдущая
- 17/57
- Следующая
Следует заметить, что денежный дождь, на который рассчитывали кредиторы в случае удачного завершения плавания на Молукки. пролился довольно нескоро. Семейство Аро должно было провести изнурительный процесс против короны, прежде чем спустя почти два десятилетия оно получило положенную им долю. Фуггеры же не увидели ни одного дуката. Тем не менее можно быть уверенными, что они не упустили своего в каком-либо другом случае.
Итак, несмотря на то что план Магеллана и Фалейру в кругу Аро и Гутьерреса с готовностью приветствуется, его надо еще и отстоять на королевском совете. Ведь закон, естественно, запрещает частные плавания, и только король решает, состоится ли плавание и кто будет его финансировать. Вообще-то финансируют такие предприятия, притом почти всегда. представители величества но это обстоятельство охотно замалчивается и, конечно же, не может быть понято до конца многими коронован— и особа и феодальными магнатами.
Какими средствами воспользовался Магеллан, чтобы наиболее наглядно продемонстрировать свою идею, мы узнаём из свидетельств многих его современников. Например, Антонио Пигафетта сообщал о заявлении Магеллана, что тот видел в лиссабонском архиве карту Мартина Бехайма, где указан искомый ПРОЛИВ. Хронист Антонио де Эррера (1549–1625) утверждает следующее:
«Когда Магеллан в первый раз появился при испанском дворе В Вальядолиде, он показал епископу Бургосскому разрисованный земной шар, на который он нанес маршрут своего предполагаемого путешествия. При этом пролив он намеренно оставил белым, чтобы нельзя было проникнуть в его тайну. Когда королевские министры засыпали его вопросами, он им поведал, что намерен поначалу причалить к берегу у предгорий Санта-Марии, то есть у устья Ла-Платы, и уже оттуда следовать вдоль побережья, пока не найдет пролив… Он добавлял, ч-го тем паче уверен найти пролив, что видел его на морской карте. составленной Мартином де Боэмиа, португальцем, космографом высокого мастерства. родившимся на острове Фаял. Эта карта дала ему много разъяснений по поводу того пролива» (цитируется по Хеннигу).
Эррера ошибся, когда принял нюрнбержца Мартива Бехайма (1459–1507) за португальца с острова Фаял из архипелага Азорских островов. Мартин Бехайм, прибывший в Португалию в 1484 году и на следующий год принявший участие во втором плавании Дьогу Кана, на самом деле только многие годы жил на этом острове. И нет ничего невероятного в том, что карта, похожая на описанную, действительно существовала, она даже могла быть выполнена Бехаймом. Но все-таки более вероятно, что Магеллан видел карту, каких около 1515 года было много, изображавшую пролив в манере Шёнера. Какое малое значение придавал Магеллан как этой карте, так и многочисленным слухам о поисках прохода на запад, показывает приводимая цитата. Она принадлежит будущему епископу, историку и <апостолу индейцев> Бартоломе де Лас-Касасу (1474–1566).
«Магеллан привез с собой великолепно раскрашенный глобус. на нем были изображены все побережья. и только места около пролива оставались умышленно нераскрашенным и, единственно затем, чтобы никто не похитил его тайну. В тот самый день и тот Самый час, когда епископ Фонсека принес этот глобус канцлеру империи и пометил на нем путь, каким хотел следовать Магеллан, я находился в его кабинете. Самого Магеллана я расспросил о предполагаемом курсе несколько позже. Он поплывет сначала, был ответ, до мыса Санта-Мария у реки. которую мы сегодня называем Рио-де-Ла-Плата, а потом будет следовать вдоль побережья, пока не натолкнется на пролив. «Но, — вставил я, — если такой проход не найдется, как же вы хотите тогда попасть в Южное море?» “Если я не открою пролив, — сказал он мне, — тогда я пойду тем же путем, каким португальские моряки плывут в Индию”» (цитируется по Кёлликеру).
Не только эти слова, но и в особенности поведение Магеллана во время последующего плавания, его неуверенные поиски. его решение следовать вдоль побережья до семьдесят пятого градуса южной широты и, если это будет напрасно, плыть на Молукки в обход мыса доброй Надежды — все доказывает, ЧТ(им двигала воля, а не знания. Как до него Колумб, взволнованный картой Тосканелли, которая неправильно изображала мир, и склонный воспринять ее как доказательство своих идеи и предположений, точно так же Магеллан мог рассматривать в лиссабонском архиве те сомнительные карты. Однако не стоит переоценивать кусок пергамента. Такие карты видели тогда многие, но они не становились сразу после этого ни клумбами, ни магелланами.
Уже известно, что еще могут предъявить Магеллан и Фалейру: эйфорические восторги Сиррана по поводу островов Пряностей, деловое и притягательное сообщение Вартемы о богатствах дальневосточного архипелага, раба Энрике и его пугливую попутчицу. Конечно, снова и снова поднимается вопрос о географическом положении Молуккских островов. Ведь оно определяет в конечном счете, будет ли предприятие напоминать атаку на португальскую монополию торговлей пряностями или оно докажет, что каравеллы Мануэла курсируют в сфере влияния Испании. Правда, кажется, этот вопрос не очень-то волнует испанцев. Об этом говорит по крайней мере беззаботность, с какой Магеллан подтверждает намерение пойти, если он не найдет пролив, «тем же путем, что и португальские моряки, плывущие в Индию».
Хотя король Карл в договоре с обоими мореплавателями неоднократно подчеркивает, что они должны осуществлять свое плавание так, «чтобы никоим образом не нарушить демаркационную линию и границы короля Мануэла… и ничего не предпринимать ему во вред», на самом деле это никого не волнует. Следует даже поставить под сомнение, что Карл и его королевский совет действительно хотят соблюдать границы, оговоренные в Тордесильясе. Когда король в сентябре 1519 года пытается застраховаться «Памятной запиской о положении Молукк>, написанной Магелланом, где тот утверждает, что острова Пряностей находятся на два с половиной градуса восточнее линии раздела, то это чистое очковтирательство. Никто, даже самый искусный навигатор и астроном, во времена Магеллана не мог безошибочно определить, где пролегает та линия, не говоря уже об определении дистанции долготы в два с половиной градуса.
При ближайшем рассмотрении становится ясно, что плавание Магеллана не было продиктовано жаждой знаний. Оно было предпринято не для того, чтобы на островах Пряностей портульцы и испанцы пожали друг другу руки, не для доказательства шарообразной формы Земли. Нет, это просто вторая, богатая последствиями попытка Испании западным морским путем достичь Индии. На случай, если Новый Свет окажется сплошным барьером суши, видимо, даже было единое мнение пойти на конфликт. Чем, собственно, рисковал Карл 1? Война из-за этого сразу все равно не начнется, а папы римского, угроза которого содействовала подписанию соглашения в Тордесильясе, более нет в живых. Кроме того, нашлись бы, конечно, средства унять неудовольствие Льва Х, привыкшего вести роскошный образ жизни. Но в действительности ситуация для Испании сложилась значительно более благоприятно, чем вообще мог предполагать Карл. Член его королевского совета стал папой, а сам он сделался для святого престола крайне необходим, так как началось нечто в свое время явно недооцененное Львом Х и прозванное им пренебрежительно «монашеской перебранкой» Мартина Лютера. Впрочем, счастливый случай избавил щепетильного короля от необходимости принять вызов своего «любимого брата Мануэла португальского Кортес завоевал для него золото ацтеков.
22 марта 1518 года испанская корона заключает с Фернандо Магелланом и Руем Фалейру договор об открытии островов Пряностей. В нем несколько туманно говорится: «Вы должны, да сопутствует вам удача, проплыть океан и стремиться к открытиям в пределах наших границ». И только из другого отрывка становится очевидным, что открытое Бальбоа «Южное море, начиная с залива Сан-Мигель [у Панамского перешейка], совсем не изведано, и его следует пересечь». для этой цели, заверяет король Магеллана и Фалейру, в их распоряжение будет предоставлено пять кораблей тоннажем от 60 до 130 тонн с командами численностью около 234 моряков, а также необходимые на два года снаряжение и провизия. Кроме того, документ фиксирует все права, которыми оба смогут пользоваться в будущем. На ближайшие десять лет им предоставляется привилегированное положение в областях, открытых в ходе предстоящего плавания. Они получают над ними права наместничества, передаваемые по наследству, и двадцатую часть прибылей от разработки тех земель. договор предоставляет им преимущественные права в торговле с найденными островами, а также возможность выбрать два из них, если их будет свыше шести, и получать пятую часть от получаемой с этих островов прибыли. далее они должны будут получить пятую часть от общих доходов плавания, когда будут покрыты все издержки.
- Предыдущая
- 17/57
- Следующая
